Время своих войн-1

– Сколько получается в месяц?

– 540.

– А если перевести на рубли?

– Поменьше, но все равно почти две зарплаты. Это если не жрать.

– Ого! Хорошие суточные. А сколько местные коллеги получают? Сходи - спроси!...

– Сколько? Не путаешь?..

– Это что ж такое, братцы? У них зарплата - 3 доллара в месяц?! А я в день его полугодовую?!

– Неудобно как-то... Лучше бы не знал.

8.

Вьетнамцы завалили Кампучию рисовой водкой. Причем, этикетки на русском языке. "Новый рис" - называется. Наверное, знали, что мы приедем.

Местные вьетнамцев недолюбливают. Наверное, потому, что те не позволили им и дальше убивать друг друга.

Вьетнамцы лучшие вояки во всей Юго-Восточной Азии. Мы их очень уважаем. Только вот редко улыбаются.

Кхмеры улыбаются почти все время. Они улыбаются, когда их убивают, и улыбаются, когда убивают сами. Возможно, они владеют какой-то тайной.

О чем бишь я?

Ах, да - о водке!

Бутылка водки стоит... если ихние реалы перевести в центы... это будет...

Мы пересчитываем несколько раз. Какая-то несуразица.

Получается, на свои суточные каждый из нас может купить 76 бутылок водки в день, плюс закуску.

Мы почти час безмолвствуем. Шок.

Потом кто-то спрашивает: "А бутылки принимают?"

9.

Местные все-таки - гады! Когда мы убили кобру - здоровенную - внутрь периметра заползла, посоветовали кровь слить в водку. Вроде как, местный деликатес. Гады! По ночам и так бабы сняться, а тут вообще какая-то вакханалия - все стены во сне исцарапали. Потом выяснилось - это у них продается как лекарство от импотенции. Ну, точно - гады!

10.

Французский разведчик, что под корреспондента косит, больше до нас не докапывается: почему, мол, у "специалистов по хлопку" рязанские физиономии...

(Тоже мне физиономист нашелся!)

Теперь молчит и стонет. Вторую неделю...

Это потому, что мы суточные получили и пригласили к себе.

Пришел с бутылкой вина - наивный...

* * *

Миша только четвертый этюд выдумал, находясь под впечатлением увиденного, но на отголоски натыкался все время. Остальное "рисовал" с натуры, все как видел, как это происходило. В том числе и про "Серебряную Пагоду"... Мишу преследовали "головы". Даже не головы, а то, что от них осталось. Тысячи и тысячи черепов в его снах и воспоминаниях не к месту. Устраивался средь афганских камней, а потом казалось, что есть среди них и головы, даже хотелось встать, пройтись и проверить тот или иной камень. Иногда даже вставал, поворачивал камни, зная, что это камни. Не то, чтобы наваждение пугало - по правде говоря - не пугало вовсе, ну разве что самим фактом, но было как-то неуютно.

Все это являлось отголоском Кампучии, это там к костям и черепам относились как к ланшафту. Местные эти скопления показывали с какой-то гордостью, словно испытывали затаенное удовольствие в том, что "белый" может потерять лицо - надеялись увидеть в нем отпечаток хоть чего-нибудь: отвращения или любопытства, словно питались эмоциями, и эти чужие эмоции казались более вкусными, чем собственные. Миша в этих случаях становился рассеянным. Думал, что черепах когда-то были мозги, а в мозгах мысли. И кому-то очень надо было такое сотворить, чтобы мысли исчезли. В этом рейде, который дома считался учебным, и ехали на учебу, но вьетнамцы понятие учебы поняли как-то не так, по своему, пришлось иметь дело с мальчишками, которые едва доставали Мише до пояса, а убитыми казались еще меньше. Можно найти себе оправдание в том, что пуле в этой ситуации было легче найти его, Мишу, но положили мальчишек, уровняли, прибавили черепов, и вьетнамцы, лучше знакомые с ситуацией, никого из лагерной обслуги в плен не брали. А потом нашли время показать и объяснить, чем занималась эта обслуга.

Но Мишу не преследовали школьные классы, разбитые на клетки-камеры вроде душевых кабин, где поместиться можно было только калачиком, ни пыточные приспособления или металлические решетки кроватей для жертв. Не преследовала память, ни лицами, ни телами, одетыми в какое-то тряпье, только черепа. А порой и тела тех кхмерских мальчишек, что дрались столь отчаянно, не сдавались в плен... Впрочем, их и не брали. Не всех.

В смерти нет красоты. Красота есть только в решимости пойти на смерть.

Миша красивыми не расхлябанными буквами написал "СЕРЕБРЯНАЯ ПАГОДА", потом в скобках добавил: "Это к этюдам о Пномпене", потом подумал и еще в одних, уже квадратных скобках, написал:

БЫЛЬ

– Смотри-ка, а пол в самом деле серебряный, не наврали!.. Плитка болтами прикручена... Отвертка есть у кого?

(Это он так шутит. На кой кому плитка сдалась, даже серебряная, если посередке - золотой Будда в натуральную свою величину? Да еще алмазами утыканный. Впрочем, пожалуй, и Будду не сдвинешь... "Золото - не люминий" - как любил говаривать незабвенный прапорщик П.)

– Эй! Не трожь саблю! Знаем мы эти штучки - царапнет где и...
– здравствуй лихорадка, прощай комсомолец...

– А ты говорил - сюда с оружием нельзя - грех! А у самих в церкви оружие понавешано.

– Во-первых - только холодное, во-вторых - это не церковь, в третьих - в церкви с оружием можно, в Пагоде - нельзя.

– Ну и оставил бы свой калаш у входа вместе с обувью! Обувь-то снял...

– Все сняли! Ты бы лучше на носки свои посмотрел - совсем сопрели. Палец торчит. И след, между прочим, за собой на полу оставляешь.

– Это от пота. Ноги у меня потеют. Почему-то они всегда у меня больше всего потеют. Теплообмен неправильный. А на пальцах так все время рвутся, и только у меня.

– Ногти стричь не пробовал?

– М-да... Хоть бы лама какой объявился... для смеха. Скучно Будде здесь.

– Однако, странно все это... Французы были, англичане... Сианук бежал со всеми придворными. Красные кхмеры три года хозяйничали. Теперь вот еще и вьетнамские друзья... А - никого. Никто!.. Слышь? И сейчас постреливают, а никто не кидается своего Будду эвакуировать, так и стоит все эти войны. Ни души кругом, ржавый замок на одной дужке - не похоже, чтобы им хоть раз пользовались, того гляди рассыплется. Будда золотой - втроем не поднять. Алмазы торчат. Сколько их? Пять сотен? Тысяча? Две? Кто когда подсчитывал? Но не видно, чтобы кто-то ковырял... Хоть одну пустую лунку видишь? Весь пол серебряный, но где хоть одно пустое место, без плитки? Оружие висит нетронутое. Шкатулки кругом стоят - тоже почему-то открывать не хочется...

– Вот и мы ничего трогать не будем. Пошли, пока обувь не свистнули!..

/конец были/

– -------

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

30 апреля 2007:

"Двум тысячам грузинских солдат доверят охрану ирако-иранской границы. Грузинский контингент, который с лета нынешнего года будет дислоцирован в районе иракского города Алькута (60 километров от границы с Ираном). Окрестности города Алькута осмотрели министр обороны Грузии Давид Кезерашвили, начальник объединенного штаба ВС Грузии полковник Заза Гогава и командующий сухопутными войсками вице-полковник Александр Осепаишвили. Предполагается, что здесь будет размещена третья бригада Минобороны Грузии в составе 2 тысяч военнослужащих, и ей будет поручено охрана границы с Ираном.

– До настоящего времени эту миссию выполнял польский контингент, но с июня границу будут охранять грузинские военнослужащие. Под грузинским командованием будут находиться армянское, украинское, сальвадорское и казахское подразделения", - утверждают в министерстве...

Д.Кезерашвили также ознакомился с условиями службы 33-го батальона Минобороны Грузии дислоцированного в Багдаде, а также побывал в Баакубе, где дислоцирован 31-й батальон..."

(конец вводных)