Время от времени

– Возлюбленному Бет пятьдесят пять лет?

– Может, она трахнулась пятьдесят пять раз и захотела отметить веху, – улыбнулся я.

– Что за вздор!

– Согласен.

– Жопа ты, – нахмурилась Рейчел.

Я приподнял брови.

– Вот стоишь тут, – продолжала моя собеседница, – позволяя мне балаболить и балаболить, а сам ничего мне не говоришь. Ты же знаешь, что я устала, и специально мурыжишь меня…

– Позволь мне перейти к сути, – кивнул я. – Я не думаю, что это римские цифры. Скорее, это буквы «L» и «V».

– Ты так считаешь?

– Ага.

– Но почему это не должно быть мне до лампочки?

– Это инициалы.

На мгновение задумавшись, моя подружка предположила:

– Возлюбленного Бет?

– Если да, найти его должно быть легко, – заметил я. – Не слишком много в округе людей с фамилией, начинающейся на «V».

– Но ты не думаешь, что это ее возлюбленный, – внимательно уставилась на меня Рейчел.

– Нетушки.

– Потому что…

– Потому что эти инициалы нацарапаны женщиной.

– Хм, только не психуй, когда я скажу, но Бет – женщина, – сказала моя приятельница и, увидев, что я ухмыляюсь, добавила: – Погоди. Откуда ты знаешь, что эти пометки сделала женщина?

– Они сделаны ногтем.

– И что, у мужчин нет ногтей?

– Позволь продолжить. Это корзина для пикников Бет. Если б она помечала ее сама, то воспользовалась бы израсходованной ручкой, ножом или другим острым предметом.

– И взяла бы собственные инициалы.

– Именно.

– Так, может, ее трахает приятель с инициалами Л.В.? Они идут на пикник, расстилают большое одеяло, едят чего-то там, и вдруг он прям весь на ней. Она вся такая: «О, Эл-Вэ! Эл-Вэ!» Они занимаются диким обезьяньим сексом прямо посреди дня в каком-нибудь пустынном уголке, забившись за песчаную дюну. Это их особое место. А после лежат на одеяле совсем вымотанные, и наша маленькая ханжа Бет вся из себя в восторге, потому что уже давненько этим не занималась. И, собравшись с силами, нацарапывает его инициалы на корзине…

Я поглядел на подругу, как мне доводится частенько, с безмерным изумлением:

– И почему это во всех твоих предположениях задействован секс?

– А почему в твоих его нет?

Тут она меня подловила. Я решил двигать дальше:

– Давай сформулируем это по-другому.

– Ты все еще не доказал, что эти знаки сделала женщина, – пожала плечами Рейчел.

– Я как раз к этому подхожу.

– Ты просто нагнетаешь напряжение. Как какой-нибудь детектив в дурацком кино.

– Это моя единственная возможность.

– Когда ты сегодня уснешь, я, может, приклею твою елду суперклеем к твоему же животу.

Теперь я поглядел на эту даму, как мне тоже доводится очень часто, с безмерным ужасом. И отдал ей крохотный острый обломок, который сунул в карман как раз перед тем, как пацан обжег спину в моем кострище. Поглядев на него, Рейчел наморщила нос и, перевернув ладонь, выронила его на кухонную стойку.

– Это омерзительно! – воскликнула она.

– Но ты признаешь, что это женский ноготь?

– Но не ноготь Бет.

– Правильно, не Бет. Но женский. И предположим, что эта женщина царапала свои инициалы на дне корзины и вынуждена была пустить в ход ноготь, потому что у нее не было в распоряжении ни ручки, ни ножа, ни какого-нибудь другого острого предмета.

– Типа, она заключенная?

– В точности, как заключенная, только у нее северный акцент.

– Северный акцент?

– Угу.

– И все это ты определил по ее ногтю?

Я улыбнулся, упиваясь моментом.

Вдруг Рейчел пересекла кухню по направлению к шкафчику со всякой всячиной. Пальцем отодвинув несколько предметов, она в конце концов извлекла миниатюрный тюбик и показала его мне, держа его большим и указательным пальцами, чтобы мне было лучше видно.

Суперклей.

– Я устала, Кевин, – вздохнула моя подружка. – Просто скажи, как есть. Кто, по-твоему, нацарапал эти буквы на корзине Бет для пикников?

– Либби Вэйл.

Глава 21

За час до рассвета нас разбудил долгий, низкий рокот. Помня, что случилось в последний раз, когда я слышал этот звук, я выскочил из кровати и выглянул в окно, гадая, не направляется ли в нашу сторону очередная гроза с градом. К счастью, за окном царила тишь да гладь, и только вдали небо озарялось призрачными зарницами.

– Ты как? – поинтересовался я у Рейчел.

– Я устала, – пробормотала та. – Иди спать дальше.

– Откуда ты узнала имя пацана?

– Какого пацана? – сонным голосом пролепетала моя подруга.

Я возвысил голос до нормального разговорного тона:

– Пацана, погоревшего вчера в свиной яме, огненно-муравьиного пацана.

Рейчел мгновение полежала неподвижно, а потом зевнула:

– Я заходила проведать его в больницу.

– Когда?

– Наутро после той штуки с огненными муравьями.

Дыхание у нее снова стало ровным, а я подумал о том утре и о том, как отправился на долгую пробежку. Вспомнил, как вернулся в гостиницу и как Бет упомянула, что моя спутница уехала куда-то на машине. Так что все сходится. Но Рейчел отправилась повидать пацана до того, как я согласился помогать Бет в «Приморье». Откуда следует, что на этом рассказ не заканчивается.

– Но ты виделась с ним и еще, – сказал я своей приятельнице.

Она мгновение поколебалась, а потом со вздохом приподнялась на локте:

– Это действительно настолько важно, что надо говорить об этом прямо сейчас?

– Смотря что ты ответишь на мой последний вопрос.

Рейчел на минутку задумалась.

– Виделась ли я с ним снова? Да. А что, ты думаешь, я вожу тебя за нос?

– Нет, – ответил я, но ее реплика заставила меня на миг задуматься над такой возможностью. Эта женщина – существо сексуальное, и хотя я ни на миг не усомнюсь в ее способности к надувательству, не думаю, что тот пацан физически способен принять в нем участие. Опять же, она казалась ужасно жизнерадостной.

– Тогда что, – предположила Рейчел, – думаешь, он держит эту девицу где-то в плену?

– Нет, я думаю, это совсем другая история.

– Какая же?

– Когда ты виделась с ним во второй раз, ты, случаем, не упоминала, что я взялся за работу смотрителя и планирую истребить белок на чердаке?

Моя собеседница открыла было рот, но тут же осеклась. И задумалась.

– Думаешь, он как-то пробрался на чердак в тот день, когда оттуда повыскакивали все змеи и белки? – спросила она.