Время созидать

– «Предоставить Рему Саадару Мариди, десятнику шестнадцатой армии, звание лейтенанта за военные заслуги перед Республикой и народом. Также наградить медалью за храбрость третьей степени». Тут стоит дата – это было почти десять лет назад. В отчете написано, что ты получил медаль «за взятие Тар-Эмиса в Рутене и за умелое командование, спасшее жизни сотням человек». А вот другой отчет. – Она достала еще один лист. – Тут снова говорится о наградах. Тебе даже положено довольство в десять серебряных и земли в Домаре. Что же ты не получил их?

Саадар нахмурился:

– Я подал прошение. Только вот оно где-то затерялось – небось сберегли десятку канцелярские крысы, а? А земли те – у меня ни денег нет, ни знаний их обрабатывать. Да и там камни голые, ничего не растет толком. Я там был.

Вот, значит, как – госпожа решила докопаться, кто он. Только зачем?..

Женщина вынула новый листок – весь в мелких буковках.

– Тебе дана прекрасная характеристика. С ней бы ты смог пойти в личную охрану к любому сенатору. Я не могу понять, почему…

Саадар покачал головой.

– Можно, я спрошу тебя, госпожа? Вот ты – ты чем бы смогла доказать, что умеешь строить дома? Если бы пришла в чужом городе к чужим людям? Которые не знали бы, кто такая госпожа Элберт, а то и считали бы, что женщине – место у люльки и на кухне? – Тильда Элберт удивленно промолчала. – То-то. На это время надо. Людей знать, места. Кто поручится за меня, что я двадцать пять лет служил Республике? Бумажки – хорошо, только не все их достать могут. И не все двери они откроют. А в городе таких, как я – прорва, думаешь, Сенату нас кормить задарма хочется? А рожу мою видишь? – Он ткнул пальцем в шрамы на подбородке и на щеке. – Такому, как я, место либо на Арене, либо в наемных убийцах. Но, знаешь ли, жить, пусть и в канаве, лучше, чем сдохнуть на потеху богачам.

Они молча смотрели друг на друга. Женщина явно ожидала от него какого-то другого ответа, и Саадар смутился – кажется, у него даже горели уши. Смущенно потер подбородок, случайно задев шнурок со «слепым богом».

Госпожа Элберт вдруг заинтересованно глянула на этот неприметный камешек с дыркой. Такие носят дети, веря, что «слепой бог» исполняет желания.

– Амулет?

– Нет, напоминание. – И опять это странное любопытство, и Саадар видел, что оно не пустопорожнее, но понять, чем оно вызвано, не мог. Поэтому спросил:

– Госпожа, объясни толком, чего ты от меня хочешь-то? Не почесать же со мной языком?..

– Мне нужен человек для охраны… У меня нет причин сомневаться в твоей честности и исполнительности, и… – Тильда замялась, – и умениях. Платить тебе буду больше, чем ты получаешь здесь. Получишь каморку привратника в моем доме.

Саадар опешил, услышав это. И не мог поверить, что госпожа Элберт действительно предложила ему такое неслыханное дело! Он вспомнил ее сына – рыжего мальчишку, который, судя по всему, любит искать приключения на свою голову. Саадар усмехнулся про себя. А сам-то он разве не искал приключения на свою… голову все эти годы? Плохо лишь то, что мальчишка колдун, но, видимо, в том и подвох.

– Слушай, госпожа Элберт, мальчишке-то учитель по магическим делам нужон, а не охранник. Сдюжу ли?

Она немного помолчала. Потом произнесла тихо и как будто раздумчиво:

– Я пойму, если ты не захочешь связываться с магией. Но Арон через несколько дней должен отправиться в Оррими, тебе всего лишь нужно будет проследить… чтобы ничего не случилось.

Какое-то страшное отчаяние было в ее голосе, таком ровном, тихом и спокойном, что Саадару вдруг стало неловко – будто он взглянул в замочную скважину на что-то тайное, больное.

– Времени помозговать твое предложение, конечно, не дашь?

– У тебя есть время до вечера. Я пойду домой, когда часы на Канцелярии пробьют семь. До того подойди ко мне с любым ответом.

– Ну а ежели соглашусь – кто ж меня в Жемчужное кольцо-то пустит? – вздохнул Саадар. Отказываться резона не было – подумаешь, мальчишка-колдун!

– Выпишу тебе пропуск. Жду к вечеру, – ее голос оставался таким же ровным, но в лице что-то изменилось, будто его на миг осветило солнце. – И вот еще, возьми. – Она протянула Саадару бумаги из Военного ведомства. – Думаю, это не будет лишним.

Часть третья Стены

1

Парадная двусветная зала особняка Гатри сияла огнями, и огни эти множились в зеркалах и темных стеклах, полированных поверхностях и начищенном паркете.

Веселье, царящее вокруг, выплескивалось на лестницы и балконы, золотыми нитями тянулось сквозь настежь распахнутые двери в парк.

Тильда бродила по залам, надеясь увидеть голубой с серебром сюртук Дамиана Гатри среди муслина, тафты, переливчатого шелка всех оттенков, тяжелого атласа и сверкающей парчи. Среди этой пестроты ее единственное нарядное лимонно-желтое платье выглядело старомодным и блеклым. Впрочем, прическа с локонами должна была несколько скрасить это унылое впечатление.

– Госпожа Элберт! – К ней подошел мужчина, в котором Тильда узнала одного из членов торгового дома. – Как вы находите убранство зала? Не правда ли, прекрасно? Новая мода, возможно, вы слышали, после экспедиции, предпринятой Эско к Золотому городу…

Зал подражал интерьерам сенаторских вилл – только-только в моду стала входить обильно золоченая мебель, а в этом зале золото и янтарь были повсюду и сочетались так неумело, что Тильда чувствовала себя оказавшейся в шкатулке с драгоценностями. Или – мухой, что попала в каплю смолы и застыла там.

– Я нахожу убранство современным, – учтиво, но холодно ответила она. Собеседник не понял ее слов и продолжал восторженные восклицания, потом пригласил Тильду на танец.

– Простите, господин Аллисер, я не танцую.

Новый словесный поток – на этот раз выражающий сожаления, и мужчина откланялся.

Тильда прикрыла глаза. Музыка, разговоры и смех, звон серебряных и хрустальных кубков наплывали волнами, то громче, то тише. А если открыть глаза, то ослепляет блеск драгоценностей и яркость нарядов, розовые, золотистые, бежевые и голубые пятна мешаются между собой, их узор меняется каждый миг.

Опять ей захотелось позорно сбежать.

Избавиться от навязчивых собеседников, которые после пары бокалов вина очень хотели поговорить с кем-нибудь, или от тех «ценителей искусства», которых так много среди богатых найрэ и ниархов – в искусстве они совершенно не разбираются, но считают себя знатоками, и приходится выслушивать их напыщенные речи и даже советы с самым доброжелательным выражением лица. Избавиться от духоты, тяжелого аромата лилий и роз, от взглядов и шепотков.