Все, что она хотела

— Да-да, — пробормотал Далтон, пытаясь не пялиться на ее роскошные формы и вспомнить, о чем они говорили.

Теперь, когда Лэйни уселась на стол, Далтон возвышался над ней на добрые тридцать сантиметров, к тому же ему и так всегда говорили, что он — внушительный мужчина. Мрачный и суровый, если верить Порции. Пусть он и не сам выбрал такой образ, но при необходимости не гнушался им воспользоваться. Так что если он весь из себя такой внушительный, то Лэйни могла бы, хоть для вида, съежиться от страха. Вот только она никогда не вела себя так, как Далтон этого ждал.

— Ну раз уж у тебя сегодня выходной, иди домой и отдохни.

— Я знаю много всего прекрасного, чем мы могли бы заняться у меня дома, но, если помнишь, в субботу именно ты решил, что нам не стоит торопиться.

Одна ее ножка, обутая в шлепку, легкомысленно покачивалась совсем рядом с ним, потом эта шлепка соскочила, и Лэйни потерлась босой ступней о его голень, как будто ее слова нуждались в дальнейшем пояснении. А они не нуждались.

Даже через плотную ткань брюк Далтон почувствовал тепло ее тела, от которого у него мигом закружилась голова. Похоже, она неплохо подготовилась к сегодняшней встрече, вот только Далтон слишком хорошо ее знал, чтобы так просто попасться на удочку. Он с детства помнил эту защитную реакцию Лэйни — что ж, вряд ли он вправе ее винить. Она так боится подпускать его к себе, что готова сама броситься ему на шею. А то, что она добровольно пришла сюда, в самое логово зверя, лишь подчеркивает, в каком она отчаянном положении.

Но Далтон не хотел, чтобы Лэйни его боялась, не хотел, чтобы она огрызалась и хитрила. Он хотел, чтобы она наконец-то расслабилась и стала такой, какой она всегда и была, настоящей Лэйни. Вот только если он сейчас с ней переспит, то об этом можно будет забыть раз и навсегда. И уж точно он никогда не займется любовью с ней здесь, прямо в офисе «Инноваций Кейна».

Далтон шагнул назад, иначе он бы просто не удержался от соблазна прикоснуться к ее желанному телу. Раз уж они теперь вместе обедают, то пусть между ними будет хоть стол, а еще лучше — футбольное поле.

— Пойдем туда, — кивнул он в сторону соседнего кабинета, — там нам будет удобней. — «Угу, а заодно, может, я сумею выкинуть из головы мысль о твоей заднице на моем столе». — А что касается пропавшей наследницы, то твоя помощь мне не нужна.

— Ну конечно, а ты забыл, что сам пришел ко мне за помощью?

— Да, но мне нужно было твое разрешение на встречу с Матильдой, а не чтобы ты играла в Шерлока Холмса.

— Все просто. Я могу тебе помочь, Матильда может тебе помочь. Осталось лишь придумать, как мне правильнее у нее все узнать. И, разумеется, расспрашивать ее нужно мне одной, ведь если она тебя снова увидит, то у нее опять начнется приступ.

— Может, твоя бабушка ничего не знает.

— Может быть, но попытаться стоит.

— Но все равно это не твое дело. Я должен все узнать сам.

— Твой отец затеял эти дурацкие розыски, а ты даже не можешь обратиться к кому-либо за помощью? Он так прямо и сказал?

— Он сказал, что нам нельзя обращаться к частным детективам.

— Ну как ты сам верно заметил, я не детектив, так что нам нечего бояться, — заявила она и вытащила блокнот с мультяшной кошкой на обложке. — Я начала составлять список…

— Зачем тебе это?

Лэйни, нахмурившись, подняла глаза.

— Еще два дня назад ты всячески старалась от меня отделаться, а теперь навязываешь свою помощь. Зачем тебе это?

— Ну к чему эти расспросы? Просто позволь, я тебе помогу, — вздохнула она, — ну пожалуйста.

Далтон задумчиво посмотрел на нее, делая вид, что старательно размышляет. На самом деле он сразу понял, что не сможет ей отказать, хотя ему вовсе и не хотелось, чтобы она что-нибудь знала обо всем этом деле. Да, еще ни одной женщине не удавалось так просто вертеть им по своему усмотрению.

— А у тебя есть зацепки получше?

— Нет, — признал Далтон. За последнюю неделю он еще два раза навестил отца, и Холлистер полностью вымотал его, раз за разом требуя найти свою дочку, но упрямо отказываясь сказать хоть что-то полезное. — Я пытался вычислить хотя бы приблизительное время ее рождения, и отец клянется, что первые четыре года не изменял матери.

— Ну просто святой какой-то, — усмехнулась Лэйни, поднимая блокнот, — значит, можно исключить время…

— С июня 1978-го по ноябрь 1982-го.

— А что случилось в 1982-м?

— Отец встретил мать Купера.

— Понятно. Значит, у нас остается еще шестьдесят три года.

— Ну, думаю, первые пятнадцать лет его жизни тоже можно исключить, — усмехнулся Далтон. — Может, Холлистер и изводил всех подряд уже тогда, но вряд ли он в столь юном возрасте совращал женщин.

— Верно подмечено, — согласилась Лэйни, высчитывая что-то на краешке листка. — Значит, нас интересует время с 1961-го по 1978-й и с 1982-го по нынешний день. Ну и работка нам досталась.

— И не говори. Но, к счастью, в письме говорилось «годами молила», так что, думаю, последние лет десять тоже можно исключить.

Лэйни с ногами залезла на стул и обвила колени руками:

— Скажи, почему ты все это терпишь?

— Что? — не понял Далтон.

— Почему ты годами терпишь такое обращение? И не ты один, все вы терпите.

— Я терплю, потому что это и моя компания.

— Я навела о тебе справки и…

— Навела обо мне справки? — Далтон не удержался и улыбнулся.

— Да, можешь считать, что я погладила твое самолюбие.

— Я серьезно, зачем ты это сделала?

Лэйни не стала избегать его взгляда, а вместо этого подняла с тарелки бобовый стручок и отправила его в рот.

Далтон вдруг понял, что Лэйни чертовки эротично ест, и сразу задумался о том, что она еще может сделать этими прекрасными губами и тонкими длинными пальцами. Он так увлекся подобными размышлениями, что практически забыл о собственном вопросе.

— Мы же уже столько лет знакомы, зачем тебе понадобилось еще что-то узнавать?

— Тот Далтон, которого я знала, был маленьким мальчиком. — Лэйни пожала плечами, потянувшись за следующим бобом, а потом посмотрела ему прямо в глаза. — Ты сразу же захотел от меня слишком многого, захотел встретиться с бабушкой, пообещал дать денег на «Лесной театр»… — Она снова пожала плечами. — Все это выглядело немного подозрительно.

— Ты обо мне узнавала, потому что не доверяла, — заключил Далтон, устало падая в кресло.

— А на моем месте ты бы сам себе доверял? После всего, что между нами было?