Время перемен. Том 2

Легат вспоминал, что тридцать пять лет назад были они такие же воинственные и бедные. И так же носили доспехи из плохонького, а порой вовсе дряного железа, пытаясь компенсировать это хорошими подстёгами, плотно пригнанными нагрудниками, дисциплиной и подозрительностью к чужакам. Лишь у двоих за весь путь до столицы, Рынды, увидел он меч и топор из горного железа. Вспомнил он и прошлого князя, всё войско которого хотело быть на него похожим. И было. Даже сейчас каждый почти солдат напоминал плохонькую копию своего государя. Александру стало интересно, каков новый князь? Тоже копия отца? Судя по тому, что он уже увидел, так оно и есть.

Столица, Рында, ему понравилась, несмотря на режущее слух название. Она раскинулась в изгибе реки, среди живописных лугов и холмов. И даже осеннее увядание не могло лишить это место очарования. Бесконечная россыпь деревянных хижин вокруг городской стены не стремилась прижаться к ней как можно ближе, а вольготно и свободно разбросалась вокруг, как брошенная гигантским пахарем горсть семян. И никто никому не мешал — ни люди, ни их многочисленная скотина.

За стенами, хорошо видные через распахнутые ворота, уютно прижались друг к другу деревянные домишки, местами очень недурно отделанные, а княжеский дом возвышался над ними посреди города, как отец над выводком детишек.

— Кто такие? — спросил у них один из стражников на входе в город.

— Купец я, — спешился Александр.

Когда он зашагал навстречу, стражник повернулся к нему, отчего луч солнца заиграл на чешуе пластинчатого панциря, а кольчуга слегка зазвенела кольцами.

— Ратников не пущу, — сразу заявил воин, — Или пусть оружие всё отдают.

— Двоих позволь с собой возьму, остальные у реки лагерем станут.

— Всё равно, мечи долой.

— Байл, Сибальт, отдайте мечи остальным, и со мной. Сундук ещё захватите.

Легат хотел было пройти в ворота, но стражник преградил ему путь и погрозил пальцем: — Куда без досмотра?

Древний развернул полы плаща и часовой долго осматривал его. Особенно привлекла внимание малая пневматика. Но, не увидев ни лезвий, ни стрел, стражник махнул рукой:

— Проходи.

Он так же тщательно осмотрел Байла и Сибальта и пропустил их внутрь.

— Что теперь? — огляделся вокруг взводный.

— Сразу к князю. И помните, о чём я говорил.

Они двинулись по городу. Новичок глазел по сторонам, как, впрочем, и Байл. Узкие улочки, несмотря на осеннюю сырую погоду, были не сильно грязны. В этом помогали деревянные сходни по краям дорог. Навстречу то и дело попадались спешащие по своим делам ремесленники, или важные бояре в цветастых свободных одеждах. Город, как и любая столица, кипел жизнью.

— Недурно, — сказал Байл, когда увидел княжескую рать возле палат.

Те сгрудились у входа и о чём-то разговаривали, сверкая на солнце добрым горским железом, которое так редко встречалось в здешнем краю. И не понять было, кто в этой толпе за главного, у кого про аудиенцию спрашивать.

Тогда легат со спутниками направился ко входу в палаты, и ему преградил путь ближайший ратник:

— Кто таков?

— Александр, купец я, из Татмера. Важные вести для вашего государя привёз. От древних.

— Слыхал, Янек? Тут от древних новости.

Из толпы ратников вышел человек постарше остальных:

— Что за новости?

— Лично князю велено было передать.

— Мне сначала расскажи, а я уж решу, лично или не лично.

— Передают древние князю вашему, что есть за ним грех один — чужое он себе забрал. И теперь они страшно будут его за это карать, если не образумится.

— Вот как? Да, ты лучше эту историю князю сам расскажи. Митька! Возьми пятерых, гостей к князю проводи.

Их повели через просторные деревянные палаты на второй этаж. Князь обедал в большом зале. Был он высок ростом, закалён и, по лицу видно, жесток. В простой льняной рубахе и с лёгкой короной на голове, он одновременно ел, обгладывая жареное ребро, и слушал боярина, что почтительно склонился у него над ухом. Старший отряда, Митька, не стал вмешиваться, а терпеливо ждал, когда боярин закончит.

Князь выслушал и выдал:

— Наглеца на кол, дубильня его моя теперь. Уж не будет впредь без податей казну оставлять.

— Княже, купец к тебе. От древних весть принёс.

— Ох ты, объявились, шельмецы! Давай сюда его.

Александр сделал шаг вперёд и поклонился:

— Здравствуй, княже!

— Рассказывай.

— Купец я, из Татмера, Александром звать. Как сообщил я в купеческую гильдию, что в соседний с вами Холвинд собираюсь, подошёл ко мне старец один и просил передать вам, что, коли их деньги да лавки не вернёте, он кару на вас страшную нашлёт. Посмеялся я над ним: где ты, седая башка, а где князь? Но дурень этот совсем из ума выжил, видать. Денег предложил мне за то, что я весть эту тебе передам. Вот я и решил — с князем вместе посмеёмся, а деньги те пополам разделим, — легат открыл сундук, который держали наёмники и вытащил оттуда кошель, затем положил его на стол перед князем.

— Курлан, в казну мою отнеси. Это ты хорошо сообразил, купец. Что-ж старец тот, чем угрожал?

— Так говорил, порчу наведёт. Соседи отвернутся от вас, да внутри страны голод пребудет.

— И ты что думаешь?

— Брешет старик. Уж не знаю, как к ним попадают, к этим древним, но то люди обыкновенные. Сам видел, как он в нужнике тужится. Колдун уж всяко так не будет. Да и в городе нашем они как все — так же взятки дают, если надо чего, так же покупают всё, одинаково землю топчут. Зачем колдунам это всё? Значит, не колдуны они никакие!

— Вот и я подумал, раз за тридцать лет не объявились, значит, брехня всё! Это кто с тобой? — указал он на Байла.

— Командир взвода, что со мной едет. Наёмники они из Пурпурного отряда.

— Слыхал, как же. Что-ж ты, по всему видать, и в битвах был?

— Бывал, — взводный потёр шрам над левой бровью.

— Про отряд ваш многое говорят. С моими дружинниками силой померяешься?

— К чему? Мне и так видать, княже, что посильнее они будут, хоть и мы не робкого десятка.

— И так сразу прям решил?

— Чего-ж не разглядеть? Чай, не в одной битве бывал и не в двух. Опыт штука верная, глаз у меня намётан.

Легат надеялся на подобный разговор. И очень рассчитывал на именно такой ответ Байла. Но взводный немного превзошёл ожидания, когда добавил:

— Наниматель наш, думаю, тоже согласится. Уж он — то с мечом умеет.

Седой муж справа от князя с недобрыми глазами и жилистыми, крепкими как корни дуба руками, подозрительно уставился на древнего, а сам князь посмотрел с удивлением: