Время Перемен
Шрифт:
Зебен любил таскать предметы из внешнего мира и оформлять палаты по-разному. То попросит ковёр из Страны Оазисов, то льняное одеяло из Кантании, или ещё что-нибудь издалека. Большинство древних, кто был в рассудке, просто брали вещи из ближайшего города, Порт-Верна. Но не таков был Зебен — этот человек тянулся к внешнему миру. Когда-то давно он был послом, как и Александр, но совет запретил ему выходить из города древних, с тех пор Зебен решил принести как можно больше внешнего мира себе домой. Совет вреда в этом не видел, и коллекция доктора исправно пополнялась. Вот и сейчас он примерял
— Сдвинь левее, а рядом повесишь ту, что привёз я, — отвлёк его легат.
— Неужто прошло четыре месяца? — этот маленький лысый человечек в белом халате обернулся, и круглое лицо его озарилось искренней улыбкой.
— Три с половиной, но ты сияешь так, будто я воскрес из мёртвых.
— У меня есть на то причины, друг, и ещё какие! Мы просто обязаны их обмыть, сегодня же соберу ребят.
— Не нужно. Мы немного повздорили с Михаилом, собраться не получится.
— Что за ересь? Как это, немного повздорили? — он серьёзно и внимательно глядел на Александра, — Из-за Фриды.
Зебен утверждал, а не спрашивал.
— Откуда ты знаешь? — смутился легат.
— Был у нас разговор с месяц назад. Я ему говорил, это не решит проблемы. Для того, чтобы поменять тенденцию, Фриде нужно рожать каждый год, и всё от тебя. Серьёзно поссорились?
— Я дал волю рукам.
— Это плохо, но ничего, приходи сегодня после совета.
— Но…
— Что ты как ребёнок? Разногласия по одному вопросу не должны рушить вековую дружбу. Или у тебя полно друзей, что ты готов разбрасываться ими налево и направо? Иди на свой совет, не волнуйся. Я найду слова.
— Хорошо, — согласился Александр. Он и сам понимал, что произошедшее глупо. Но иногда даже древние дают волю чувствам, а ему почему-то сподручнее было проявлять их именно к соплеменникам. Он решил перевести тему:
— Что ты открыл?
— Цоликлоны. Синтезировал с неделю назад.
— Это здорово, теперь мы сможем переливать кровь. Тяжело их получить?
— Вовсе нет. Выдам тебе достаточно до следующей поездки. На сколько ты уезжаешь?
— Как скажет совет, — пожал он плечами.
— Тогда иди к ним, а вечером жду тебя в гости. И отказа я не приму, слышишь? У меня осталось не так много друзей, чтобы вы ещё и переругивались.
Древний вышел из медицинского корпуса и снова посмотрел на кладбище. Мир вокруг уже не казался ему таким мрачным. Такие люди, как Зебен, всегда возвращали ему остатки веры в родину. Возможно, со временем они смогут побороть зависимости. Дети будут рождаться здоровыми, и их народ сможет, наконец, выйти из-под колпака. Но пока этого не произошло — слушай Совет Семерых и служи Родине.
С такими мыслями древний дошёл до Дворца Совета — перестроенный не так давно, он выделялся красивыми арочными окнами, замысловатой крышей с семью статуями Изначальных наверху и створчатыми дверьми резного дерева.
Камергер вёл его через коридор с золочёными подсвечниками на стенах до самой приёмной, где своей очереди ожидали несколько человек. Он подвёл Александра к самому входу в зал и обратился к толпе:
— Господа, прошу пропустить посла следующим, согласно нашим правилам.
Кто-то кивнул, кто-то
пожал плечами, и камергер удалился.Ждать пришлось недолго — через несколько минут дверь в зал Совета отворилась, и оттуда вышел Изенгрим:
— Привет коллеге. Отправляют на Обезьяньи острова, шпионить. Что скажешь? Бывал там?
— Давно уже, по местным расклада не дам. Одно скажу, комаров бойся. Если заразный комар тебя укусит, неделю в два раза больше амброзии нужно пить, чтобы не болеть, так что аккуратнее, — Александр отдал оружие охране.
— Спасибо, тоже полезно. Удачи с Советом.
Они пожали руки, и древний распахнул дверь в зал.
— Проходите, легат Александр, — властным голосом позвал Советник Зинтер, оправляя окладистую бороду, лежащую на груди поверх чёрной мантии.
Древний встал напротив полукруглого стола, все семеро советников смотрели на него.
— Начните с доклада, — промолвил Первый Советник Коэн, старейший из всех древних.
Александр пересказывал ему события последних дней. Лицо советника — жёсткое, худое, с торчащими скулами и крючковатым носом, почти без волос, если не считать ресниц и бровей, следило за Александром неотступно, почти не моргая. Уж сколько древний повидал за три с половиной века, со сколькими людьми говорил, но этот взгляд всегда вгонял его в ступор. Он так и не мог понять — это такой человек, или его детские страхи, всё ещё живущие в подсознании?
— Этот варвар, Тром, возможно ли через него наладить постоянные поставки руды? Без вмешательства посла? — перебил Коэн, — Что думаешь?
— Перевозка возможна только в сезон. А во время сезона спрос такой, что любой купец просто продаст руду в первом же городе и получит ту же прибыль. Бессмысленная затея.
— А твой любимый Пурпурный отряд? Могли бы они сами сопровождать?
— Для этого нужен договор с горцами, а горцы договоров не заключают, нужно быть к ним лично, чтобы купить. К тому же, с их вождём налаживается контакт. Пурпурный отряд его не разовьёт. И они не торговцы.
— Хорошо, оставим пока горцев в покое. Что там дальше?
Александр продолжил доклад, рассказал, как избавился от де Прияра, его не перебивали, лишь в конце спросили:
— Никто не заподозрит тебя?
— Не думаю. Но, даже если начнут догадываться, прямых улик не найдут. У вдовы и так был мотив, я просто чуть подтолкнул…
— Даже если и найдут, что с того? — вмешался Советник Зинтер, — Войну нам объявят? Спалим всех, и костей не оставим.
— Они могут запретить нам въезд, — сказал один из советников.
— Забудут, и через пятьдесят лет откроют снова. У них слишком часто меняются люди. К тому же, послам не обязательно представляться древними, — ответил другой.
— Наложат запреты, испортят торговлю.
— То же самое.
— Лишат собственности.
— Не лишат. Мы контролируем активы через иностранные торговые дома. С поверхности не видно, а глубоко копать они не станут.
— Откуда вы знаете?
— Стойте, — прервал перепалку Александр, — Они даже копать в нашу сторону не будут. Органы дознания ещё не развиты как следует, гвардейцы-солдафоны преступников ищут, я сам видел.