Время под колоколом

– Я успею раньше,- сказал шут, выбросив вперед руку с разрядником.

Гален попятился, недоуменно уставясь в темный зрачок трубки. На его лице отпечаталась смутная догадка.

– Вы!..- задохнулся он.- Вы!..

Пущенная снизу пуля влетела в комнату и, срикошетировав, сбила на пол один из баллонов. Он, шипя, завертелся под ногами у Киора. Гален метнулся к лавке, схватил маску, так испугавшую альгвасила Камачо, и бросился прочь из комнаты.

...На лестнице, вытянувшись,- голова ниже ног - лежал человек, убитый Галеном. Его рука мертвой хваткой сжимала факел, с которого на деревянные ступени стекали огненно-черные жирные капли.

Гален, бесовская фигура

Дон Мануэль вылез из портшеза. Вокруг суетились люди. Какая-то женщина, судя по всему хозяйка дома, хрипло крича, воздевала руки к небу. Два человека лежали без движения у входа в дом.

– Смотрите, дьявол! Дьявол!
– закричал полуодетый, распатланный горожанин, выхваченный шумом из постели.

Суматоха усилилась. Дон Мануэль посмотрел вверх и увидел на крыше странную фигуру. Вместо головы на плечах у нее было нечто непонятное нечеловеческое.

Фигура остановилась, взмахнула рукой и-короткая молния, отделившись от руки, впилась в носильщика портшеза. Тот, не вскрикнув, свалился под ноги дону Мануэлю. Фигура тем временем оказалась у края крыши и замерла. До соседнего дома было не больше восьми локтей - если бы она взвилась в воздух и перелетела туда, никто, наверное, не удивился бы, но фигура застыла в замешательстве. Этого хватило, чтобы дон Мануэль опомнился.

– Стреляйте! Да стреляйте же!
– приказал он.

Тотчас раздался выстрел.

Дьявол, будто испугавшись пули, засуетился - оттолкнулся от края, но поскользнулся в последний момент и, как-то неловко, по-лягушачьи, растопырив конечности, упал в простенок между домами.

Люди окружили его, но вплотную подойти побоялись.

Прошла минута, другая - они все теснее сжимали кольцо, когда дьявол, лежащий ничком, шевельнулся и жалобно застонал. Сразу все стало на свои места: солдаты перевернули тело на спину, и все увидели на голове упавшего маску.

Маску сорвали, наклонили над телом факел. Секретарь великого инквизитора вгляделся в искривленное страданием лицо и отшатнулся: у его ног лежал человек, предлагавший разделаться с доном Кристобалем.

– Помогите ему,- сказал дон Мануэль и, чтобы его поняли наверняка, выразительно коснулся шеи ребром ладони.

Из дома, где засели колдуны, потянуло дымом...

Эро, резидент академии хомологии Киор смеялся долго, с надрывом, замолкал и начинал снова - все никак не мог успокоиться.

– Ты уже приготовился умереть... героический шут его величества... Какое у тебя было лицо... Мужественное!.. Здесь со дня смерти Пютера воздух. Обыкновенный воздух! Понял?!.. Я нейтрализовал газ! Я! Понял?!..

– Я рад, что это сделал ты.

– Ничего ты не понял, ничего! Пропади они все пропадом, я спасал не их! Иная жизнь. Иной разум. Иное понимание времени. Кто они для нас? Букашки из сопредельного пространства...

– Непростые букашки! Представляю, как обрадовался Голох, когда обнаружил, что своим вторжением вы расщепили их реальность и создали ответвление, о котором никто не подозревает. Я никак не мог поверить в это, и только когда горячка на тридцать лет раньше срока унесла Филиппа и воцарился недоумок Карлос...

– Голох все равно видел в каждом - гранде, солдате, угольщике, даже в самом короле прошедших трансмутацию сотрудников службы.

– Излишняя бдительность простительна бывшему контролеру. В службе он слыл виртуозом выявления вредных примесей, через него сотни попали в принудительную трансмутацию.

– Как оказалось, не излишняя.

– Киор, ты, правда, ничего не помнишь? Я - Эро, твой брат, резидент академии. Ты провожал меня в институте транспортировки. Перед отправкой я предостерегал тебя против Голоха и Пютера, мы поспорили изза них...

– Мне безразлично, кто ты. Но Голох говорил, что здешний резидент бесследно исчез. Либо он погиб, либо...

– Вот именно: либо! Я отключился от ретранслятора информации и изменил внешность.

– Служба карает предательство полной трансмутацией.

– Невозможно предать то, чего нет. Я устал. Я так устал, что расхотел жить. Я думал, меня убьет Карлос, но он промедлил.

– Забавно: один мой брат живет в прареальности, и за ним наверняка охотятся ищейки службы, а другой, в сущности, он же, в реальности, которую создали мы, выслеживает нас. Причем этот другой тоже создан нами, что, впрочем, не остановит службу, сумей она дотянуться до него.

– Да, я искал вас. Но меньше всего ожидал, что вы - это ты и Голох. Ты в такой роли...

– Голох часто повторял, что не мы выбираем роли, а роли нас.

...В комнате запахло паленым.

Карлос II, король (продолжение)

Карлосу снилось, что он ребенок. Не королевский сын, не инфант принц Астурийский, а обычный ребенок.

Просто ребенок.

Его лицо, вдруг утратив дегенеративные черты, стало похоже на усталое лицо глубоко несчастного человека, захваченного внезапно вспомнившейся детской мечтой и оттого забывшего все свои нынешние тяготы.

Карлос спал и улыбался.

А те, кого он послал арестовывать Себастьяна, томились, борясь со сном, в засаде у ворот Пуэрта дель Соль.

Киор, производное от Киора

Запах гари сочился из каждой щели. Киор открыл дверь, но тут же захлопнул - лестница горела. Он повернулся к шуту.

– Вот и все. Может быть, ты попробуешь уйти через балкон?

– Один?

– Мое существование - нонсенс.

– Я остаюсь.

– Из-за меня? Великодушно, но глупо. Ты брат Киора, но я-то не Киор. Киор попал на трансмутацию не по своей воле. И не по приказу службы. Пютер заманил его в институт транспортировки, а там... Они не ограничились его обликом. Им требовался Киор-синтезиолог, не более того, поэтому они оставили в нем... во мне от Киора только то, что посчитали нужным для думающего механизма. А сам Киор превратился во вредную примесь.

– Ты бы ничего не узнал об этом, если бы они сделали так.

– Мне рассказал Пютер прежде, чем вдохнуть препарат. Он не выдержал, убил себя...

– Не верю!
– перебил шут.- Стихи! Почему они не стерли их?!

– Сочли безопасными. Не хотели лишать Киора привычной духовной среды, боялись получить из трансмутационной камеры импотента от науки. У них уже имелся печальный опыт - Гален. Такое же производное от Киора, как и я.

– Гален - это Киор?!.

– Нет, не Киор. Тебе придется смириться: от Киора сохранилась только матрица где-нибудь в архивах службы безопасности. Есть Гален и я - две биоконструкции без вредных примесей. Но я строптивое создание... Теперь ты понял, почему я нейтрализовал газ?

– И почему ты убил Голоха.

– Когда ты вспомнил стихи... Что-то повернулось во мне...

– Время под колоколом. Это наш с тобой детский пароль.

– Я не помню этого.

За окном под петушиное пение просыпалась Европа, в которой уже не будет ни поражения "Непобедимой армады", поскольку не будет самой армады, ни Реставрации в Англии, где революция сразу станет "славной" и не потребует королевской крови, ни всеевропейской грызни за Испанское наследство, потому что наследство сие к моменту, когда испанский монарх отойдет в мир иной, не оставив после себя отпрыска мужского пола, окажется крайне незначительным.