Время перемен. Том 2

В комнату вошёл взводный:

— Эй, бездельники, живо во двор, маневрировать с остальными! Пером и чернилами битвы не выиграешь, ясно вам?! Бегом!

«Интересно, дружище. Я вот только что выиграл целую войну как раз пером…»

…

На дворе стоял погожий зимний день. Через окно древний видел, как снег оседает на ставнях, крышах и заборах. Как вчерашний утоптанный наст покрывается мягкой пеленой. Во двор влетел знакомый уже гонец и, наскоро привязав лошадь к забору, вошёл в дом. Древний слушал торопливый стук шагов по ступеням, охлопывание наёмника за дверью, шорох бумаги. Когда посыльный вошёл, Александр не отвернулся от окна, лишь протянул руку за письмом. Он подозревал, что письмо от Филина, и что в письме нет ничего хорошего. И это «ничего хорошего» — его рук дело. Нехотя и устало он всё же развернул письмо:

«Переход до Шумного Грота выдался тяжким, мы потеряли изрядно людей, ещё даже не сражаясь. Дезертиры, или обессилевшие от голода. Князь провёл один кровавый штурм, но был отброшен. После прискакал гонец с восточной заставы и поведал про войско Нойера. Вечером того же дня, на совете, когда Лютич ушёл проверять осадные лестницы по приказу князя, молодой княжич ударил отца кинжалом в глаз. Никто из бояр не сказал ни слова. Сейчас молодой князь ведёт переговоры с курфюрстом, а Лютич собрал своих самых верных людей и исчез. Филин».

Древний потянулся за свечой, но во двор влетели ещё три всадника. В одном из них легат узнал молодого князя Владислава. Опять шаги по лестнице, опять охлопывания часового, опять скрип открываемой двери. И вот князь стоит перед ним — вымотанный, уставший, осунувшийся после долгой скачки.

— Чем я могу служить? — вместо приветствия говорит древний.

— Остановите это. Я сделаю всё, что вы скажете.

Глава 4: порядок бьёт хаос

«Вас так много, а меня так мало, — подумал он, вертя в руках эспаду очередного горе — дуэлянта, — Но вы дрогнули и побежите». Этого спасти не успели — пока возились с двумя другими, рана, казавшаяся не опасной, доконала его. Капитан смотрел на молодое веснушчатое лицо. Не очень-то волевой подбородок, острых черт, почитай, и нет. Без этой гримасы надменности, что он держал при жизни, лицо кажется совсем детским.

«Или я слишком стар».

Люк обернулся к Марио, вложил трофейную эспаду в ножны и бросил в раскрытый мешок к остальным. Затем взобрался в седло.

Две новые группы по борьбе с дуэлями принесли успехи. Высвободилось время, капитан смог расширить сеть агентов, и теперь он, вместе с двумя офицерами-помощниками, днём собирал информацию, а вечерами и ночами проводил задержания. Когда-то этот город казался ему большим, сейчас же он знал все закутки и подворотни так хорошо, как человек может знать собственную комнату. Но дуэли переместились в пригород, и поспевать стало труднее, а недавно какие-то хитрецы стали назначать дуэли одновременно в трёх местах, будто специально хотели загнать его до изнеможения. Два раза из шести им повезло, в остальных случаях нарушители ускользали. Кто-то специально играл с ним в кошки-мышки, подкидывая противоречивую информацию, вместо того, чтобы просто молчать. Ведь оставались ещё обычные дуэли, про которые де Куберте не знал. Что же мешало и этим обстряпывать свои дела без шума? Значит, специально. Вот загадка, которую предстояло решить, и капитан пока не знал, как. Впереди маячили его племянник и сержант Род. Вот уж кто оставался в отряде белой вороной, упорно не желая надевать защиту. Хотя, нужно отдать мальчишке должное, с ротными офицерами он сошёлся быстро. Не помешали ни богатство, ни знатная фамилия.

Старый сержант, поймав его взгляд, сделал знакомый жест рукой: указательный и средний палец подняты вверх. Это означало «затаись», когда они ходили в вылазки на территории врага. Капитан кивнул ему, и оба — слуга и господин — стали уходить от отряда вперёд, пока не исчезли за углом одного из домов по пути. Старый вояка насторожился: чего это сержант задумал? Но Лис ни разу не подводил его прежде, поэтому капитан терпеливо ждал, а до городской тюрьмы, куда они вели уцелевших после дуэли, оставалось пару кварталов.

Когда они минули тот дом, за которым скрылись Жерар и Род, да ещё пару, сзади раздался возмущённо-удивлённый возглас. Группа остановилась, Люк обернулся и увидел, как из-за угла дома, хромая, выходит человек, а следом за ним — отставной сержант с чеканом наперевес и молодой граф с окровавленным клинком в правой руке. Незнакомый человек одной рукой сжимал ногу, а другой — нож. Но было очевидно, что толку от ножа в этой ситуации никакого. Он посмотрел на группу и выбросил его прочь, а потом уселся на пол и зажал рану уже двумя руками.

— Кто это? — Люк направил коня в их сторону.

— Следил за нами, — ответил бывший сержант.

— Точно?

— Уж с полчаса, как следом идёт. Не извольте сомневаться, господин капитан.

— Молодец, старый Лис, поучил бы мою молодёжь.

— Что толку-то, если у них мозгов нет? Другому свою голову не пришьёшь.

— Ты, плут, говори, да не заговаривайся, — осадил его Жак.

— Хватит. Перевяжите его и в допросную, — он поворотил коня обратно.

Жерар встал по правую руку, слуга следом: он не отходил от своего господина в ночных рейдах.

— Почему ты не взял свою лошадь, племянник?

— Ходить пешком полезно, и спать буду крепче.

Капитан смерил его подозрительным взглядом: мальчишка так и рвался в драку. Наверное, поэтому и не взял скакуна — чтоб не слезать лишний раз. Ох уж это молодёжь… Хоть и следовало признать, что сегодня это оказалось на руку: вторая лошадь привлекла бы внимание, соглядатай мог улизнуть.

Отряд двинулся вперёд, де Куберте в очередной раз завёл старую шарманку:

— Жерар, ты купил доспех?

— Дядя, зачем он здесь? Нас всегда больше, драться ты мне не даёшь, да если б и дал, сам знаешь — лицом в грязь не ударю.

— Нужно, чтобы ты привык к нему. Это не так просто, как кажется, — де Куберте пошевелил затёкшими под нагрудником плечами, отмечая справедливость собственных слов.

— Начнётся война, дадите мне из полковых запасов.

— Те доспехи дряные. Даже они, — кивнул он на солдат, — Стараются заиметь кольчуги получше уставных, а ты граф, так пользуйся этим. Не будь глупцом, война всегда начинается неожиданно. Ты не успеешь привыкнуть, подогнать как следует, если будешь дожидаться её.

Взгляд графа посуровел, он посмотрел на отряд и уставился куда-то в сторону.

— Не дуйся, что я назвал тебя глупцом, — продолжал Люк, — Просто вы, молодые, бываете так наивны.

— Я не дуюсь, дядя, — угрюмо ответил Жерар.

— Завтра пойдём и вместе выберем тебе доспех. Жду тебя на площади Малой кузницы в час света.

— Как скажете, дядя…

Они приближались к тюрьме. Тиль махнул рукой стражникам, те узнали отряд и стали открывать ворота:

— Только что ваши приходили, шесть человек взяли, — сказал один.

— Кто?

— Хромой лейтенант, господин капитан.

— Для тебя он господин лейтенант Уве де Норт, напиши себе, блядь, на лбу!

— Виноват, ваше благородие, виноват…

Они прошли сквозь ворота и дальше, внутрь. Двоих раненых увели в тюремный лазарет, который капитан сам выпросил у министра: раньше никакого лазарета в городской тюрьме впомине не было, но они часто хватали раненых на дуэлях. В казарму их тащить было недосуг, а дворянам негоже давать просто так истекать кровью, пусть даже эти дворяне преступили закон. Вот и распорядился Первый министр учредить в тюрьме лазарет.