Всадники Темного

— А если бы ты один с ними встретился, победил, а мальчишка так же выжил, что бы ты с ним сделал? — глядя в землю себе под ногами, ровно поинтересовался Михаль.

Потап до того переводивший взгляд с одного говорившего на другого, смутился, отвернулся, уловив, похоже, те же эмоции, что и Анвар.

Анвар не ответил, лишь хмыкнул многозначительно, переводя взор на скулящего демона. Да уж, видел бы его Шутур, лично придушил бы.

— Убил бы? И рука б не дрогнула? — не желал успокаиваться Михаль, уставив тяжелый взгляд в лицо Анвару. — Ребенка?

— Михаль, послушай, — Анвар зло поджал губы, стараясь не сорваться. Глупый деревенщина, не понимает темных реалий, а туда же, бросается судить. — В Темной империи нет детей, есть воины и трупы.

А сам осекся, понимая, что врет здесь даже себе. Вот он пример, сидит и робко улыбается румяной, доброй женщине, периодически болезненно всхлипывая, когда та особенно близко прикасалась к ране.

— Анвар!

Голос вместе с обладательницей несся от самого дальнего в деревне дома и Анвар горячечно зашептал, обернувшись к Михалю и стараясь успеть до прихода Сауле.

— Я не вправе тебе указывать и не в силах на вашу доброту ответить подлостью. Поэтому послушай. Перед уходом я бы убил мальца. Не хочу, чтобы смерть вашей деревни была на моей совести, а я привык не доверять демонам. Даже тем, кто со мной вежлив. Вот только понимаю, что в этом случае ты проклянешь меня уже всерьез. Оттого прошу лишь об одном — не доверяй ему! Можешь лечить, можешь пустить в дом, только спиной не поворачивайся!

— И это говорит мне темный Всадник, — выслушав его с серьезным лицом, кивнул Михаль задумчиво. Подождал, пока Сауле потискает скрипевшего зубами Анвара и поохает над порезом на его спине, и вновь убежит — просить воды да тряпок.

— Повезло тебе с ней, — улыбнулся Михаль неожиданно по-доброму, — такой мрази как ты жизненно необходима такая светлая душа. Может хоть она сможет тебя немного обелить.

— Ты еще мразей не видел, — отшутился Анвар, внутренне сжимаясь. Неприятно.

— Одного не пойму, что Всаднику понадобилось так далеко от Империи? — Михаль осторожно погримасничал, пытаясь хоть немного остудить зуд обожженной кожи, выдохнул сдавленно и, успокоившись, вернулся к разговору.

— Не стоит тебе о том задумываться, — на этот раз тон Анвара не оставлял сомнений в его отношении.

— Как знаешь, — досадливо буркнул Михаль, отворачиваясь, — вон, твоя спешит. Знаешь, Анвар, как перевяжет она тебя. Ехал бы ты.

Ничего не оставалось, как согласно кивнуть и, дождавшись разрешения Сауле, надеть рубаху и вывести лошадей за ворота.

Глава 20

Гортье, не то большая деревушка, не то маленький городок, заполненный различным сбродом, помогающим, не очень чистым на руку путешественникам, избавиться от лишней поклажи перед пересечением реки. Иногда добровольно, иногда не очень. Руки светлого императора, как и его каратели, сюда недотягивались, предпочитая считать это место выдумкой.

— Нужно продать коней, — пояснил Анвар на полный ужаса взгляд Сауле встретивший его заявление о необходимости заехать в это прекрасное место.

— Анвар, давай просто отпустим лошадок, — умоляюще прижала руки к груди она.

— Тогда нам придется идти пешком всю оставшуюся дорогу, — задумчиво протянул, криво улыбнувшись, Всадник на эту просьбу. Он отрешенно глядел вслед четверке молодцев, скрывающихся за первыми домами. На плечах молодцы держали подозрительно шевелящийся сверток. — Лошадки, к сожалению, стоят денег, а они, в основном, остались в замке. Впрочем, пожалуй, ты права, не стоит тебе туда соваться, пойдем, я оставлю тебя где-нибудь в укромном месте.

— Анвар? — Сауле недоверчиво уставилась в спину развернувшего коня Всадника, — ты что, серьезно?

— Мм? — натянув поводья, Анвар непонимающе обернулся на возмущенную наложницу.

— Ты оставишь меня, на голой равнине, среди бегающих толп мрачных типов, а сам исчезнешь на несколько часов?

По настоятельной просьбе внутреннего голоса Анвар не спешил говорить — да, чувствуя в словах Сауле некую неправильность и, кажется, угрозу.

— Сауле, никто тебя не тронет! Вот покажи мне эти мрачные толпы, — попытался успокоить девушку Анвар.

— В том то и дело, что сейчас их нет. Но стоит тебе уйти и точно кто-нибудь явится! — Сауле не хотела злить Анвара, ей и вправду было здесь не по себе. Казалось, эти мрачные рожи прячутся на поле подобно оборотням, сливаясь с травой. Да и торчать на такой открытой местности, ожидая возвращения Всадника, а если не вернется?

— Да кому ты нужна?

— Ну, спасибо! — обиженно надулась Сауле, отворачиваясь от Всадника и назло ему, направляя лошадь к поселению.

— Да, демон лысый, Сауле! Я не это имел в виду! — Анвар зло провел рукой по волосам, наткнувшись на грязную сосульку вместо рассыпчатого хвоста. Взбесился еще больше и, хлестнув коня, обогнал противную девчонку судя по звуку умудрившуюся показать ему в спину язык, и поехал в Гортье. С явным намерением не просто продать лошадей, но и задержаться в каком-нибудь удобном и достаточно чистом Доме.

К тихой ярости Всадника местные, слишком чувствительные на всякие неожиданности, быстро распознали опасность и не спешили проворачивать свои фокусы ни с ним, ни с Сауле. Предпочитая более безопасный, но оттого не менее доходный способ нажиться на чужаке. Все что продавали местные, для приезжих оказалось в пять, а то и десять раз дороже. Зато за лошадей, наоборот, давали цену вполовину меньше. Пока Анвар не пригрозил торговцу пустить его на корм бродячим псам, во множестве тягавшимся по тесным грязным рыночным рядам.

Еда в Доме по цене сравнялась с его конем, а по вкусу с печально запомнившейся солдатской баландой. Ванна предстала в виде крохотной деревянной бочки, дырявой и засаленной.

К полной досаде добавилась еще едкая улыбка Сауле, встречавшая его после каждого нового потрясения.

— Доброе утро! — радостно оскалилась наложница, встречая хмурого, невыспавшегося Анвара сидя за столом в трапезной и поглощая белый хлеб с ромашковым чаем. Единственное среди предложенного, что она смогла безбоязненно съесть.

Ехидство и желание «порадовать» Всадника пришли к Сауле не просто так. Оказалось, что этот Дом пригоден для жизни так же, как их ванна для купания, а еда собственно для употребления внутрь. В Доме водились клопы, тараканы, и муравьи, сейчас деловито тянувшие крошку хлеба от щербатой тарелки к краю стола.

Кинув мрачный взгляд на зверский оскал, призванный играть улыбку Анвар лишь скривился зло и подозвал разносчицу. Заказал себе завтрак, мрачно пообещав той, что если его еда будет похож на его сон, то дом он сожжет, хозяина выпотрошит и прибьет к стене, а разносчицу отдаст своему коню.