Все, что я желал

– Пожалуйста, располагайтесь поудобнее, сказала Индия, когда они оказались вдвоем.

Саут вышел на середину комнаты и осмотрелся. Разумеется, он не знал, как живут актрисы, однако то, что он увидел, оказалось для него полной неожиданностью.

В комнате было не очень много мебели: шезлонг, кушетка времен королевы Анны и одинединственный стул у камина. Сам же камин не был облицован изысканным зеленым мрамором с прожилками, как подобало бы, а был отделан всего лишь алебастром. На фоне светлоголубых стен и более темных деревянных панелей белая каминная полка казалась ослепительной. Кроме того, в комнате стояли два маленьких круглых столика на пузатых ножках, украшенных на концах когтистыми лапами. На одном из столиков лежал отрез ткани, словно стекавшей в стоявшую на полу корзинку с рукоделием. На другом высилась стопка книг, перевязанных шнурком, очевидно, их совсем недавно доставили из книжного магазина. У одной из стен стоял низкий буфет, а возле двери стол с синей вазой дельфтского фарфора, полной оранжерейных цветов. Окно же выходило на улицу, и в его нише помещалась скамья.

Вернувшись к двери, Саутертон снял шляпу и перчатки и положил их на стол возле вазы. Затем принялся расстегивать плащ очевидно, растерявшаяся горничная забыла о своих обязанностях и не приняла у него верхнюю одежду. Раздевшись, Саут повесил плащ на спинку стула и принялся расхаживать по комнате, разглядывая статуэтки и корешки книг. Он чувствовал, что Индия наблюдает за ним, но это его ничуть не беспокоило.

***

– Замечательная комната, мисс Парр, сказал он на конец.

– Рада, что вы так считаете. Мне часто говорят, что комната довольно просторная, а мебели в ней слишком мало. Но я бы ничего не хотела добавить к тому, что есть.

Виконт пожал плечами:

– В таком случае и не стоит ничего добавлять. Должно быть, здесь очень приятно поздним утром. Вы можете наслаждаться хорошим освещением.

– Да, это хорошо для чтения и рисования. Иногда я здесь шью.

Он кивнул и взглянул на корзинку с рукоделием.

– Шьете ради развлечения?

Индия пожала плечами и опустилась на кушетку. Шаль тут же соскользнула с ее плеч, но она не сделала попытки водворить ее на место, хотя в комнате было довольно прохладно.

– Видите ли, у меня редко бывают гости, сказала она после минутного молчания. Думаю, оттого, что я почти постоянно окружена людьми, мне приятно побыть одной, в тишине и покое.

– Но не в одиночестве? Вы ведь не хотите чувствовать себя одинокой?

– Здесь я не чувствую себя одинокой.

«Только иногда», могла бы она добавить, однако промолчала. Чаще всего она ощущала одиночество среди толпы поклонников, когда выходила в коридор из своей гримерной. Даже стоя на сцене, принимая аплодисменты восторженных зрителей, она порой испытывала глубокое и тревожившее ее чувство одиночества. В этом ей нелегко было признаться даже себе самой. Тем более сказать чужому человеку. А ведь он был чужим, хотя, как ни странно, казался старым знакомым. Может, именно поэтому она рискнула пригласить его сюда?

Саутертон подошел к камину и поворошил угли, отчего они ожили и дали немного больше света и тепла.

– Я не был уверен в том, что вы примете мое предложение, сказал он. И то, что мне пришлось принять ваше, оказалось для меня полной неожиданностью.

– Вы поступили разумно, прислав ко мне Дубина. Иначе вам не удалось бы до меня добраться.

– Я так и подумал.

Тут Саут машинально прикоснулся к подбородку, и этот его жест напомнил ей об их первой встрече. Она взглянула на него вопросительно, и он с усмешкой проговорил:

– Уже не болит. Там еще есть небольшой порез от сережки, но шрама не останется. Немного помолчав, он со смехом добавил: Какая жалость! Моя сестра говорит, что если бы здесь остался шрам, то это упрочило бы мое положение в обществе.

Индия взглянула на него с удивлением:

– Надеюсь, вы ей не поверили?

– Конечно, нет. В конце концов, она моя сестра и постоянно дает мне идиотские советы и рассказывает самые нелепые истории, если считает, что может меня таким образом задеть.

Тут глаза виконта потеплели, и Индия поняла, что Саутертон вовсе не в претензии к своей сестре за ее шутливые нападки.

– Если она сказала, что шрам украсил бы ваше лицо, вы Могли бы положиться на ее мнение. Но что касается положения в обществе не думаю… Это ведь не почетный шрам от удара рапирой, полученный на дуэли. Едва ли много чести в том, что вы его получили бы оттого, что кулак леди обрушился на вашу челюсть пусть даже вы сами так настойчиво об этом просили.

– Неужели вы действительно считаете, что шрам украсил бы мое лицо? Виконт внимательно смотрел на собеседницу; причем казалось, что в данный момент его это интересует больше всего на свете. Вы в самом деле так считаете?

Индия выдержала пристальный взгляд виконта. Она старалась угадать какойто подвох или найти тайный смысл в его вопросе, но так ничего и не обнаружила.

– Да, я действительно так считаю, ответила она без тени улыбки. Шрам это замечательно.

Саутертон рассмеялся.

– Думаю, вы были в восторге, оттого что так меня отделали.

– А я думаю, что мне было бы приятно познакомиться с вашей сестрой.

Улыбка виконта тотчас погасла, а в его позе появилось едва заметное напряжение. Индия тут же осознала свою оплошность и в смущении пробормотала:

– Простите, милорд, я сказала не подумав. Я вовсе не имела в виду…

Речь Индии была прервана какимто царапаньем в дверь, а затем в гостиную вкатили ужин на столике с колесиками. Один из столов тотчас освободили от лежавшего на нем шитья, а слуга, тут же появившийся в комнате, принес стулья и поставил их у стола. Горничная же теперь она казалась вполне разумным существом действовала быстро, толково и бесшумно. Вскоре слуги удалились, и Индия с улыбкой проговорила.

– Я люблю плотно поужинать, даже когда бываю одна. Вероятно, это связано с моей профессией.

Саут молча пожал плечами. Он прекрасно понимал: Индия Парр слишком умна и, конечно же, уже давно догадалась, что он пришел к ней с определенной целью. Но знала ли она, с какой именно целью? Кроме того, виконт почти не сомневался: Индия солгала, когда сказала, что редко принимает у себя гостей.

Саутертон попробовал консоме и убедился, что крепкий бульон сварен отлично и приправлен, как полагается. Должно быть, кухарка мисс Парр настоящее сокровище.

– Вам важно, чтобы я считал себя исключением из правила? спросил виконт. Он решил, что не стоит ходить вокруг да около.

Ложка в руке Индии замерла в нескольких сантиметрах от тарелки.

– Вы слишком прямолинейны, милорд.

– Когда мне это удобно. Он усмехнулся.

Она молча кивнула и поднесла ложку ко рту. Минуту спустя проговорила:

– Мне не хотелось бы показаться вам ни глупой, ни распутной женщиной. Я ведь знаю, какие слухи ходят об актрисах. Если бы я не знала этого, то была бы пустоголовой идиоткой. Все считают, что мы хоть чуточку, но развратны. А возможно, и более чем чуточку. Считается, что разница между проститутками и нами заключается только в