Всадники Апокалипсиса. 1 часть

– Вы знали моих родителей? – она решила не тянуть, если незнакомец хочет рассказать, то у него для этого есть свои определенные причины.

– Нет, - ответил он.

Девушка поежилась. От него веяло опасностью: она почувствовала ползающую вокруг этого странного человека змейку, готовую напасть в любую секунду. Нет, он не будет бить напрямую, скорее, в тот самый миг, когда меньше всего ожидаешь. Совершенно непохожее на мужчин определение – подлая.

– Тогда откуда Вы знаете тайну моего рождения? – упрямо продолжила Мария, пытаясь придумать план к отступлению. Получалось не очень.

Фигура полностью заслонила ее, прижав к каминной стене. Вздумай незнакомец задушить ее – никто бы не смог ему помешать. Страх сковал Марию, она взирала на эти черные глаза, что смотрели на нее с неприкрытой ненавистью.

– Я ее не знаю, - выдохнул незнакомец. – Да, и зачем она тебе? Перед смертью, не все ли равно? – фигура откинула в сторону ее капюшон, волосы тотчас намокли, глаза застилала влага. Прищурившись, Мари пыталась вспомнить, где она встречала этого человека.

– За что Вы хотите меня убить, месье? – прошептала она, стараясь выиграть время. Да, кого она обманывала? Даже, если закричать во всю глотку, услышать ее может разве пес, сидящий на привязи и входа в монастырь. Сам сторож уже давно в объятиях Морфея, а почивальни находятся на другой стороне монастыря. Этот злодей специально избрал такое место, а значит, хорошо знал план здания.

– Ты боишься смерти, маленькая храбрячка? – голос внезапно сорвался и Мария едва не задохнулась от ужаса, внезапная оплошность собеседника… нет, собеседницы, выдала в ней подругу Марии.

– Аннета? Ты ли это? Сестра, это очень неудачная шутка, лучше нам вернуться в свои покои, а утром расскажешь, что на тебя нашло. Уверена, всему виной бесы, - уже спокойнее произнесла Мария. Это Аннета, а значит, все в порядке. Эта толстушка не может причинить ей вреда, ведь они с пеленок росли вместе.

– Бесы! Бесы! – девушка отбросила маску в сторону, лучше бы она этого не делала. Ее лицо было перепачкано чем-то красным, таким похожим на кровь… Волосы, цвета смолы, растрепались на ветру и весь ее вид выражал крайнюю степень безумства. Она то и дело заламывала руки, в одной из которых поблескивал острый клинок. – Да, это ты – мой единственный бес, кошмар наяву! Ненавижу тебя, сестра! Я каждый день терпела их отношение к тебе, тогда как на меня смотрели как на пустое место! Но сегодня утром… мое сердце перестало подчиняться разуму. Я решила перестать себя мучить и избавить от этой муки, потому что пока ты жива, мое счастье покоится глубоко на дне моря. Настало время его достать, - широко улыбнулась Аннета.

Мария ума не могла приложить, почему ее видение до сих пор упорно молчало, глядя на эту безумную девушку. От нее веяло злобой, завистью, холодом и потерей.

Холодная сталь обожгла горло, Мария не готова была умирать. По крайней мере, сейчас.

– Будь добра, объясни мне, что приключилось сегодня утром? – пожелтевшие зубы «подруги» нехорошо промелькнули в лунном свете. – Не хочу умирать, не узнав причины.

– Тебя послали в Париж в качестве воспитательницы маленького лорда Эстиана. А ведь многие монахини предлагали мою кандидатуру, отец Август, однако, выбрал тебя. Дурнушку, - прошипела Аннета.

– Могла бы сказать, - вложив в голос как можно больше безразличия, ответила Мария. – Я бы не стала препятствовать твоему желанию, раз оно столь велико. Мне не особенно хотелось стать гувернанткой у вшивого лорда-щенка. Лучше уж остаться здесь и служить Господу, - пожала плечами девушка. – Ты бы уехала и мы могли никогда больше не встречаться, - похоже, речь прозвучала не столь убедительно, потому как пухлое лицо исказила маска ненависти. – Убив меня, ты сделаешь в своей жизни неисправимую ошибку. Столько лет посвятить служению Бога и ради чего? Ради одного из самых жалких грехов? Гордыня, Аннета, гордыня… - Мари устало откинулась на стену и посмотрела на нее спокойным, уверенным взглядом. – А теперь решай. Что тебе дороже: месть или светлое, безоблачное будущее?

Аннета поджала губы, задумавшись. Видимо, рассудок начал возвращаться к ней, Мари бы нисколько не удивилась, если бы она тут же пала перед ней на колени, горестно моля о прощении.

Однако, кажется, у девушки оказались несколько другие планы. Она тяжело вздохнула, сделала вид, что отступает, ослабила хватку, но в ту же секунду отбросила нож и схватила Марию за шею. Вырываться было бесполезно, вес Аннеты во многом превышал ее собственный, поэтому кое-как изловчившись, Мари укусила бывшую подругу за палец и свалилась на скользкий холодный камень. Почувствовав, что не может двигать ногой, она тихо застонала. Неподалеку блеснула сталь. Аннета схватила ее за волосы и поволокла обратно к стене. Мария слабо сопротивлялась, понимая, что шансов на спасение у нее практически не осталось.

«Прощай мир, прощайте отец Август, матушка Франческа… и вы, родители, прощайте. Жаль, так и не удалось нам с вам свидеться…» - с грустью подумала девушка, но тут руки сами с собой почувствовали внезапный прилив сил. Они ощущали согревшийся в ладонях металл, сталь требовала крови, она буквально тянулась к обезумевшей твари, уже снова выхватившей ее за тонкую шею. Мария, словно во сне, обхватила кинжал двумя руками и что есть силы, запустила прямо в сердце… черное, поросшее пороками и местью, сердце…

– Сдохни… - прошептала она. Хватка на шее чуть ослабла, и Аннета покачала головой в неверии.

– Что это? Ты меня убиила? Я затащу тебя собой в Ад! – закричала она.

Мария уже не ведала, что творит. Тело работало как механизм. Удар. Удар. Еще один. Кровью опалило все ее сознание, черный плащ делал ее похожим на предвестника смерти – ворона. Продолжая стоять на коленях, склонившись над трупом некогда лучшей подруги, она продолжала исполнять хаотичные движения, потому как глаза Аннеты были все еще открыты, а губы, по которым стекал сгусток темно-вишневой крови, изогнуты в усмешке. Казалось, бес все еще жил в этом теле и не собирался его покидать.

Наконец, обессилев, Мария упала рядом с мертвой подругой. Ее плащ насквозь промок кровью.

– Дождь, дождь… очисти меня, очисти от всей грязи, боли… Господи! – вскричала она, уже никого и ничего не видя, слезы смешались с дождем, молния, кажется, ударила возле тела. – Омой мой грех, пусть она останется здесь! С ней!

Но кровь все растекалась, растекалась… не хотела исчезать… раствориться в чистой воде…

Она устало закрыла глаза и последнее, что почувствовала – это сильные руки, которые подняли ее и куда-то понесли.

Первое, что почувствовала Мария, придя в себя – это тепло. Укутанная бесконечным числом одеял, лежа на мягкой высокой подушке, она чувствовала себя больной. Девушка открыла глаза и с удивлением обнаружила напротив себя сидящего на ветхом, пошатанном стуле Эдварда Морта. Он задумчиво курил свою трубку, пуговицы на пиджаке были расстегнуты, волосы взлохмачены – весь его вид был настолько чужероден и комичен в этой простенькой обветшалой комнатке, что захотелось громко рассмеяться.