Время выбора

Анна хоть и помогает мне, но держит дистанцию. Но думаю, со временем приучу и её. А вот старшая Ирина по-прежнему при встрече только обозначает кивок. Говорит со мной только при острой необходимости. С братцем она ведёт себя иначе, оба частенько уединяются и подолгу беседуют. Чувствуется, что они духовно близки.

Вообще Алексей светлый мальчик, и не только внешне. Мягкий и добродушный характер заставлял окружающих тянуться к нему. Меня он любил и охотно принимал в своих покоях. А мне в свою очередь чрезвычайно важно сохранять с ним особые братские отношения. А ещё лучше бы добиться особого влияния на него. Парень внушаем, вот только в мои девять лет это невозможно. А через несколько лет однозначно буду стараться попасть в его ближний круг, чтобы контролировать чужое влияние.

При этом Алексей был очень набожен. По понедельникам, средам и пятницам во время постов он вообще ничего не ел и не пил. С девяти лет поёт в церковном хоре и очень даже неплохо, слышал не раз. Случались у него вспышки гнева, но отходил брат быстро и часто жалел о нанесённой обиде.

А когда Алексей уговорил батюшку взять меня с собой на охоту, я был счастлив безумно. Это означало следующую ступень свободы. До сих пор я практически не покидал Кремль. Выезжали на улицы города, но не более.

В это утро встал рано, боялся, что про меня забудут. После традиционных занятий — утренней молитвы, зарядки и завтрака, я уже начал томиться. Учитывая середину весны, я оделся соответственно в тёмно-синий кафтан, пошитый специально для охоты. На поясе кинжал и маленький лук приторочен к седлу. Придётся ехать на Буяне, кобыла нонче хромает, да и стати не те.

Собирались долго, на площади стоит неимоверный галдёж. Мой братец фанатеет от псовой, и особенно от соколиной охоты. Вот последняя нам и предстоит. А это значит, что намечается целая толпа царских ловчих, сокольники, подсокольники, егеря и прочая околоохотничья братия. Вначале мы собрались на Соколином дворе, где в специальной избе происходит настоящий обряд. Сегодня у нас всё весьма скромно, три кречета и пяток соколов. Они уже наряжены в клобучки из червчатого бархата. Нагрудники, низанные жемчугом и нахвостник, шитый золотыми и серебряными нитями. Рядом наряд сокольника, состоящий из горностаевой шапки, специальной кожаной рукавицы и богато украшенной перевязи. Церемония обряжения длилась полчаса, под конец Алексею передали нововыбранного кречета. Братец, одетый в тёмно-зелёный охотничий кафтан горделиво смотрел на птицу, затем передал бойца сокольнику.

К обеду наконец-то кавалькада выметнулась из города. Охотничьи угодья располагались в районе подмосковного села Измайлово. Собственно мне ничего не нужно было делать. Только крепко держаться в седле. Буян послушно следовал за жеребцом брата, замыкал нашу троицу Борис Иванович Морозов. Он единственный здесь из взрослых дворян. За нами держались свитские, а потом три десятка конных стрельцов и чуть позади сокольники со своим ценным грузом.

В принципе день можно занести в позитив. Я выбрался на природу, пообщался с братцем в условиях, когда он максимально раскрепощён. Заодно присмотрелся к его ближайшему окружению, состоявшему в основном из молодёжи известных московских дворянских фамилий.

Подле меня только верный Пахом, который не отходил от меня ни на шаг.

Сама охота меня поразила наличием массы ненужных на мой взгляд условностей. Ну к примеру, братец общается с сокольничими на особом условном языке. Результаты охоты тоже весьма условны. Несколько несчастных птиц отдали свои жизни, чтобы порадовать царского первенца.

Насколько я понял, это вороны и даже совы, абсолютно непригодные в пищу. Ну да не в этом суть. Слуги уже раскинули для нас шатёр на берегу речки. На столе красуются разносолы, куски буженины и ветчины, растегаи с открытой рыбной начинкой. Запивали это богатство вином. Мне по малолетству принесли воды. За столом я наблюдал за разошедшейся молодёжью:

— А видали, как кречет Бердяй добыл каршака с верхней ставки, тот было хотел утечь в рощу, да куда там. Не пустил кречет, добыл-таки снизу.

— А старина челиг Гамаюн добыл две совки — одну расшиб так, что упала неведомо куда, потом сам улетел с охоты, возвернулся только сейчас.

Я с любопытством слушаю послеохотничьи байки. Наш батюшка не любитель такого времяпрепровождения и отпускает Алексея с воспитателем и свитой. А мне это мероприятие в новинку, потому и кручу головой.

А братец не дурак, такие совместные вылазки скрепляют отношения со свитой. Наверняка, как и мне, ему в своё время отец подсунул отпрысков известных родов. Заметно, что между теми любви нет. Разбита его свита на группировки по кланам и иным интересам. Но все дружно стараются добиться благосклонности патрона. Я пожалуй возьму это на вооружение.

— А что это Алексей, твой братец уже вином балуется?

Один из дворян, парень лет семнадцати обратил внимание на содержимое моего кубка, чем привлёк внимание к моей особе.

Пришлось пояснить:

— А это по совету своего лекаря я добавляю в воду хлебное вино особой выделки. Чтобы не крутило утробу от плохой воды.

Неделю назад я ввёл для себя и своих приближённых правило. Придерживаться правил элементарной гигиены. Например сейчас я помыл руки в проточной воде ручья. А в мой кубок с водой Пахом по моему знаку добавил несколько капель настойки. Иван Никитич Зубов кроме чистого спирта, поставляет мне в ограниченном количестве и свою настойку большой крепости на ягодах. Для обеззараживания воды из ручья я и добавляю тёмно-красного цвета жидкость. Вкус воды и цвет немного меняется, зато больше шансов не подхватить дизентерию или прочие непотребства.

Молодёжь постебалась надо мной, а вот Борис Иванович наоборот даже осторожно попробовал мою настойку. Крякнув от неожиданной крепости, он задумчиво посмотрел на меня. Насколько я знаю, в отличии от моего воспитателя, его старший брат считается прозападником. Он старается активно внедрять всё новое, приходящее с заката. Намедни даже нарядил своего подшефного в немецкое платье. Что вызвало неодобрение бояр. Мне тоже пошили похожее платье, но я пока не рискую в таком появляться. Да и неудобное больно. С этими дурацкими чулками и тупоносыми башмаками, украшенными серебряными пряжками.

Вернулись мы уже затемно и я дал себе слово научиться правилам соколиной охоты. Уж больно много пользы от таких мероприятиях. Как раньше советская и партийная элиты всё решали за столом под это дело. Так и сейчас именно таким образом развлекались сильные мира сего. Не след и мне отставать от брата. Ну, ежели конечно я хочу добиться братской близости с ним.

На следующий день посыльный принёс мне от Алексея забавный, красочно украшенный талмуд. Назывался сей труд «Урядник сокольничего пути». Говорят, что мой братец лично приложил руку к его написанию.

— А зачем это, мой господин? — На Тимофея без смеха смотреть невозможно. А я всего лишь объяснил своему будущему лекарю новые требования по гигиене и поручил ему лично следить за их соблюдением среди моих приближённых. Пить только кипячёную воду. При невозможности выполнения этого, добавлять спирт. Далее, я показал важность обработки ран тем же спиртом и необходимость мытья рук с мылом перед едой. А уж на моё требование регулярно мыться, он вообще закатил глаза. Пришлось со скидкой на время объяснять, что вокруг нас масса мелких, невидимых человеческому глазу микроорганизмов. Вот от них и идут многие беды. Не знаю, пока что буду просто его заставлять делать то, что мне надо. Парень однозначно не глупый. Думаю, он признает мою правоту. Но попозже.

А пока что я уверенно принимаю образ чувака со странностями. Но, второму сыну царя многое прощается. Вон Алексей носится со своей «тайнописью», доставая папеньку и его дьяков. Типа необходимо шифровать наиболее важные документы. Народ закатывает глаза, шепчется по углам, но относятся к чудачествам снисходительно. Лишь бы против церкви и государя не шло, а так пущай дитятко играется. Здесь важно не перегнуть палку, репутация блаженного мне тоже не нужна.

Прав был мой племяш Пётр Алексеевич, ой как прав. Это когда ввёл новшества для награждения особо отличившихся. Сейчас при батюшке награждают всё больше землицей, людьми при ней, драгоценностями всякими и прочими материальными ценностями. А будущий император всея Руси придумал вручать ордена и медали. Себестоимость плёвая, штамповка, а эффект не хуже. Ещё неплохо шло наградное оружие. Берут обычную боевую саблю, лепят на эфес серебряную побрякушку и пожалте — на зависть соседям.