Время перемен

– Похоже, это очень много значит для вас, – тихо произнёс Химмериш, посмотрев вдаль. – Тот, о ком вы говорите – ведь это он стоит за вторжением Шао’ссоров, верно?

– Да.

– Кто он?

– Это тоже вам знать не обязательно.

– Возможно, – согласился Оракул. Он глубоко вдохнул, наслаждаясь непередаваемой свежестью воздуха. Посмотрел на облака под крепостью – огромное, от горизонта до горизонта – белое «одеяло», клубящееся и завивающееся, медленно плыло за запад, расцвеченное солнцем. – Хорошо, – наконец сказал маг. Он знал, что должен так сказать, должен помочь. Он лишь хотел ещё мгновенье насладиться безмятежностью, царившей здесь. – Я сделаю это для вас, Странник.

– Благодарю, – кивнул тот, едва заметно улыбнувшись.

– Но для этого моих сил не хватит. Нужны ещё как минимум двое магов...

– Тибор, Галенор и Люба всё ещё в строю, – кивнул Игорь.

– Я знаю. И свяжусь с ними. Как я пойму, когда нужно восстановить Завесу? – спросил Оракул, хоть и понимал, что вопрос этот, по большому счёту, излишен.

– Битва в Меридиане уже идёт, так что времени у нас немного, – вздохнул Странник. – Как я и сказал – я дам знак. В общем, вы поймёте, когда надо начать действовать, – ответил он. Казалось, он хотел сказать ещё что-то, но лишь пожал плечами. – Вот, похоже, и всё, о чём нам нужно было поговорить.

– Пожалуй, – согласился Оракул. Эта встреча со Странником почему-то заставила Химмериша задуматься над тем, что же за человек этот Странник. И сейчас он понял, что, по большому счёту, почти ничего не знает об этом путешественнике между мирами. Утрата любимой женщины, погоня за мечтой – вот, собственно, и всё, что было известно Оракулу. Но теперь Странник рассказал о своей ошибке, о... соучастии, об «архитекторе» его как Странника. И теперь магу становилась более понятна судьба этого человека и его мотивы.

– Прощайте, – Игорь махнул рукой и начал таять, словно утренний туман, исчезать.

– Обещайте мне! – вдруг вдогонку крикнул Оракул. – Обещайте спасти стражниц!

– Обещаю, – ответил призрак, и растворился в воздухе окончательно, вновь оставляя Химмериша одного. Один на один с собственными сомнениями, мыслями и страхами.

И лишь сам этот мир в Сердце Вечности сохранял безмятежность, невероятно далёкий от всех страстей смертных. И облака всё так же нескончаемым белым караваном плыли на запад, подгоняемые ветром и окрашенные в жёлтые, оранжевые и алые цвета лучами здешнего, никогда не заходящего, солнца...

Корабль менял курс. Об этом Мэтт Олсен догадался благодаря Т’хассу, проведшему большую часть жизни на кораблях, и знавшему, как себя ведёт космическая машина при развороте. Знал юноша и почему корабль меняет курс. Из того же источника.

Эвакуация ящеров завершена!

Этот этап плана был выполнен и осознание того, что очень скоро им – и ему, и стражницам – предстоит вновь оказаться на Меридиане, где решиться всё, заставляло сердце юноши биться чаше.

«Ожидание битвы так пьянит», – подал голос Т’хасс. Его речь Мэтт воспринимал именно как голос, сухой и скрипучий, шипящий, раздающийся прямо в голове, под костями черепа.

– Я не битвы жду, – качнул юноша головой, глядя в иллюминатор. После того, как Пирсон отправил его в каюту, он сидел здесь безвылазно. Небольшое помещение с серыми металлическими стенами, койкой, тумбочкой и несколькими полками скорее походило на тюремную камеру. – А того, когда эта битва закончиться. И надеюсь, что план сработает.

«Он уже работает», – усмехнулось в ответ сознание ящера.

– Почему ты так жаждешь битв и сражений? – спросил юноша.

«Это очевидно – я рождён для этого. Моя каста – воины. Война, сражения – это смысл нашей жизни. Пожалуй, именно поэтому мне никогда не понять вас, людей. Вы тоже воины. И это у вас в крови. Вы постоянно сражаетесь, вечно воюете между собой, уничтожая тысячи жизней в славных, а временами – безчестных битвах... Но при этом говорите, что война – это зло, что она вам противна. Что же это? Самообман? А может – лицемерие?»

– Не знаю, – вздохнул Регент. – Никогда не думал об этом. Но могу сказать точно – мы не ищем войны, не упиваемся ею, не ждём её с наслаждением... Для нас она не смысл жизни.

«Неужели?» – усмехнулся ящер. «Значит, именно поэтому ваш народ не жил мирно ни одного цикла. Не было такого времени, чтобы на вашей планете где-нибудь не шла война, чтобы люди не убивали людей...»

Мэтт молчал. Ему нечего было возразить в ответ. А Т’хасс продолжал:

«Это в природе людей, хотите вы это признавать, или нет – значения не имеет. Вы – такие же хищники, как и мы. У наших народов вообще много общих черт. Гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд...»

– Зачем ты вообще начал этот странный разговор? – оборвал монолог ящера Мэтт.

«От скуки. Оказавшись в таком положении, в котором нахожусь я, очень быстро понимаешь, что самый твой главный враг теперь – именно скука».

– И как? Помогает?

«Да».

– Рад за тебя. Но пожалуй пора прекратить этот безсмысленнй разговор о сущности человечества, – сказал юноша. – Скоро у нас будут другие заботы.

И как будто подтверждая его слова дверь каюты с тихим шелестом ушла вправо, спрятавшись в стене. На пороге стояла Вилл.

– Мэтт, – произнесла она, войдя.

– Уже скоро, да? – посмотрел на неё парень.

– Ты знаешь?

– Ещё бы мне не знать, – улыбнулся он. – Это ведь в моей голове сидит сознание инопланетянина, которое всё устроило.

– Нам пора собираться, – кивнула стражница. – Через десять минут отправляемся в Меридиан.

– Ясно, – кивнул Мэтт. – Похоже, скоро тебя перестанет мучить скука, Т’хасс.

«Скоро меня перестанет мучать вообще всё», – проворчал ящер.

– Остальные уже ждут нас в кают-компании, – продолжила Вилл, выходя из каюты и жестом зовя Регента за собой. Он двинулся следом, мельком бросив взгляд на стоявших у двери суровых охранников с автоматами. Пирсон явно не шутил, говоря, что ему не нравится, когда по кораблю разгуливает инопланетный разум в человеческом теле. – Капитан направил корабль к руинам Вашингтона – тот генерал, О’Нил, сказал, что выжил кто-то из правительства и этих людей надо срочно забрать...

– Но от этого не будет никакого толку, если у нас не получится, – угрюмо сказал Мэтт, поравнявшись с девушкой – они как раз подошли к лифту. Двери послушно открылись, впуская молодых людей, и кабина тронулась вниз, вызвав секундное ощущение лёгкости во всём теле. А ещё мгновение спустя пассажиры вышли двумя ярусами ниже.

Дальше шли молча. Отчего-то вдруг нахлынувшее волнение, с которым, казалось, прежде можно было легко справиться, заставило обоих замолчать. Так они и шли рядом, держась за руки, провожаемые взглядами некоторых членов экипажа, пока не оказались у кают-компании.

В помещении – точь-в-точь таком же, как и на «Одиссее», их уже ждали стражницы, Хагглз, Наполеон и Джайна.

– О, ну наконец-то, – увидев вновь прибывших, буквально промурлыкал Наполеон. Он, как и Хагглз был в волшебном облике, и те немногие люди, что пришли сюда отдохнуть, поглядывали на двух Регентов с недоверием и сторонились их. – Значит, теперь мы все готовы.

– Да, – мрачно сказала Ирма, кивнув.

«Мэттью Олсен, теперь вновь моя очередь», – прозвучал в голове юноши голос пришельца, и в следующую секунду сознание Регента померкло... С тем, чтобы мгновение спустя уступить место личности Т’хасса.