Время перемен. Том 2

Всё изменилось, когда его вызвали к Первому министру. Он застал де Крюа и де Куберте одних в малом кабинете. Что-то непривычное было в дядиной осанке. Необычная нервозность, какая-то еле уловимая стыдливость. Обычно твёрдый его взгляд сейчас обнаруживал толику неуверенности. Незнакомый человек и не увидел бы этого, но, как-никак, Жерар прошёл войну вместе с ним. Причина такого изменения стала ясна в дальнейшем разговоре, начавшемся, когда Жерар раскланялся со всеми.

— Это грандиозный провал, полковник, — жёстко сказал де Крюа, — Я двигал эту поправку три недели, а вы что? Ворвались в дом этого де Прии для пресечения, и ничего, пшик! Король ругался на меня перед всеми придворными и обещал кляузникам, которые прибежали к нему тут же, что такого не повторится. Вы же говорили, информация достоверная. Кто вам её дал?!

— Завербованный слуга.

— Вас обвели вокруг пальца. Как тогда, у де Прияра. Слуга заодно с господином, или же господин знал, что слуга завербован, вот и подкинул вам утку! А все шишки мне в голову летят.

— Сожалею, — дядя склонил голову в скорби.

— Пустое. Как вы думаете действовать дальше?

— Истер де Бижон ловкий противник. Он всегда на шаг впереди, а эти интриги — отнюдь не моя сильная сторона. Пока что мне нужно обдумать произошедшее.

— Я послал вояку бороться с интриганом, а восемнадцатилетнего юношу — шпионить в доме этого интригана. Можно бы назвать меня идиотом и на этом закончить, если бы не нехватка людей. У вас что, де Сарвуазье? Удалось вам стать своим среди них?

— Не совсем, господин министр. Склоняюсь к мнению, что они держат меня за недалёкого идиота и поэтому не желают посвящать в свои дела. Но манипулируют активно.

— И вы поддаётесь на эти манипуляции?

— Мне не остаётся ничего другого, иначе они сразу смекнут, на чьей я стороне.

— Учитесь, полковник. Всем нам, даже самым великим мудрецам, всегда есть, чему поучиться. И что же, граф, они действительно устраивают у себя дуэли?

— Постоянно. Почти всякий раз, когда собирают приём.

— Но о готовящихся дуэлях вам не сообщают заранее?

— Совершенно верно.

Министр задумался ненадолго:

— Продолжайте. Не рассекретьте себя. Я решу, как вам действовать дальше. А вы, полковник, пока повремените врываться в дома, но шпионов из рук не выпускайте, вам ясно?

Дядя кивнул.

— Ступайте. И будьте аккуратнее оба. Мне не нужен ещё один разнос у короля, пусть даже он делает их для виду.

Уже у ворот, когда лейтенант выдал им оружие, Жерар спросил:

— Дядя, вы не сердитесь на меня?

— Только на себя, — зло и желчно ответил де Куберте. И, усаживаясь на новую лошадь, добавил, — Ты молодец, Жерар.

На том и завершился их разговор. Графу солоно было видеть дядю в таком настроении. Человек, без устали служащий королю и королевству, не робеющий перед десятикратно превосходящим войском, великолепный военный и истинный патриот, ничего не может сделать с заносчивым хлыщом де Бижоном — подлецом, интриганом и негодяем, хоть и лучшим фехтовальщиком страны. Жерару хотелось раздавить этого председателя клуба в лепёшку, превратить из лоснящегося и самодовольного лжеца в обыкновенное пятно на земле, но, ради всех богов, если бы это было так просто…

…

— … И ни одного благородного на десять вёрст вокруг, — закончил Громадный Джо, обводя взглядом деревню.

— Свиноферма смердит, им запах не нравится, ага, — Роган откинул носком ботинка слежавшийся кусок навоза и в очередной раз глотнул из кружки. Потом сильно зашипел и стал часто-часто дышать.

— Пробрало? — усмехнулся Жмур, — Енто тебе не эль, тут привычка нужна…

— Идём в амбар уже, — зашагал вперёд всех Харт, — Баб местных обсмотреть надобно, да и с остальным народцем ознакомиться.

— А уж потом грабли девкам под подол запустить недурно бы, — осклабился Джо.

— Истинно говорите, маркиз короткий хер, — ответил ему конюх, отчего остальные засмеялись.

— У меня не короткий.

— Это как посмотреть. С твоим ростом любой по колено.

Все заржали, словно кони. Коротышка же нахмурился.

— Не куксись, Джо. Неделю назад ты отлично отодрал ту баронку, как её, мать её за ногу?

Они приоткрыли ворота и вошли в амбар. Запах пива, пота и огненной настойки ударил в нос. Ближе к стенам уложили стога сена, за некоторыми люд уже тискал баб, а посреди тянулся большой грубый стол с нехитрой выпивкой и закуской. Многие сидели за ним, кто-то танцевал рядом, опять же с девками, кто-то говорил. И даже кабатчик нигде не нависал надо всем этим и не сверлил каждого внимательным взглядом.

— Свобода! — крикнул Харт и поспешил к первой одинокой девке за столом.

Он как будто заметил, что у неё красное родимое пятно на пол щеки, но по дороге уже нагрузился и ему было плевать, и через три минуты он уже вовсю стискивал её сиськи в углу ангара, а ещё через десять, довольный, пил с друзьями за столом.

— Слыш, — окликнул он незнакомого сухонького мужичка, — Хорошо тут у вас, привольно, без ёбаных графьёв-мудочьёв!

Мужичок улыбнулся, отчего сеть морщин заплясала вокруг его глаз:

— Свинки отвадили. Наш лыцарь и носу сюда не кажет, лакея только за деньгами присылает, а нам радость. И новым людям мы открыты.

— Шо, я могу ещё кого-нито привести в этот амбар?

— Отчего же нет? Главное — чтоб не барон, не виконт и не другой какой поебонт.

— Да сам их терпеть ненавижу! Выпьешь со мной?

— С хорошим человеком почему-ж нет?

Харт взял у Рогана кружку, передал её мужичку, наполнил свою и его из глиняного бутыля, и они опрокинули за здравие.

Роган осоловелым взглядом водил по ним, но Харт вернул ему кружку:

— Не серчай, дружище, я только одолжил на время.

В ответ Роган лишь икнул и уставился на содержимое, пока к нему не подоспела та же баба с пятном.

— Как тебя звать? — поглядел Харт на незнакомца.

— Ян Терлек, — ответил он, — А ты кто таков?

— Харт, конюх я. Граф, у которого служил, в столицу подался, и я с ним.

— Что за граф?

— Неважно, убёг я от него, в порте промышляю помаленьку. Ты, мил человек, чем занимаешься?

— Свинопас я. Иногда — свинорез, ну и ещё кое-кто, коли надобно.

Глаза его светились странным светом. Харт никак не мог взять в толк, почему никогда не видел раньше таких глаз, но, как только Ян Терлек рассказал ему, чем ещё промышляет на досуге, Харт понял, что свет этот — свет свободы, которого раньше конюх ни разу не видал.

…

Предчувствие давно говорило о том, что придётся это сделать. С того самого момента, как Жерар вернулся с войны и впервые после неё попал на бал к знаменитому председателю фехтовального клуба «Скорпион», первому клинку Лемэса и всей Кантании, графу Истеру де Бижону. Но лишь недавно Жерар решил твёрдо и неотступно, что де Бижона необходимо убить.