Время наточить ножи, Кенджи-сан!

— Но…

— Наши тоже этим заниматься не будут, — продолжал рубить как по живому Волк. — «Спруту» гораздо важней основные его филиалы, которые приносят ему настоящую прибыль — «Золотой дракон» или «Белый тигр». А вы — лишь обычная идзакая в бедном районе Токио. Лезть из-за вас в пекло с якудзой не будут, даже если я инициирую этот вопрос. Да, в последнее время у вас дела шли чуть лучше, но они не сравнятся с теми объемами доходов, которые идут от других ресторанов. В конечном итоге «Красный фонарь» и создали лишь только для того, что замять дело с газетными выпадами, которые одно время шли на «Спрут». Выпадов теперь нет, соответственно и нужда в 'Красном фонаре отпала. Вы больше не нужны.

Тягучая пауза повисла в нашем разговоре. Последняя фраза особенно задела. Я хотел ответить что покрепче Волку, но частью души понимал, что он имеет ввиду. Отряд не заметит потери бойца, тем более слабого.

— Хочу дать тебе один совет, Мураками. Прислушайся к нему. Ищи новую работу.

— Это еще почему?

— Потому что «Спрут» с большой вероятность восстанавливать «Красный фонарь» не будут. Уж поверь моему опыту.

— А как же… — я был ошарашен такой новостью. — А как же люди, которые здесь работаю? Куда они пойдут? Или они тоже не нужны?!

— Мураками, советую тебе беспокоится не о них, а о себе. Ты остался без работы. И ее нужно как можно быстрее найти. Прямо сегодня и займись этим, пока о тебе помнят по статье в газете. Память у людей короткая. Как только забудут — так ты им уже и не нужен будешь. Пока у тебя есть шанс сторговать свой талант за достаточно приличную зарплату. Но время уходит. Стремительно узодит.

С этими словами он похлопал меня по плечу и ушел. На противоположной стороне улицы стояла его дорогая машина, в которую он сел и уехал.

Сказанные Волком слова кольнули сердце. Нет, я не хотел искать новую работу. Я только привык к «Красному фонарю». К тому же я несу ответственность и перед другими людьми, кто там работал. Они потеряли работу. Моей вины в этом нет, но я слишком сдружился с ними — с Наоми, со стариком Йоши, покойным ныне Генералом, с Сакурой, и даже с Бао, — чтобы оставлять все и пускать на самотек. Моя новая жизнь была связана с «Красным фонарем».

К тому же я исполнял обязанности администратора, пусть и временно. А администратор обязан обеспечить людей работой.

Только вот что я мог сделать? Как решить это проблему?

Я был в полном отчаянии. Достал телефон, набрал Бао, намереваясь сообщить лично ему грустную новость. Но Бао не ответил. Я долго слушал гудки вызова. Бесполезно. Уверен, Бао сейчас далеко отсюда. Иметь дело с Черепом он не захотел, потому что знал кто он такой, поэтому и прилег на дно. Что же, не мне его судить.

— Не берет? — спросила Наоми, подойдя ко мне.

Я покачал головой.

— Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем.

— Что мы придумаем? — раздраженно спросил я, и тут же выругал себя за это. Наоми тут ни причем. Но нервы не выдерживали. Это понимала и девушка, потому не обиделась, лишь погладила меня по спине.

Мы стояли на улице и скорбно смотрели на выгоревший «Красный фонарь». Что дальше? Как быть? Куда идти?

К закусочной начали подходить люди — ночная смена на «Дизель Хабу» заканчивалась и рабочие хотели по старой привычке перекусить и выпить. Но видя обгоревшие стены любимой закусочной, удивленно спрашивали друг друга что произошло, хотя и так все было понятно.

— Закрываемся, — буркнул Йоши собравшимся. — Мы закрываемся. Не работаем. Чего встали? Сегодня идите кушать в другое место.

— Но мы не хотим! — ответил ему работяга. — Мы хотим кушать и выпивать в «Красном фонаре»! Когда вы его отремонтируете и вновь откроете?

Йоши тяжело вздохнул, ответил:

— Понимаю, вам тут всем нравилось — нам тоже нравилось, — но вы и сами видите что произошло. Кто-то поджог наш любимый «Красный фонарь». Сгорело все. И теперь мы все остались без идзакая, где готовят самые вкусные закуски. Так что сегодня, парни, есть будете в другом месте. Мне жаль, что так вышло. А насчет ремонта… Сомневаюсь, что это получится. Денег нет.

Но народ и не думал расходиться. Напротив, они все пребывали, практически перегородив улицу. Не шумели, не толкались, лишь в полголоса обсуждали произошедшую трагедию.

— Кенджи-сан, ты бы поговорил с ними, — шепнул мне Йоши. — Они ведь тут митинг скоро устроят. Не хотят ни в какую расходиться.

— Хорошо, — кивнул я.

Но не успел ничего сказать. Один из работников подошел к дверям «Красного фонаря», достал из кармана денежную купюру и положил ее прямо на землю, придавив небольшим камешком, чтобы не сдуло ветром. Следом за ним тот же самый странный ритуал провел второй рабочий, третий.

— Что вы делаете? — удивленно спросил я.

— В «Красном фонаре» очень вкусно готовили, Кенджи-сан, — ответил один из работяг. — Мне очень нравилось. Я простой рабочий с завода и денег у меня много нет, но если это хоть как-то поможет в восстановлении идзакая, то я готов помочь. Пусть это будет моим небольшим вкладом в общее дело.

— Я то же. То же готов помочь.

— И я.

— И я.

Народ стал подходить к закусочной, оставляя деньги. Вскоре кто-то поставил туда большую пластиковую банку и купюры довольно быстро наполнили ее.

— Что происходит? — растерялась Наоми.

— Кажется, они всеми силами не хотят расставаться с «Красным фонарем»! — улыбнулся Йоши.

— Что ж, — ответил я, вдруг ощутив как приятно становится на душе от поддержки простых людей. Они верят в нас. А это дорого стоит. Я испытал что-то вроде прилива сил или вдохновения. — Йоши, знаешь какое самое главное правило есть у поставщика услуг?

— Какое?

— Желание клиента — закон!

— Что ты задумал? — спросила Наоми.

— Мы не дадим «Красному фонарю» закрыться! Мы его восстановим!

* * *

Ситуация с идзакая «Красный фонарь» была довольно странной. Волк прикидывал варианты, крутил в голове так и эдак, и не мог сложить пазлы случившегося в общую картину. Сам вышедший из якудза, только чудом избавившийся от его влияния (и то только благодаря тому, что всех членов его группы перестреляли, а он чудом выжил — спасибо чутью), поднявшийся с самых низов до начальника службы безопасности корпорации «Спрут», Волк знал как ведут дела мафиози изнутри. И понимал, что не могут они сжечь закусочную. Такие кардинальные меры принимаются в очень редких случаях — при личной кровной мести, и то, если на это даст команду «старший брат» бригады.