Время верить

— Что, перехотела кофе? — тихонько спросил я, снимая плащ. Из блаженного тепла "Изумрудной Скрижали" вовсе не хотелось возвращаться в снег и холод. Она фыркнула, тоже стягивая пальто и вешая на вбитый в стену угрожающего вида крюк. Тут же к нам подошёл ещё один официант — человек вроде — и профессионально оскалился.

— Студенты — добро пожаловать!

Медальоны, конечно, мы не скрывали. Однако, то, что в нас так безошибочно опознали студентов-магичков, внушало уважение.

— Вы тут впервые? — продолжил молоденький магик. — Присматривайтесь! Вы собираетесь работать или отдыхать?

— Отдых… по правде говоря, молодой человек, мы хотели просто согреться и выпить кофе.

— Один момент! — официант подмигнул и убежал куда-то.

— Дарм'рисс…

— Спокойно, девочка моя.

— Не твоя и не девочка! — вспылила она.

Несколько посетителей заинтересованно посмотрели в нашу сторону, и она смутилась, затихла. Да и официант подоспел вовремя — сунул нам под нос меню в кожаном, вкусно пахнущем переплёте. Чья кожа, я постеснялся спрашивать.

— Лаэли… нет уж, ты послушай! Если ты боишься, мы сейчас встанем и уйдём. Другой вопрос — чего ты боишься? Ты — магичка или пустое место, жалкая человечинка, бестолочь?

Она едва не воспламенила меня взглядом, напомнив счастливое время ежедневных скандалов и драк, когда мы с лёгкостью переносили оскорбления друг друга. Тряхнула волосами — теперь она всё чаще носила их распущенными.

— Я… я буду кофе с корицей. И мороженое — с миндалём.

— Чокнутая. Ты сама сейчас как мороженое.

— Не твои проблемы, — прошипела фурия. — Я — магичка. Хочу и буду есть мороженое.

— А я тогда хочу и буду ставить тебе горчичники и отпаивать касторкой.

— Или к Люциферу, Кенр… в общем, ты меня понял.

Она оборвала себя, понимая, какой переполох вызовет раскрытие моего инкогнито. Я ведь всё ещё был в личине — слишком много светлых. Убьют и фамилии не спросят.

— Вы слышали её заказ? — я обернулся к официантику, и тот быстро спрятал улыбочку в уголках розовых шелушащихся губ. — И ещё кофе, несладкий, чёрный, без всяких примесей и добавок. И побольше. И погорячее. Демонов мир с его холодом…

— Быть может, кофе по-ирландски? — вежливо поинтересовался юнец. — Это с бренди. Бренди — алкогольный напиток, — пояснил он, видя моё замешательство.

— Алкоголь — это спиртосодержащий напиток. Напиток — это…

Ох, с каким удовольствием я залепил ей подзатыльник! Залепил БЫ… но она отдёрнула голову и хихикнула, дразнясь кончиком языка.

— Ладно, давайте по-ирландски! А ты, девочка моя, — процедил я. — Ещё поплатишься. Попади только в Митерх…

— Дарм'рисс, ты с Луны свалился? — девчонка слегка посерьёзнела. — Никогда в жизни. Ни-ког-да. После того, что… нет.

— А зеркало?

— Только ради этого.

— Иного я и не ожидал от тебя, детка. О, кофе.

Официант едва успел отойти от нашего столика, как у моего горла блеснула сталь короткого танто — японского кинжала, который Лаэли постоянно носила с собой. И даже знаю, где.

— И что дальше, детка? — я спокойно отпил глоток кофе. У-ух! Следов кофеина в алкоголе не обнаружено.

— Не называй меня так, остроухий, — она прошептала, глядя мне прямо в глаза, едва касаясь кончиком лезвия кожи. Нравится? А, ангел?..

— Хорошо. Нет проблем. И убери кинжал — кажется, это не вписывается в рамки земного поведения.

— Плевать на поведение и его рамки.

Однако танто исчез — почти неуловимым для глаз движением. Она опустила ресницы, взяла в руки чашку.

Близсидящие посетители "Скрижали", некоторое время наблюдавшие за нашим дружеским общением, снова монотонно забубнили о каких-то своих, никакому не нужных делах.

— Буду называть тебя… бестолочь.

Приятно давиться горячим кофе?

— Ненавижу тебя.

— Это музыка для моего слуха.

— Всегда знала, что тебе тролль на ухо наступил. Ладно, замолчи и не мешай мне наслаждаться жизнью.

Из зелёной сумки на длинном ремне она с трудом выцарапала нечто вроде очень толстой и очень потрёпанной книги.

— Это описание самых известных чешских волшебников. Стейси дала, — прокомментировала она, не поднимая глаз.

— Нужно смотреть ещё и магов, которые могли бывать здесь проездом.

— Предлагаешь закопаться навеки в биографиях всех магов Игга? Маги не перед кем не отчитываются, зачем и куда едут.

— Вот видишь, дет… бестолочь, ты сама доказала, что дело это абсолютно бесполезное.

— Тогда… какого дьявола, а? Тогда я проверю самые значимые некромантические преобразования. Найти последнее по времени — наверняка для него маг использовал энергию узла. А потом он его запечатал.

— Или она, — меланхолично отозвался я. Меня охватил приятный пофигизм с ароматом бренди. — Только женщины способны на такую пакость.

— На такое искусное чародейство, ты хотел сказать? — хмыкнула сокурсница.

ЛАЭЛИ

Выйдя из "Изумрудной Скрижали", я поежилась и поторопилась одеть перчатки. Может, зря ела мороженое?

Перелистывание страниц волшебной истории Праги ничего не дало. Ни одной зацепки! Известнейшим фактом применения некромантии было создание голема еврейским раввином Лёвом… Леви…. Или что-то вроде. Как раз неподалёку от кладбища. Значит, узел — есть? Проспорила. Ну и ладно — дело становится всё интереснее и интереснее.

Прогоняю мысли через мозг, отшлифовываю крупицы здравого смысла. Хотя, конечно, назвать эти молекулы "крупицами" — непозволительное хвастовство. А почему молчит Кенррет? Боится отморозить свой тепличный язык?

Неважно. Раздражает меня, как песчинка — нежное тело устрицы. Неважно, неважно. Самое последнее применение некромантии: в 1942 году магик по имени Карл Тапок пытался провести ритуал Animae Mobilae(3) — перемещение душ мёртвых, выдернутых из Хеля, в тела живых фашистов. В течение двух-трёх минут зомби-фашисты подчинены воле некроманта. За это время вполне можно успеть приказать им устроить массовое сэппуку. И, спустя эти жалкие минуты, когда мёртвые души перемещаются обратно в Нижний мир, живые фашистские душонки, предвкушая мирный отдых в своём родном теле, обнаруживают, что — вот незадача! — возвращаться и некуда. Вот такое магическое партизанство.