Время разбрасывать камни

Дверь открыла Эльза. Меньше всего он ожидал, увидеть ее в коротеньком домашнем халатике с тряпкой в руках.

" Уже вещи перевезла!"- успел подумать Юлий. А Эльза, поправив на голове косынку, предупредила:

– Ботинки у входа снимаем! Теперь у нас такие правила.

Повернувшись в сторону маленькой комнаты, она громко уточнила:

– Правильно я говорю, Вадик?

В ответ оттуда послышалось неуверенное " Ну, да", выражавшее толи согласие, толи покорность новому порядку.

Разувшись, Юлий прошел в большую комнату. Оказалось, что Эльза не только перевезла вещи, но еще и успела приобрести несколько предметов, скрасивших казенный облик нового жилища. Потертости и другие следы времени на дверце шкафа закрывало теперь тканевое панно, с абстрактным рисунком из белых и красных полос. Сразу с порога в глаза бросился постер закрывший добрую часть дальней стенки. Изображал он даму в купальнике на фоне белого песка и океанского прибоя. Томная поза и роскошные формы загорелого тела невольно заставляли спотыкаться мужской взгляд. Однако Юлий отметил, что для повседневной домашней обстановки картина пожалуй не очень подходит. А вот маленький букетик бессмертника на подоконнике резанул по сердцу. Эти цветы очень любила Лилиан. На какой-то миг все происходящее опять показалось нелепой игрой. Захотелось зажмурить глаза и, открыв их, оказаться в своем доме.

– Ну как? Классно!
– самодовольно поинтересовалась Эльза, - С тебя пятнадцать чеков, женатик. Расходы на обустройство напополам.

Юлий, молча, достал кошелек. В банкомате у магазина он предусмотрительно снял пятьдесят универсальных денежных единиц. Еще со времен карточной системы в обиходе их окрестили чеками. Но сейчас, вульгарное прозвище УДЕ, как и очередное "классно" резанули слух. Отсчитывая деньги, он думал, что расходы на такси и продукты тоже можно было бы поделить на двоих. Еще меньше нравилось прозвище "женатик". Однако, это все же звучало лучше чем роганосец. А ведь и такого поворота судьбы нельзя было исключить!

Деньги Эльза убрала в карман халатика. При этом, наверное, ненароком, вырез на груди чуть сдвинулся вниз, обнажив незагорелую полоску кожи. Взгляд снова споткнулся, что не ускользнуло от напарницы, и было отмечено чуть заметной улыбкой.

– Продукты на кухню в холодильник!
– распорядилась Эльза и отправилось в ванную завершать уборку. А Юлий опять невольно посмотрел вслед. Но теперь уже ниже, туда, где мелькали неприкрытые халатом стройные загорелые ноги.

На кухне Эльза успела навести чистоту и учредить новый порядок. Пятна на полу исчезли. Столик накрыла кленка с цветочными узорами. Свежей белизной сверкала дверца холодильника. Открыв ее, Юлий обнаружил внутри зимнюю пустыню. Только на верхней полке сиротливо приютилась открытая банка сгущенного молока и пачка сырных палочек. Расставляя принесенные продукты, он думал, что если действительно застрянет здесь на несколько дней, то надо будет как-то решать вопрос с питанием. Лучше всего присмотреть в округе какое-нибудь не дорогое кафе. Туда можно ходить обедать и ужинать. Ну а продукты к завтраку и чаю он будет покупать по своему усмотрению, надеясь на ответные жесты со стороны соседей по общежитию.

Захлопнув дверцу холодильника, Юлий вдруг обнаружил, что дальше ему нечем себя занять, а часы показывают еще только половину пятого. Домашними вечерами такая проблема почему-то никогда не возникала. Часы отдыха в тихой домашней гавани протекали наоборот слишком быстро.

" Все-таки ты закоренелый домосед и женатик!" - подумал он , и тут же с горечью констатировал, что жить, как привык, уже не получится. И главный виновник тому не некие таинственные силы, а спутница жизни, с которой они строили свой собственный комфортный для обитания мирок. Даже, когда он сможет вернуться домой, там теперь будет неуютно и пусто. Корча гримасы пустота будет выглядывать из всех углов и вместе с воспоминаниями превращать некогда вожделенные часы домашнего отдыха в медленную пытку.

Чтобы отвлечься и чем-то себя занять, он заварил кофе. Горячий напиток отвлек, но только на какое-то время. Неприятные мыли, как растревоженный осиный рой, вились вокруг и норовили побольней ужалить. Если настоящее зависело в опасной неопределенности. Будущее возвращение в пустой дом виделось как серая унылая безысходность. Сначала он винил в случившимся в основном себя, но постепенно зрел протест:

" Как можно было вот так все взять и разрушить! Романтики ей не доставало!" - думал он уже с ненавистью. И это запретное чувство было обращено не только на сбежавшую супругу. Целая когорта мастеров пера и устного слова, кинорежиссеров и заказчиков их продукции, несла в людские ( в первую очередь женские) умы вредные установки. Тихое семейное счастье с легкой руки этих творческих личностей превращалось в нечто мало заслуживающее уважения, и даже стыдное.

" Паскудники, вы все-таки!" -шептал Юлий, и, как наяву, слышал язвительные ответные реплики. Видел, как презрительно взирают мастера кадра и слова на комический персонаж семьянина-домоседа.

Прервала эту виртуальную схватку Эльза. Судя по тому, что рабочий халатик сменился на такой же короткий но более нарядный, уборка была закончена.

– Чего такой унылый?
– поинтересовалась она, и тут же отдала очередное распоряжение: - Хватит киснуть! Иди лучше телевизор включи. А я пока на стол соберу.

Забрав кружку с недопитым кофе, Юлий отправился в комнату, перебирать каналы телеэфира. Сначала он то и дело натыкался на романтические мелодрамы, героический средневековый эпос или шоу о буднях экстрималов. В итоге остановился на научно-познавательной передаче. Молодой ученый, которого несколько старила окладистая борода, увлеченно рассказывал про экспедицию в центральную Африку, где он изучал жизнь приматов в дикой природе. Юлий всегда любил узнавать что-то новое, и сразу почувствовал интерес к теме. Оказалось, что отношения внутри обезьяньей стаи походили на карикатуру человеческого общества. Вернее это была даже не карикатура, а закамуфлированная цивилизацией конструкция. И невольно приходила мысль, что если стереть наносной слой, то обезьянья основа непременно вылезет наружу.

Досмотреть передачу не удалось. Эльза позвала к столу, где ждали коньяк и вино в аппетитном окружении закусок. Стол был выдвинут на середину кухни. По одну его сторону, потеснившись, расположились Вадик и Юлий. По другую, эффектно закинув ногу на ногу, уселась взявшая на себя роль хозяйки Эльза. Она и произнесла первый, не требующий большой фантазии тост:

– За знакомство, мальчики!

Дав немного времени, чтобы закусить и обменяться нескольким фразами, Эльза начала развить тему:

– За судьбу, которая нас свела! Давайте каждый расскажет, как здесь оказался. Должны же мы хоть что-то знать друг о друге!

– Мне особо рассказывать нечего. Инспектор общественной безопасности, Здесь случайно и ненадолго, - нахмурившись, сообщил Юлий.

– Вы сейчас по заданию Аркадия Германовича работаете?
– вежливо поинтересовался Вадик. Юлию опять пришлось вспоминать, что так зовут главного аналитика. После секундной заминки он сухо ответил:

– Я работаю по заданию своего руководства, а с Аркадием Германовичем, мы сотрудничаем.

Уже сказав, он подумал, что прозвучало это как резковато. Чтобы загладить неловкость в свою очередь поинтересовался, работает ли Вадик с Гулевским. Когда тот утвердительно кивнул, в разговор вступила Эльза:

– И что же ты, Вадик, для этого вашего Аркадия Германовича делаешь? Он прямо какая-то таинственная личность. Уже хочу познакомиться!

Вадик начал было рассказывать, но тут же осекся и отделался несколькими фразами. Сказал, что отлаживает кое-какие программы по социальной статистике. Но для непосвященных это все скучно и совершенно не интересно. Расспрашивать дальше Эльза не стала, а Юлий про себя отметил, что парень тоже наверняка получил от Гулевского указание не откровенничать.