Время Солнца

Бек прошёл к столу профессора, взял бланки и направился к одному из свободных мест.

– Итак, – продолжил Браун, – у каждого из нас есть от рождения свой дар. У кого-то он в ногах, у кого-то в руках. Кто-то рождён, чтобы петь, кто-то – чтобы писать…

Когда все разошлись, Бек ещё минут сорок сидел над бланками в пустой аудитории. Он был глубоко признателен профессору Брауну, который терпеливо ожидал, пока Бек завершит работу. Но, с другой стороны, он жутко нервничал и торопился, поглядывая на профессора, копающегося в своих бумагах. И оттого не был уверен, все ли вопросы теста он понял правильно.

4. Госпиталь «Крайст»

Красный «мустанг» плавно двигался в плотном потоке машин по тоннелю Линкольна. Размазанные блики габаритных огней и стоп-сигналов тянулись ярко-красным шлейфом по глянцево-белому кафелю стен и потолка.

Одной рукой Бек удерживал руль, а другой прижимал к уху мобильник.

– Подскажите, в какой он больнице? Госпиталь «Крайст»? Спасибо!

Бек убрал телефон и посмотрел на Андрея, развалившегося на пассажирском сиденье.

– Твоей вины нет, – развёл руками Андрей. – Ты не успел, и это к лучшему. Вернёшь документы и всё объяснишь…

– Его семья в опасности, – угрюмо ответил Бек.

– От тебя ничто уже не зависит, – покачал шевелюрой Андрей. – Так что не парься, чувак!

Спустя полчаса парни стояли в коридоре больницы и разговаривали с медсестрой, держащей в руках небольшую папку.

– Его прооперировали, – сообщила медсестра. – Он без сознания, в реанимации. Запишите наш телефон.

– Как его зовут? – спросил Бек, доставая мобильник.

Медсестра заглянула в папку и прочла, запинаясь:

– Олег Ненашев.

– Надо же, – подмигнул Андрей Беку и поднял указательный палец. – Ненашев!

– Я так и подумал, – закивал Бек. – У него был русский акцент.

Выйдя из больницы, парни спустились с крыльца и направились к стоящему неподалёку «мустангу». Навстречу торопливо шагала миловидная девушка в красном плаще. Поравнявшись с Беком, она подняла на него большие, выразительные глаза и вскинула изящные брови:

– Бек? Это ты?!

– Диана?! – в свою очередь удивился Бек.

– Я тебя даже без очков узнала! – Диана сияла от радости.

– Я давно не ношу очки. – Бек улыбнулся. – Что ты здесь делаешь?

– Работаю волонтёром от церкви.

– Слышал, ты уехала в Киев.

– Я уже третий год живу здесь… У брата…

– Диана! – послышался тоненький женский голосок.

– Иду-иду! – помахала кому-то Диана в сторону входных дверей и, обернувшись к Беку, лучезарно улыбнулась. – Мне надо бежать… Запишешь мой телефон?

Парни сели в машину. Бек запустил двигатель и передвинул рычаг коробки передач.

– А она ничего, – многозначительно промурлыкал Андрей, провожая глазами Диану, входящую в двери больницы.

– Училась на два класса младше, – сказал с улыбкой Бек.

– Заедем домой за одеждой… – Андрей посмотрел на часы. – Оттуда рванём на заказ.

5. Космос

Андрей распахнул дверь в свою комнату и кивнул Беку, приглашая войти.

– Чувак, у нас есть двадцать, максимум тридцать минут.

– Мне понадобится нож, – сказал Бек, проходя мимо плаката с Джими Хендриксом и стоящей в углу гитары.

Он звучно расстегнул молнию борсетки и вытянул из неё прямоугольный свёрток, обмотанный скотчем. Следом посыпались доллары. Бек собрал их и сунул обратно в сумочку.

Андрей достал из ящика красный канцелярский нож и протянул Беку. Бек выдвинул лезвие, аккуратно вспорол свёрток по периметру и извлёк из него потёртую необычную книгу в тёмном кожаном переплёте. На обложке серебрилась крупная надпись из странных, архаичных символов, покрывшихся красивой патиной времени.

Бек раскрыл книгу. Она состояла из ветхих, пожелтевших страниц с тонкими красно-коричневыми прожилками в виде продольных и поперечных нитей. По страницам бежали строчки текста, выведенного непонятными буквами с лицевых сторон. Обратные стороны листов кое-где пропитались чернилами.

– Древний манускрипт, – догадался Бек.

– Это папирус! – обрадованно вскрикнул Андрей. – Папирусный кодекс! Был изобретён в Египте.

Он улыбался так, словно обнаружил клад.

– Когда-то в древности люди перешли с громоздких и тяжёлых глиняных табличек на папирус, – говорил он с видом знатока. – Папирус сворачивали в свитки. Но свитки были неудобными и недолговечными…

– Ты хорошо осведомлён, – улыбнулся Бек.

– Как-то в универе писал курсовую, – кивнул Андрей и продолжил. – Люди нашли простое и оригинальное решение! Они стали вырезать из папируса листы одинаковых размеров, сгибали их пополам и сшивали на сгибах небольшими стопками – получалась тетрадь. Затем они соединяли несколько тетрадей в одну книгу. И называли её кодексом. Кодекс оказался вместительнее и долговечнее свитков. И гораздо удобнее их – как для письма, так и для чтения, не говоря уже о хранении и перевозке.

Андрей поднёс рукопись к лицу, прикрыл глаза и с наслаждением втянул её запах.

– Пахнет древностью, – мечтательно произнёс он.

– Из-за этого кодекса чьи-то жизни в опасности, – мрачно промолвил Бек.

– Смотри! – Андрей ткнул пальцем в текст, и Бек увидел среди незнакомых символов явственно выделяющееся слово «космос».

– Удивительно! – Бек приоткрыл рот.

– Ничего удивительного, – сказал Андрей. – Слово «космос» пришло в русский язык из греческого. В Египте до сих пор находят рукописи на греческом языке.

Парни заворожённо разглядывали рукопись, аккуратно перелистывая страницы, и обнаружили это слово в других местах.

– Но тут не только греческие буквы, – заметил Бек, вглядываясь в текст.

– Скорее всего, это какой-то смешанный язык, – заключил Андрей и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Игорь! Нам поможет Игорь!!

Бек вопросительно посмотрел на Андрея.

– Мой питерский дядя, – пояснил Андрей. – Востоковед… Отправим ему копию рукописи!

***

Они наспех отсняли несколько первых страниц на лазерном сканере Андрея, и тот отправил дяде письмо.