Время ужаса

Она стареет.

Он проверял тебя, - сказала Афра.

'Что?'

'Многие из нас лишены отца и матери. Мы рождаемся от воинов, Рив, а воины умирают - так уж заведено. Наш отец был белокрылым, он сражался и умер, служа священной войне. Это просто часть нашей жизни". Она замолчала на мгновение, ее глаза были отрешенными.

Каким был наш отец? спросила Рив. Она никогда не знала его, он был белокрылым, как и ее мама, но погиб во время похода, вскоре после рождения Рив.

Афра посмотрела на нее сверху вниз, погладила Рив по волосам. 'Воин'. Она пожала плечами. Белокрылый, он отдал всего себя делу, умер за него".

"Я знаю это, - сказал Рив, - я это слышала тысячу раз. Но каким он был?

"А, Ривен ап Лорин", - сказала Афра, впервые назвав Рив полным именем. Он был похож на тебя: дикий, как северный ветер".

Рив это понравилось, хотя она подумала, что это качество, возможно, не помогло бы ей сегодня в испытании воина.

Значит, это вина нашего отца, что я ударила Лорда-Протектора".

Не думаю, что это будет приемлемым оправданием для Исрафила. Афра улыбнулась. Хотя я бы не волновалась, - добавила она, покачав головой. Исрафил не имел в виду то, что сказал".

'Тогда почему он это сказал?' прорычала Рив.

Подумай, - сказала Афра, ткнув Рива пальцем в висок. Испытание воина - это не только умение владеть оружием, Рив. Подумай об этом. Это все испытание, чтобы определить, годимся ли мы для битвы с Кадошимом. Для этого тебе, конечно, нужен безупречный клинок, потому что Кадошим сильны, да, свирепы и смертоносны, это тоже. Но они также обладают страшной хитростью и воспользуются любой слабостью. Представь, что ты находишься в стене из щитов, и нужные оскорбления проникают в твою голову и сердце - что, если бы ярость охватила тебя тогда, и ты прыгнула бы со стены в красной убийственной дымке? Стена разбилась бы вдребезги, и твой товарищ по мечу погиб бы".

Рив подумала об этом некоторое время, и как бы она ни смотрела на это, от смысла было не уйти.

"Это похоже на правду, - согласилась она, - но это не значит, что это правда".

На этот раз это так, - сказала Афра. Подобное случилось и со мной, на моем испытании воина".

'Правда?' спросила Рив, желая, чтобы это было правдой. В ее представлении это был гораздо лучший вариант, чем если бы Лорд-Протектор втайне был злобным, исполненным злобы ублюдком. 'Лорд-протектор?'

Нет, это Кол обучил меня владению мечом". Ее глаза приняли отстраненный вид. 'Но он сказал мне несколько тяжелых вещей. Вещи, которые были достаточно близки к истине; если посмотреть на его слова с другой стороны, то можно было бы подумать, может быть...".

'Да', - согласилась Рив, с шипением переводя дыхание.

'Но это не было правдой', - сказала Афра, покачав головой. Кол говорил со мной после этого и сказал, что это была всего лишь проверка".

Тогда скажет ли мне то же самое Лорд-Протектор?

'Ну, я думаю, нет', - сказала Афра. Я контролировала свой гнев, в отличие от тебя, и все равно прошла свои испытания, помнишь, там, где ты потерпела неудачу. Тебе придется пройти их снова, поэтому Лорд-Протектор не захочет, чтобы ты знала. Я не должна была тебе говорить". Она сурово посмотрела на Рив. Никому не говори, даже маме.

Я не скажу, - пробурчала Рив, почти оскорбленная, как будто она когда-нибудь предаст доверие сестры.

'И потом, есть вопрос о том, как бить лорда-протектора по лицу', - продолжала Афра.

Рив повесила голову и закрыла лицо руками.

'Извинения могут быть самым мудрым шагом, - сказала Афра.

Инстинкт подсказывал Рив, что она должна огрызнуться. Слова Исрафила все еще были острым ножом в ее душе, но, если все это было испытанием...

В этом есть смысл, и это то, чем занимаются Бен-Элимы: проверяют каждый аспект воина, как психический, так и физический.

Это была большая честь - Лорд-Протектор выбрал тебя для битвы, для испытания. Должно быть, он видит в тебе величие", - сказала Афра. Как и я.

"Ха, - хмыкнула Рив. Жаль, что я не дожила до этого". Тогда я извинюсь, - нехотя сказала Рив.

Хорошо, - сказала Афра, взяла Рив за руку и подняла ее на ноги. Теперь пойдем и найдем Мам. Она ищет тебя по всему Драссилу".

Рив встала, чувствуя, как ее обида и гнев уходят.

Как ты думаешь, когда пройдут следующие испытания воинов?" - спросила она сестру.

'Скорее всего, через несколько лун. Как только наберется достаточно новобранцев, достигших своих именин, чтобы создать стену щита".

Может быть, еще в этом году, подумала Рив, до Дня Середины Зимы..

'До этого тебе придется что-то сделать с твоим характером, однако. Кажется, он становится хуже, а не лучше, а это не то качество, которое Бен-Элим хочет видеть в своих Белокрылых. Дисциплина, контроль, - сказала Афра, обнимая Рив за плечи и направляя ее вверх по лестнице к открытому входу.

Да, - согласилась Рив, понимая, что эту истину сложнее сделать, чем сказать.

Я никогда не была самой спокойной, никогда не была такой спокойной, как Афра, но она права, все становится хуже".

Иначе в один прекрасный день это может привести тебя к большим неприятностям.

Я думаю, это уже произошло.

'Зачем ты пришла сюда?' спросила ее Афра.

'Не знаю.' Рив пожала плечами, хотя знала. Она остановилась и оглядела зал, ее взгляд остановился на фигурах Мейкала и Асрота на помосте.

Они застыли так со времен великой битвы, более ста лет назад. Все Семь Сокровищ были на месте, выкованные из Звездного Камня, и именно силой Сокровищ был открыт портал между Запредельем и потусторонним миром. Через эти врата Кадошимы хлынули как темная чума, смерть и разрушение были их единственной целью, но, к счастью, Бен-Элим последовали за ними, спасая человечество.

Каким-то образом Сокровища были уничтожены, превратившись в расплавленный металл, а Асрот и Мейкал были захвачены их разрушением, покрыты остывающей рудой и заморожены навечно. Живы они или мертвы, никто не знал, но Бен-Элим в унизительном акте самопожертвования решили остаться и охранять человечество от возможности возвращения Асрота, а также выследить и уничтожить кадошимов, переживших битву при Драссиле.

Вот почему она пришла в этот зал. Чтобы напомнить себе, почему она так упорно тренировалась каждый день своей жизни; напомнить себе, что лежало в основе всей этой крови и пота, мрачных утренних часов, напряжения мышц, изнеможения, самопожертвования и дисциплины. Что-то, что было больше, чем ее ничтожная жизнь. То, что придавало ей смысл и цель.

Великая борьба. Священная война. И я должна быть частью этого.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ДРЕМ