Всадники Темного

Теперь нужно было заставить эльфов принять бой во второй раз… или в третий.

Усмехнувшись, Ашту поравнялся с идущим впереди командиром светлого отряда и нарочито громко выдохнул, привлекая внимание.

Эльф замер, нацелив в пустоту стрелу, и шаря по кустам настороженным взглядом, прислушивался.

— Литониель? — еще один свободный от ноши эльф притормозил рядом, непонимающе глядя на командира и с тревогой оглядываясь на приближающийся шум.

— Нничего, иди, — слегка повернув голову, но не отрывая взгляда от подозрительно шелестнувшего листвой куста, велел эльф.

Остроухий, так ничего и не заметив, опустил лук. Досадливо поморщился и уже развернулся, собираясь догонять своих, когда сзади раздался полный ехидства голос, — и это все?

Эльф вновь обернулся, в одном плавном движении вскидывая лук и натягивая тетиву — никого.

— Что за демон, — вполголоса выругался эльф, шаря безумным взглядом по округе.

— Не совсем, — голос вновь раздался из-за спины, разворачивая эльфа.

И вновь никого.

— Кто ты, что тебе нужно, — сглотнув, зло спросил эльф, прислушиваясь к уже таким близким голосам преследователей.

— Лук опусти, поговорим, — велел голос.

Эльф оскалился, собираясь поведать невидимому собеседнику много чего интересного, но тот не стал дожидаться его монолога, буркнув, — время, остроухий, время.

Досадливо поморщившись, Литониель все же опустил оружие.

— А теперь бежим за твоими, и слушай, — все так же ехидно велел голос, — ну чего застыл, — окликнул он Литониеля через мгновение, уже отдалившись.

Удивленный странным поведением бесплотного собеседника Литониель бросился его догонять, слегка обалдело слушая дальнейшие указания, — сейчас, когда найдешь подходящее место, вместе с остальными остроухими дашь демонам отпор.

— Ты свихнулся? — мрачно уточнил Литониель у голоса, — да они нас перебьют, даже не вспотев. Нас четверо их десяток.

— Боишься Смерти, это ты зря. Его нет, гуляет, — хохотнул голос и спокойно добавил, — я помогу, они вас не увидят.

— Отчего же сам не разберешься? — недоверчиво спросил эльф.

— Не хочу, неинтересно, — очень понятно пояснил голос.

Некоторое время, пока не догнали остальных, бежали молча. Догнав и оглядев осунувшиеся лица раненых и тех, кто их нес Литониель решившись велел, — стоять! Готовится к бою.

Команда, сперва удивленно уставившаяся на своего кано, кивнула удовлетворенно. Видно подумали, что он решил закончить жизнь героически, и распределилась по ветвям, пристроив двоих раненых так, чтобы демоны их не сразу заметили.

Литониель замер вместе с остальными, тяжело размышляя, правильно ли поступил, доверившись бесплотному голосу. Но менять решение было поздно, кусты затрещали, являя взору эльфов верховой отряд демонов.

— Пришли, — удовлетворенно шелестнул один из них, ехавший в середине с пустым взглядом, обращенным куда-то внутрь себя.

— Какого, куда пришли? — заозирались остальные не понимая, что именно должно искать в этом месте.

— Эльфы здесь, — вновь зашелестел первый, поворачивая голову как бы прислушиваясь к окружающему миру.

Литониель махнул рукой, отдавая приказ стрелять. Тренькнула тетива, выпуская четыре стрелы, звякнул защитный купол, окружающий демонов. Литониель поморщился, зря только место выдали, подвел проклятый голос.

— Вылезайте остроухие, — радостно заржал наиболее шипастый тип, — вы пришли.

— Что-то не так, — предостерегающе вскинулся шелестящий и, дернувшись, стал сползать с коня.

Это послужило Литониелю знаком, он первый спустил тетиву, радостно наблюдая, как один из шипастых падает с коня. Спрыгнул ниже, выходя из укрытия, и вновь выстрелил.

— Какого, где эта тварь, — Шхар был готов поклясться, что стрела появилась вот с той ветки, но там никого не было.

Еще трое упали, за ними шестой. Переглянувшись, красноглазые сообразили, наконец, что угодили в ловушку, развернули коней и словили еще по стреле каждый.

Схар глядел в небо, старательно пытаясь закачать в себя чуть больше воздуха, чем могло его тело. Пробившая легкое стрела качнулась в такт очередного вдоха и вновь вернулась на место при выдохе.

— Пускай уйдут, — велел Литониелю голос, стоило спуститься на землю.

Отдав необходимые распоряжения и махнув рукой на вопрос, — а что это было, — сам Литониель остался рядом с все еще дышащим, пускай и со страшным свистом, демоном.

— Тебе бы тоже не мешало уйти, — попенял голос, удостоверившись, что эльф выполнять свою же команду не собирается.

— Я хочу увидеть, кому обязан жизнью, — слегка склонив голову, возразил Литониель.

— Ну, смотри, — хмыкнул голос, — только стрелы спрячь подальше, нервируют.

И оброс плотью, проявившись в форме человека. Худого, бледного с узнаваемой кривой, радостной ухмылкой и кучей седых косичек.

— Ты?

Ашту развел руками, делая вид — ну извини, так получилось. И хохотнув, отступил к демону.

Литониель мотнул головой, пытаясь прогнать безумие, позволившее ему увидеть столь нереальную картину, как Всадник, убивающий своих с помощью светлых. Картина в виде довольного человека никуда пропадать не желала, а наоборот присела на корточки возле чуть застонавшего демона.

— Ну, здравствуй, Схар. Честно я думал ты умнее, — поприветствовал Всадник лежащего.

Демон попытался поднять руку, не то, желая открутить седую голову, не то моля избавить от мучений.

— Ты не напрягайся, — легко улыбнулся Всадник, — я только хочу, чтобы ты знал — в твоей смерти виноват Шутур. Мне так будет приятнее.

Демон распахнул глаза, издав особо неприятный свистящий звук, и постарался отвести взгляд от этого кошмара.

Ашту радостно осклабился, хорошая реакция, и поднялся, взглянув на все еще пребывающего в прострации эльфа. Для него картина была слишком впечатляющей.

— Ты не добьешь его? — сглотнув, сдавленно пробормотал Литониель, тщательно стараясь не глядеть и не слушать того что на земле.

Ашту обернулся, недоуменно поглядев на свистящего дырой демона. — Тьма, а ведь придется, — задумчиво шепнул ему, — и слегка склонившись, выдернул стрелу. — Так быстрей будет, — доверительно сообщил он распахнувшему от боли глаза и рот Схару, демонстрируя стрелу.

Литониель думал, что многое повидал, но этот темный переплюнул все прошлые впечатления. Как минимум своей невозмутимо радостной улыбкой.