Время перемен. Том 2

Тем временем, день ото дня лес справа приближался. И день ото дня наёмники обращали всё меньше внимания на пленника. Потом завязался разговор, в котором они узнали, что пленник их из крестьян и сбежал от семьи, чтобы не влачить дальше жалкую долю, а поступить в войско князя. И трудом своим, да преданностью, пробил дорогу в первую дружину. Никаких влиятельных родственников у него не было, а была твёрдая рука да быстрые ноги, смелое сердце да сметливый ум. И, видя перед собой такого же простого парня, наёмники потихоньку смягчали общение. «Эй, пленник» уже не звучало так обречённо, а скорее казалось смешной кличкой, хоть оружие никто ему не давал. И однажды, когда прошло больше двух недель, а лес подобрался совсем близко, Званимир осмелел настолько, что решился на второй разговор с древним.

— В толк не могу взять, чего плохого делал наш князь? Границы укреплять, за войском следить, разве ж плохо?

Легат чувствовал, что дружинник недоговаривает и внимательно посмотрел на него:

— Чужое взял, вот и поплатился. Не знаешь будто?

— Но ведь вы обманом прибрали к своим рукам столько всего, он лишь восстановил справедливость.

Байл вёл коня под узцы чуть поодаль и всё слышал. Он скорчил гримасу, как от горькой брюквы.

Однако, древнего такой поворот беседы ничуть не смутил:

— Да вы, молодой человек, не в меру откровенны сегодня. Знаешь немного, из-за чего сыр-бор, всё-таки? Князь вам про справедливость вещал?

— Ну… да.

— Никакого обмана. Мы вложили туда своё золото, когда в вашем княжестве были пустые поля да леса, а вместо столицы стояла жалкая деревня на тридцать душ. Зачем обманывать? Мы вложили, подождали и стали получать прибыль. Ждать мы можем долго, десятину платим, как и все, пример наш многих привлёк, люди в княжество потянулись. Ты ж понимаешь, что без людей и страна не страна. Только Болеслав ваш забыл об этом, или очень захотел сделать вид, что забыл.

— Вы не появлялись годами.

— И он решил, что нас больше нет? Мог получше разузнать. На свете много городов, в которых мы появляемся чаще. Он поленился.

— Неужто князь не хозяин на своей земле? Неужто не может делать всё, что ему вздумается?

— Может. Он и сделал, да о последствиях не подумал. Мы ему ответили тем, на что сами имеем полное право. На долго хватило вашего князя?

Дружинник молчал.

— То-то же. И резню могли мы устроить. С одной стороны тысячи три ребят, таких как эти, с другой Холвинд, с третьей ешё кто. И пусть ваш князь сколь угодно кичится, какие у него воины. Всё одно, в капусту бы порубили. Скажи спасибо, княжич его место занял. Головой думать надо правителю! Не можешь ты быть самым сильным. Никто не может в одиночку. Молчишь?

Молодой дружинник понуро смотрел в землю и шагал дальше. Легат не спускал с него глаз. Похоже, русый воин готов был вот-вот разреветься. Оно и неудивительно: когда ты всю жизнь считаешь, что борешься за правое дело, что стоишь на правильной стороне, и вдруг оказывается — тот, за кем ты шёл, просто дурак. Недальновидный, спесивый, самонадеянный дурак. Впору разреветься.

Наёмники вокруг притихли.

В следующее мгновение произошло то, что сильно удивило Александра: Сибальт перевесился через борт телеги, похлопал Званимира по плечу и, когда дружинник повернулся, махнул рукой — мол, оставь ты всё это, ошибся, с кем не бывает?

«Истину твердил Зебен — человек, познавший отчаяние и находящийся в шаге от того, чтобы потерять саму свою жизнь, часто бывает великодушнее остальных».

…

Караван медленно, но верно преодолевал свой путь. Телеги покачивались на кочках, люди выдыхали пар, с неба то и дело падал снег, припасы потихоньку заканчивались, и кое-кто из отряда подумывал наведаться в лес, но вскоре они дошли до границы города.

Байл, хоть и считал местных полным сбродом, велел выставить телеги кругом на холме и как следует укрепить. Никто этому городу не доверял, и, когда солнце поднялось к полудню, они с Байлом стали решать, кого отправить на разведку.

Но город пришёл к ним сам: на пороге лагеря появился лихого вида молодчик в стёганом жилете и при двух кривых ножах. Взводный и ещё несколько наёмников повернулись к нему. Трое на всякий случай положили руки на оружие, притороченное к поясным ремням.

Не особо церемонясь, бандит первым нарушил молчание:

— Кто такие? Надо чё?

Ему ответил командир наёмников:

— В Эйсаре идёт война, обходим его стороной, от греха. Вот, хотели у вас припасов набрать да раненых подлечить.

— Так вы с войнушки?

— Не, говорю же, обходим.

— Раненые откуда? Ноги натоптали? — борзо и нагло вопросил местный.

— Мародёры потрепали, — на стал распространяться взводный.

Разбойник подозрительно смотрел на лагерь:

— Никто за вами не припрётся?

— Успокойся, не воевать сюда пришли. Нам бы постой хоть для раненых, да поесть чего в дорогу взять. Помню, было у вас семь банд. Ты из какой?

— Теперь их пять, — сурово ответил он, — Я из самой крутой буду, из большой самой.

— Это какая же?

— Известно, какая. Горцы и все, кто с ними.

— Горцы тут каким боком? Откуда взялись?

— Давно ты у нас не был, раз такие вопросы задаёшь. Они из леса пришли.

— Отряд? — удивился старый наёмник.

— Трое всего.

— Не пойму, — нахмурился Байл, — Три горца пришли и стали вами командовать? Как так?

— За это не скажу, но старшие говорят, всё чин чинарём. У остальных тоже к ним счётов нет.

— Чем же взяли вас эти горцы? — взводный потёр подбородок, как часто делал, когда задумывался.

— Ты бы сам с Тромом задрался, вмиг бы узнал. Или с Марком лучше.

«Тром? Как будто, знакомое имя…»

Легат просочился мимо глазеющих наёмников и посмотрел на бандита:

— Бородатый свирепый горец с вот такими плечами? Медведи ему везде мерещатся? И друг его, Марк, гигант, ещё выше Трома на ладонь, а то и полторы?

— Эта… Точно всё. Знаешь их?

— Как не знать? — улыбнулся легат, — Проводи нас к нему.

— Влетит мне, ежели такую ораву при железе в город пущу.

— Не переживай, мы вдвоём с Байлом пойдём, людей тут оставим. Ты ведь друзей Трома в обиду не дашь?

— Эт не шибко умным надо быть, чтобы вредить друзьям их. Не врёшь, знает он тебя?

— Пойдём, сам увидишь.

Древний прицепил меч к поясу и отправился следом за бандитом к россыпи деревянных домов разной высоты, разбросанных вокруг без какого-либо порядка. Он не мог вязть в толк, как вождь горцев тут оказался и смотрел по сторонам, внимательно подмечая всё, что видит и слышит: