Время проснуться дракону. Часть 1

Вдруг, откуда-то справа, в ногах, сначала послышалась возня в траве, а потом оттуда же прилетел родной, но хриплый и слабый голос:

— Э-э-эль!

— Рива! Я здесь! — отозвалась радостно девушка.

«— Значит подруга жива, в человеческом обличие и главное — рядом!»

Звук шуршащей травы приблизился, и между лохматых ближних стеблей кипрея нарисовалось любимое личико. Правда, под знакомыми и обычно ясными глазами залегли тени, губы запеклись, а нежная белая кожа нездорово посерела. Расшитая же рубаха на Риве была сильно измята и вся в травяных и земляных пятнах, а рыже-красные волосы всклочены.

Но когда в глазах сестры, уставившихся на нее, появились испуг и удивление, а рот издал звук: «О!», Эль поняла, что и сама выглядит не лучше.

А так как Рива передвигалась сквозь траву на четвереньках, то, когда она добралась до Эль, ей не пришлось присаживаться — она просто завалилась на бок рядом, чтоб обнять ее… и зареветь в голос:

— Я так испугалась, что тебя ря-ядом не-ет! А ты тут оказывае-ется! Как хорошо-о-то!

— Чего ревешь-то тогда, раз хорошо? — спросила ее Эль, пытаясь пошутить, но сама еле сдерживая слезы облегченья.

— Ты думаешь, бабульки все узнают? — наревевшись, спросила Рива.

— Думаю — да, сестра. Скорее всего, они уже знают. Если б мы, как и хотели, управились за час, то конечно — все могло пройти и по-тихому. А теперь, наверное, нас уже хватились и давно в тарелке высматривают, — не стала скрывать от нее Эль реалии сложившейся ситуации.

После этой небольшой речи, неприятной, но весьма бодрящей по смыслу, девушки разомкнули объятия, и, кряхтя, как старые бабки, стали подниматься на ноги. А утвердившись вертикально, немножко потоптались на месте, разминаясь, и принялись оглядываться, ища обратную дорогу к дому.

Когда их глаза нашли наверху приметный уступ, Рива указала на него:

— Вон он… далеко…

И действительно, голый скальный выступ выделялся над кронами деревьев высоко-о вверху, а с поляны был похож на нос великана, нависающий над густой бородой.

Девушки направились к нему.

Заросший деревьями склон, по которому они поднимались, был крутым и каменистым, а земля под ногами осыпалась мелким крошевом, при каждом шаге утекая из-под ступни и утягивая ее вниз за собой. Поэтому то и дело приходилось цепляться руками за выступающие камни или клочья травы, а то и вставать на четвереньки, в надежде, что четыре конечности не будут соскальзывать так же неуклюже, как две.

— Фу! Давай передохнем! — минут через десять такого пути, сказала Рива. И в изнеможении плюхнулась на кочку прямо там, где и шла.

Эль нагнала ее и уселась рядом, утирая рукавом блузки вспотевшее лицо. Ей, блузе то есть, было уже ничего не страшно — от ее кипенной белизны и крахмальной хрусткости после валянья по сырой траве ничегошеньки не осталось.

— А ты разглядела в храме половинчиков? Вот же ведь, хорошенькие! — начала разговор отдышавшаяся Рива.

— А разве тот, что был с грозным оборотнем не чистокровный? — удивилась Эль.

— Что ты! У него глаза чернющие, как угольки!

Нет, не разглядела этого Эль.

— А большой оборотень, я думаю, совсем не грозный, а очень даже милый. А к своим, наверное, и добрый. Просто он крупный и Зверь сильно в нем чувствуется, — продолжала делиться своими впечатлениями Рива об увиденных путниках.

Но Эль поймала себя на мысли, что милости и доброты в громадном оборотне тоже не приметила.

— А второй оборотень, который после грозы пришел в храм — тоже красавчик! И есть у меня подозрение на его счет, что он из тех самых, редких воронов! — не унималась Рива.

Ну, а этого товарища Эль и не разглядывала. Девушка опять начала злиться на себя — она, похоже, кроме эльмерца с татуировкой, вообще, ничегошеньки не заметила!

— Слушай сестра, а ты человека, который был с ними, разглядела хорошо? — спросила она у Ривы.

— Так… не очень. Он же самый неприметный из них — человек и человек себе! — ответила та.

— У него на лице была татуировка эльмерской династии. Может это сам король Ричард? — задала Эль тот самый, почему-то сильно волнующий ее, вопрос.

— Сестра! Ты меня удивляешь! Совсем уже в пчелке себя плохо чувствовала? Ты что, не видела, как они все просто одеты были? Да и путешествовали, похоже, всего впятером. Короли, знаешь ли, так не ездят! Да и потом вспомни — молодой Эльмерский король, как и большинство мужчин их династии, рыжеволосый, — при этих словах, Рива потрясла перед Эль своей растрепанной красно-сияющей косой. — Не такой, конечно, как мы, но все-таки. А этот парень темненький. Так что это, скорее всего, младший брат короля — вперед кортежа утрепал. Средний-то у них служитель Светлого и так запросто по горам шляться тоже не мог.

От этих простых и понятных доказательств, что виденный ими парень королем точно не является, Эль прям даже как-то воспряла. А на душе у нее при этом стало легко и спокойно. Вот только почему?

Отдохнув, девушки двинулись дальше.

Пока они, пыхтя, сопя и призывая в помощь Темного, преодолевают крутой подъем, думается, надо дать кое какие пояснения — кем эти молодые волшебницы друг другу приходятся.

Сестрами, в прямом смысле этого понятия, они не были. И хотя себя они так и называли, но на самом деле Рива приходилась Эль племянницей и была дочерью ее старшей сестры. Родились они около двадцати зим назад с разницей в несколько дней, одна в Зачарованной Долине, а другая в маленьком приморском городке недалеко от Старого Эльмера. Они даже имя получили одно на двоих — Эльмерива. И имя то было славным, семейным и носила его когда-то их прародительница — Первая Странница Заступница.

Но по стечению обстоятельств, предписанной им Судьбы, росли и воспитывались они вместе, в Долине. И пусть сестрами в прямом понимании этого значения не являлись, но вот лучшими подругами были точно.

Наконец, выбиваясь из последних сил, девушки подобрались к «носатому» уступу. Теперь надо было забрать чуть-чуть вправо — и вот она, маленькая затененная полянка. А в глубине ее, невидимый для простого человеческого глаза, вход в пещеру.

Проход, скрытый магией и зарослями девичьего винограда, провел их вглубь горы — в небольшую полость. А там, на одной из стен, окруженная с двух сторон выбитыми рунами, темнела чуть колышущаяся поверхность. Коснувшись положенных рун и взявшись за руки, так как с силой магии у них после пчелиных эксцессов были проблемы, девушки стали произносить заклинание. Текучая поверхность нехотя задрожала и всколыхнулась, как гладь большой лужи, в которую бросили малюсенький камешек. Девушки не раздумывая, шагнули в нее. С их-то нынешними силенками долго тянуть нельзя — кто ж его знает, когда Око захлопнется.

Ступили они с одной стороны колышущегося марева, а вышли с другой, в почти такую же пещеру, только без глубокого лаза — напротив Ока виднелся выход сразу на улицу. Подобравшись к его краю, девушки осторожно выглянули.

Готовы-то они, конечно, были, что про их проделки узнают. Но, вот что бы их поджидали прямо здесь — возле выхода из пещеры Ока… к этому, оказывается, они были — ну, совсем не готовы!

— Мама! Бабушка Руит! — в один голос воскликнули они и отшатнулись назад.

Поляна перед выходом из пещеры была почти полностью укрыта от солнца раскидистыми ветвями огромного древнего дуба. У ствола его на каменной скамье сидела молодая женщина и спокойно вязала. Рядом с ней, свернувшись клубком, лежал здоровенный рыжий кот. А в траве у ног, развалившись на бочинах, еще двое — один полосатый с белой грудью, а второй трехцветный — и эти размерами со среднюю дворняжку.