Время наточить ножи, Кенджи-сан! 6

— Миюки, ты волшебница, — сказал я, вставая. — Если я выберусь из этого живым, столик в «Белом Тигре» за мной.

Она просияла, её глаза загорелись.

— Держу за слово, Хиро-сан! Удачи там, и не забудьте: держите плечи опущенными, чтобы выглядеть скромнее!

Я кивнул, поправляя кепку, и вышел из гримёрки, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать. «Жемчужина» ждала, и я был готов копать глубже.

* * *

Я стоял на кухне «Жемчужины», по локти в мыльной воде, скребя бесконечные тарелки, пока кухня гудела, как улей перед боем. Повара орали, сковородки шипели, а запах жареной рыбы и соевого соуса пропитал мою дешёвую куртку. Мышцы ныли после вчерашней разгрузки, но я держал ритм, чтобы не выделяться. Хиро Ямада, новичок с кепкой на глазах, не должен привлекать внимания. Но мой разум был острым, фиксируя всё: грубость Тецуо у чёрного хода, намёки Мики об уволенном официанте, странные коробки без маркировки в подсобке. Сегодня я должен был копнуть глубже — найти Мику, проверить поставки, следить за Марком Кимуро. Убытки «Жемчужины» были не случайностью, и я собирался найти гниль, которая их вызывала.

Внезапно Рёсуке, помощник шеф-повара, ворвался на кухню, его сальные волосы прилипли ко лбу, а лицо было красным от раздражения. Он ткнул пальцем в сторону поваров, его голос перекрыл шум:

— Где Хаято? Опять слинял? Чёрт, он сегодня нужен! У нас три ВИП-заказа, а этот идиот, похоже, заболел!

Повар у плиты, коренастый парень с татуировкой на шее, пожал плечами, не отрываясь от сковородки.

— Звонил утром, сказал, температура, — буркнул он. — Не придёт.

Рёсуке выругался, вытирая пот с лица, и его взгляд упал на меня. Я замер, держа тарелку, чувствуя, как его глаза буравят меня. Он махнул рукой, будто я был последним шансом спасти ситуацию.

— Ямада! — рявкнул он. — Хватит мыть. Пойдёшь на овощи. Чистка, нарезка, всё как надо. Не облажайся, или вылетишь.

Я кивнул, скрывая вспышку азарта. Овощи? Это был мой билет ближе к сердцу кухни, где я мог наблюдать за всеми — поварами, Тецуо, даже Кимуро, если он появится. Я вытер руки о фартук и направился к рабочему столу, где уже ждали мешки с морковью, дайконом и луком. Внутри что-то щёлкнуло, как старый замок, отпирающий воспоминания. Я вдруг оказался в «Красном Фонаре», моей первой идзакае, где я, ещё пацан, чистил овощи под крики пьяных клиентов и ворчание Генерала. Тогда я научился держать нож так, чтобы он пел, а не резал пальцы. Эти будни закалили меня, и теперь, в «Жемчужине», я чувствовал себя на своей территории.

Я взял нож, проверил его остроту большим пальцем и начал. Морковь поддавалась легко, превращаясь в тонкие ровные полоски. Дайкон падал аккуратными кубиками, лук — почти прозрачными кольцами. Мои движения были быстрыми, но точными, как у хирурга, и я невольно погрузился в ритм, забывая про боль в спине и липкий пот под кепкой. Это было не просто нарезка — это был танец, где нож и овощи вели, а я следовал. Воспоминания о «Красном Фонаре» нахлынули: запах угля от гриля, смех завсегдатаев, вкус дешёвого саке, который мы пили после смены. Тогда я был никем, но кухня научила меня видеть порядок в хаосе.

Я не заметил, как шум кухни чуть затих. Повар рядом, тот с татуировкой, кашлянул, бросив на меня взгляд. Другой, что мешал соус, остановился, его брови поползли вверх. Я продолжал резать, но краем глаза уловил, как Юки, шеф-повар, повернулся от плиты. Юки был невысоким, с лицом, изрезанным морщинами, и глазами, которые видели всё. Его движения были скупы, как у самурая, но сейчас он смотрел на меня, его взгляд был острым, как лезвие моего ножа. Я почувствовал, как сердце ускорило ритм. Хиро Ямада не должен выделяться, а я, похоже, перестарался.

— Ямада, — сказал Юки, его голос был низким, но резким, как удар хлыста. — Где ты так резать научился?

Я замер, нож завис над доской. Кухня притихла, даже шипение сковородок казалось тише. Все глаза были на мне — повара, Рёсуке, даже посудомойка у раковины. Я сглотнул, проклиная себя за то, что увлёкся. Хиро Ямада — парень из Сэтагая, безработный, а не повар с десятилетним стажем. Я кашлянул, опустив взгляд, и заговорил, добавляя в голос лёгкую неуверенность.

— Да так, — сказал я, пожав плечами. — Работал в забегаловке пару лет назад. Там научили. Ничего особенного.

Юки прищурился, его взгляд не отпускал, будто он пытался разглядеть под моей кепкой правду. Секунда тянулась, как час, и я почувствовал, как пот холодеет на спине. Если он начнёт задавать вопросы, если заподозрит — моя маскировка рухнет. Но Юки только хмыкнул, его губы чуть дрогнули в намёке на улыбку.

— Забегаловка, значит, — сказал он, возвращаясь к плите. — Неплохо для новичка. Не расслабляйся, Ямада. У нас тут не идзакая.

Кухня ожила, повара вернулись к своим делам, но я чувствовал, что Юки всё ещё следит краем глаза. Я продолжил резать, стараясь двигаться медленнее, небрежнее, но внутри всё кипело. Я привлёк внимание, и это было ошибкой. Юки не был Тецуо — он не орал и не грубил, но его взгляд был опаснее, потому что он видел. Я должен был быть осторожнее, особенно с ним.

В этот момент дверь в зал распахнулась, и вошла Мика, её пучок волос чуть растрепался, а на униформе виднелось новое пятно от соуса. Она несла поднос с пустыми бокалами, но её взгляд метнулся ко мне, и она улыбнулась, будто радуясь, что я всё ещё жив. Я кивнул, возвращаясь к овощам, но заметил, как она замедлилась, ставя поднос, и бросила быстрый взгляд на Юки, будто проверяя, смотрит ли он. Затем она подошла ближе, её голос был тихим, почти шёпотом.

— Хиро, ты как? — спросила она, поправляя рукав. — Слышала, тебя на овощи поставили. Не зашиваешься?

Я покачал головой, держа нож в движении, чтобы не привлекать внимания.

— Нормально, — сказал я, понизив голос. — Справляюсь. А ты? Что нового?

Мика наклонилась чуть ближе, её глаза сузились, и я почувствовал, как она хочет сказать что-то важное. Но прежде, чем она заговорила, дверь в подсобку хлопнула, и в кухню вошёл Тецуо. Его бычья шея блестела от пота, а глаза, как всегда, искали, кого бы придавить. Он остановился, глядя на меня, и его губы искривились в ухмылке.

— Новичок, — рявкнул он, ткнув пальцем в мою сторону. — Кимуро хочет тебя видеть. Сейчас. Шевелись.

Мика отшатнулась, её лицо побледнело, а Юки повернулся от плиты, его взгляд снова впился в меня. Я положил нож, чувствуя, как сердце ухнуло. Кимуро. Это могло быть шансом узнать больше — или ловушкой, которая раздавит мой план.

Сердце заколотилось быстрее, но я заставил себя дышать ровно, вытирая руки о фартук. Тецуо ткнул пальцем в мою сторону, повторяя:

— Кимуро хочет тебя видеть. Шевелись.

Мика замерла у подноса, её глаза расширились, и я уловил в них тревогу, смешанную с чем-то, что она не успела сказать. Юки, шеф-повар, повернулся от плиты, его острый взгляд буравил меня, как будто он пытался разглядеть под моей кепкой правду. Кухня гудела — шипение сковородок, крики поваров, звон посуды, — но для меня всё сжалось до этого момента. Вызов к Марку Кимуро мог быть шансом копнуть глубже в убытки «Жемчужины» или ловушкой, которая раздавит мою маскировку. Хиро Ямада, новичок из Сэтагая, не должен паниковать, но Кенджи Мураками внутри меня уже прокручивал варианты, как лезвие в руке.

Я кивнул Тецуо, стараясь выглядеть равнодушным, и снял фартук, повесив его на крючок. Мои движения были медленными, чтобы выиграть секунду и собраться. Тецуо не отводил взгляда, его ухмылка стала шире, будто он предвкушал, как меня размажут. Мика сделала шаг, будто хотела что-то сказать, но Юки кашлянул, и она отступила, опустив глаза. Я бросил на неё быстрый взгляд — позже, я найду её позже. Пора было играть роль.

— Иду, — буркнул я, поправляя кепку, чтобы тень скрывала лицо, и направился за Тецуо через кухню к узкому коридору, ведущему в офис Кимуро.