Время своих войн-1

По его словам, он даже посетил с разрешения американских властей тренировочную базу американских десантников для того, чтобы достоверно описать их действия в романе.

По мнению Тополя, сотрудничество писателей и представителей спецслужб может быть плодотворным и в результате такого сотрудничества можно будет предугадать планы террористов.

"Там, среди террористов, тоже есть творческие люди", - сказал писатель...

(конец вводных)

– -------

...Нарвали полосок для чистки оружия.

– Опять мои портянки скоммуниздили!

– обижается Миша.

– А что делать? У всех носки и только у тебя портянки. Носками оружие чистить - извращение. Вот скажи, Миша, ты сам - извращенец?

Миша смотрит с подозрением. Ждет - что добавят, к чему ведут. Миша душой толст, да не прост. Не таков, как кажется.

– Оружие - это святое?

– Ну!
– подтверждает Миша.

– Значит, твои портянки к святости. Приобщили, так сказать...

Сашка недовольно морщит лоб, не любит он все эти сомнительные шуточки про "святость".

– У тебя, знаю, запасные есть, - успокаивает Казак.
– А нет, у Седого натырем. Он запасливый...

Удалой во всем, не за одной ложкой потеет, хотя и удивляешься как в него- это столько же входит!
– но видно "топка" у человека такая, быстро все выгорает, Миша в еде прогрессист, а в снаряжении - консерватор. Обожает сапоги, категорически не признает кроссовки, ботинки (пусть даже - "берцы") и прочую шнурованную ерунду. Да и ему они, словно чувствуя, что не под характер, не служат - разваливаются. Миша готов терпеть только кеды и только в Афгане - предпочитая литовские - резинового завода "Калев", только из тех и можно еще подобрать на ногу. Но и эти, что называется - "на раз". Очень быстро большой палец ноги прорывал себе лунку, и потом торчал самым нахальным образом, вгоняя в смущение на контрольном построении...

Давно заметили - лучше всего мыслится на чистке оружия.

– Предложения? Только без всякого - "подкрались на танке" и тому подобного...

– Да, на танке бы, тихонько так, на цыпочках, да шепотом из главного калибра... Хорошо!
– мечтательно говорит Петька-Казак: - Есть у них там танки?

– Целых полторы штуки!
– острит Леха.
– На всех трех наших "центровых" как раз по половинке приходится.

– Легковушку под кино переоборудовать!

– Эй, кто-нибудь - ймите бэтмена!

– А что у нас в общем по транспорту получается?

– По легковушкам, тут как не крутись, а машин тридцать-сорок понадобится, - говорит Извилина.

– Это на семерых-то?

– Да.

– Трудновато придется. Получается, что каждому одновременно на пяти сидеть. Руки-ноги не поразъезжаются?

– Меньше никак. Точек не много, но надо продублировать - расставить страховочные, иначе застрянем, не уложимся.

– То ли дело на танке! Может, танк угоним? Так и не сказали - есть у них танки? Извилина?

– Есть...

– На танке оно, конечно, сподручнее, но слишком заметно.

– Ладно, если они по собственной глупости в город танки введут, берите танки - катайтесь. Но не раньше, чем свои объекты сделаете. И что б потом на "конечный" успели!

– Что еще? Давай по мелочам.

– Ключи на машины должны быть у всех.

– На все?

– Да.

– По тридцать пять штук каждому? И это только по легковым? Семь комплектов?

– Восемь.

– Карманы порвем.

– Не порвем.

– Запутаемся - какой куда.

– Номер на ключе, номер краской на машине. Отработала - свой ключ сломал. А если предназначена для блокировки, то сломать прямо в замке.

– Тогда прошу ключи надпилить - я не Миша!

– Все равно много получается, надо бы "задвинные" особо выделить - цветом, и по центральному району тоже своим.

– Принято. Что еще? По мелочам?

– Взрывчатки не хватит.

– Даже если нашу вывезем?

– Нашу бы не трогать. Пригодится.

– Тронуть придется.

– Тогда, только ту часть, что с войны. Есть еще гранаты противотанковые - много.

– Запальные трубки ни к черту!

– Переделать. Все равно нам их не бросать, а закладывать.

– Переделать под пятнадцать-двадцать секунд. Бегать не разучились?

– С тобой разучишься!

– Двадцать?

– Годится, тут можно и трусцой.

– Принято. Только "шуму" все равно не хватит. Где остальное взять?

– Гробануть у белорусов. Знаю одно местечко...

– Я тебе гробану!

– Действительно, не оскорбляй соседа! Не по-людски...

– Где тогда?

– Извилина, а нельзя в сопредельных, поближе к месту, свечной заводик наладить? Небольшой такой... С выходной мощностью тонны на три?

– Можно. Только проще готовый купить или арендовать...

– Ты когда туда?

– Можно хоть завтра.

– Опять бриться каждый день будем?
– спрашивает Миша.

– Распустились!
– крякает Седой.
– Опартизанились!

– Зеркал не держишь. Только в бане один осколок на всех, - жалуется Миша.
– В него не разглядеть - что брить.

– Зеркало на твою рожу невиноватое, - говорит Сашка, намекая не на кривизну (Миша и лицом скроен ладно), а опять же на размеры, на то, что не каждое зеркало личико Михаила в себя вместит - ушам проблема, за рамкой остаются...

"И на что эта головушка такое туловище занимает?" - задается вопросом Сашка, утешаясь тем, что сам, и вовсе не на чуток, крупнее Казака. Пусть Петька-Казак ничуть не озадачивается собственными размерами - разве что, в шутейной форме - подтрунивает над самим собой, но зато и напарник у него не столь велик. Нет такого контраста! Сашка же рядом с Мишей смотрится неважно, едва ли не анекдотично. Впрочем, рядом с Мишей все смотрятся вяленько - таков уж он: не только размерами, но и здоровьем от него пышет, как от печки, сразу понимаешь - этот рельсу на плечах согнет, даже не крякнет. "Вот уж наделил Господь - интересно у скольких под то занял?" - думает Сашка грешное, считая, что и у него без спроса отняли...

– В силе уму могила, - говорит Сашка частью завистливое.

В Сашке много грешного. Сашка думает свое - о том, что никогда не скажет вслух.

"Бог - нем. До тех пор, пока люди перестанут говорить за Бога, пристраивая в его речи собственные желания. Бог - слеп. Любой, наблюдая за человечеством столько веков, счел бы нужным выколоть себе глаза. Бог - глух. Должно быть, с тех пор как появились "говорящие новости", и лжа вырвалась на свободу. Впору задуматься: "Глухой, слепой, немой - не стал ли он таким для собственного спокойствия?" Следует ли это тому, что пока живы люди, Богу на земле не быть?.."