Всадники. История Адама Борута

Марфа залилась румянцем, слова русина задели ее.

– Ну раз не в праве, так и не буду, - сказала она поднимаясь, - да и заболталась я, пойду, работы много, угощение твое стынет. Подобру тебе откушать. Всегда рады. Ждем снова. И ничего платить не надо - считай этот стол подарком от меня тому, кто главаря сразил.

И Марфа, не дав русину ответить, гордо удалилась, покачивая бедрами. А Орлик, проводив ее взглядом, в котором смешалось восхищение с задумчивостью, вернулся к прерванной появлением прекрасной трактирщицы трапезе.

Время летело незаметно, обед продвигался к своему апогею - великолепной бараньей ножке, целиком запеченной главным поваром. Мясо, обильно сдобренное специями и ароматными травками, протомившись не один час в печи, поистине таяло во рту. В придачу к баранине из винного погреба 'Алого Дракона' вынули бутылку выдержанного дюжину лет редкого, изысканно-пряного сира рожденного на таком далеком от Вендии холме Эрмитаж. На время Орлик забыл обо всем. Он ясно понял, что пока не съест все мясо до конца и не выпьет все вино, ни о чем ином и думать не сможет. Лишь пожалел, что друзья не могут разделить с ним этот прекрасный обед.

Едва первый бокал опустел, как дверь с шумом распахнулась и на пороге возник, полностью перекрыв широкий проход, огромный бородатый мужик с тушей свежеубитого дикого кабана на плечах.

– Принимай, хозяйка, - раздался глуховатый голос вошедшего.

Наряд из плотного, оленьей кожи кафтана, крепких ботинок с высокими, закрывающими ногу от щиколотки до колена ноговицами и широкого пояса с висящим на нем охотничьем мечом и тяжелым боевым ножом, странная шапка из медвежьей шкуры и длинное тяжелое ружье в руках довершали образ незнакомца.

На зов появилась Марфа и поманила охотника за собой. Тяжело ступая под немалой тяжестью кабаньей туши, мужик прошел, ни на кого не глядя, через весь зал и скрылся за дверьми поварни.

Ухватив за локоток проходящую мимо служанку, Орлик поинтересовался, кто таков этот охотник. На что получил быстрый ответ:

– Это Трогг Шатун, господин. Он поставляет для нашего трактира дичину.

– Спасибо тебе, добрая девица.

– Что-нибудь еще?

– Нет, можешь идти.

Продолжая обед, Микола поглядывал на двери, ведущие в кухню. Он прекрасно помнил рассказ Отто про Шатуна и сразу решил, что таким удобным случаем грех не воспользоваться. Вот и высматривал теперь охотника, собираясь познакомиться с ним поближе. Ожидания оказались не напрасны. Спустя некоторое время Трогг появился в общей зале, оглядываясь, будто ища свободный стол. Но Орлик поднявшись встал и преградил ему путь.

Шатун удивленно замер, глянул исподлобья и то ли сказал, то ли прорычал:

– Чего надо?

– Поговорить, - коротко и жестко ответил Орлик и тут же добавил совсем другим тоном, - прошу за стол. Разделишь со мной трапезу?

Несколько секунд Шатун раздумывал, вращая глазами и глядя на русина. Потом решительно кивнул и молча уселся за стол.

– Кто ты - я догадываюсь, - глухо проговорил Шатун.

– Микола Орлик, русин, воин князя Борута, - представился Орлик так же как и Марфе, - Да ты ешь. Вот, баранину возьми - добрая баранинка.

– Из банды Лютого?
– поинтересовался Шатун, отрывая кусок от курицы и почти целиком отправляя в рот.

– Что?
– Микола даже слегка поперхнулся, проглотив непрожеванный кусок мяса.
– Как ты сказал?

Шатун молча жевал, не глядя на него. Только прожевав и отбросив косточки, поднял голову и спокойно ответил:

– Ты слышал. Я дважды не повторяю.

Микола нагнулся над столом и произнес, понизив голос:

– Мы воины, а не бандиты! Откуда про Лютого знаешь?

– Я много знаю. А бандиты ли, воины - мне все едино. Есть дело - говори. Нету - прощай.
– Вынув нож, охотник отрезал себе большой кусок пирога с рыбой и налил пива.

– Дело есть, - кивнул Орлик, снова приходя в благодушное настроение. Ответы лесника его позабавили и даже вызвали какое-то уважение.
– Знаю я, что охотник ты знатный. А князь охоту страсть как любит. Не возьмешься ли устроить и проводником поработать?

– Для Лютого? Почему бы и нет, - равнодушно проговорил Шатун.

– Не стоит его так называть.

– Хозяин-барин. Как скажешь, так и буду.
– Невнятно ответил Трогг, жуя пирог и закусывая кровяной колбасой.

– Зови - князь Борут.

– Запомнил. Это все?
– теперь очередь дошла и до баранины, Микола сам налил ему вина.

– Пока да.

Шатун безразлично дожевал изрядный кусок баранины и запил бокалом вина, выцедив его как воду. Сыто отрыгнув, добавил:

– Как надумаешь чего, передай через Марфу. Договоримся.

– Через Марфу? Кто она для тебя?

Охотник уже поднялся, но при этом вопросе остановился и смешно подняв брови, произнес так же равнодушно, как и все остальное:

– Для меня и для всего города, да и не только - большой человек. Не вздумай обидеть - за нее весь город встанет. Молодые так точно.

Орлику стало смешно, но он спрятал улыбку и сказал:

– Понял, только не боюсь я угроз.

– А это не угроза - это каждый ребенок знает. А ты здесь человек новый и мне чем-то нравишься. Прощай.

С этими словами, нахлобучив медвежью шапку еще ниже на глаза, Шатун направился к выходу. Отворив дверь, он на мгновение застыл на месте, и тотчас с улицы раздался знакомый шум ружейных выстрелов. Трогг, шагнув назад, сразу же захлопнул тяжелую, оббитую медью, створку. Многочисленные посетители таверны, подхваченные единым порывом, соскочили с мест и бросились к окнам и дверям. Времена опасные, с оружием не расставался никто и к отражению внезапной атаки гребенцы готовы были всегда.

Со всех сторон полетели вопросы: 'Кто стрелял? Налет? Банда?' адресованные большей частью Шатуну. Тот мрачно оглядывая столпившийся вокруг народ, буркнул нечто невнятное, и грубо растолкав людей, прошел в сторону кухни, откуда только что появилась Марфа.

Орлик, который продолжал спокойно и даже как-то лениво поглощать пищу, запивая вином, никак не реагируя на поднявшуюся суматоху, тоже, как и остальные, невольно прислушался к нарочито громкому, чтобы все услышали, разговору.

– Чьи это, Трогг?
– Спокойно спросила Марфа.

– Гамсунг со своими молодчиками резвятся, - прогудел охотник.

– Много их пришло?

– Не скажу точно, похоже, все собрались.

– Ясно. Что же это? Нападение?
– трактирщица не смогла скрыть волнение в голосе.