Все, что я желал

– Вы отдали меня ей, продолжала Индия. Вы предали меня.

Графиня кивнула:

– Да. Я поступила именно так. Видишь ли, я ненавидела его. Я хотела его наказать. И единственное, что я могла придумать, это сделать так, чтобы он больше никогда не увидел свое дитя.

Индия нахмурилась.

– Не понимаю. Если Маргрейв мой сводный брат, а вы приходитесь матерью нам обоим… Ведь вы наша мать? Верно?

Маргрейв отрывисто рассмеялся:

– Ты права, дорогая сестрица. Нельзя отрицать, что эта потаскуха приходится матерью нам обоим.

Индия сжала руку Саута. Взглянув на графиню, она спросила:

– Если ваш муж отец Маргрейва, то кто же мой отец?

Графиня покачала головой.

– Диана, ты законное дитя, а мой сын бастард.

Индия бросила взгляд на Маргрейва:

– Вы знали?

Он пожал плечами и криво усмехнулся.

– Да, знал. Но узнал не сразу после того, как выяснил, что ты моя сестра. Это сознание пришло позже. Сначала я думал, как и граф. Я считая себя его наследником. Я думал, что ты незаконный плод неверности его жены. Но я узнал правду намного раньше его. Я прочел письма, адресованные матери ее любовником. Можешь радоваться, Индия, потому что я открыл ему правду, когда он лежал на смертном одре. Меня бы не удивило, если бы я узнал, что именно это его в конце концов и убило. Мне показалось, что он перестал бороться со своим недугом, когда я сообщил ему эту часть истории.

Леди Маргрейв в ужасе смотрела на сына, улыбавшегося дьявольской улыбкой. В его взгляде она прочла безумие. Графиня и прежде его замечала, но сейчас в глазах сына было чтото еще…

– Ты убил графа, сказала она. И не твои последние слова свели его в могилу. Что ты ему дал? Мышьяк? Наперстянку?

Саут с удивлением взглянул на графиню.

– Вы в этом уверены? спросил он.

Не отводя глаз от сына, леди Маргрейв ответила:

– Я знаю, что он это сделал. Могу ли я это доказать? Она покачала головой. Он боялся, что мой муж сам докопается до истины и лишит его наследства. Он не верил, что я не расскажу ему обо всем. Но я не стала бы рассказывать. Зачем? Ведь я обманывала милорда, своего мужа, в течение всех лет нашего брака. Я бы потеряла на этом все и не выиграла ничего. Я заставила его поверить, что ребенок, которого я родила от своего любовника, его сын, и уверила мужа, что его собственная дочь не от него. И вы полагаете, он простил бы мне это?

Индия и Саут обменялись взглядами. Маргрейв же пристально смотрел на мать.

Графиня оттолкнула доску, уже послужившую и ей, и Индии, носком туфельки и сделала шаг к сыну.

– Почему ты так боялся ее? спросила она, Не было никаких оснований опасаться, что она вторгнется в твою жизнь. Я любила твоего отца. Я заботилась о тебе, лелеяла тебя, дала тебе все возможные преимущества. Но тебе всего было мало. Она взглянула на сына, потом снова повернулась к Индии. Он убил бы нас обеих. Думаю, тебе бы он дал еще пожить, но ты бы не поблагодарила его за такую жизнь. Со мной он собирался покончить быстро, и это было бы благом. Хотя не думаю, что он понимал, как будет жить без нас. В какомто смысле именно мы поддерживали в нем жизнь. Понимаешь меня, Индия? Он жил ради нас и нами. Главным образом тобой, как и его отец жил мной. Когда мой муж положил конец нашей связи, отец Аллена покончил с собой. Ты понимаешь, я опасалась, что мой сын сотворит с собой то же самое… У них очень много общего. Глаза графини потускнели, и она шепотом добавила: У них те же чувства, одни и те же желания.

Индия почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. Покосившись на нее, Саут поднялся на ноги и проговорил:

– Миледи, здесь никто не усомнится в том, что вы очень любили вашего сына и его отца. Маргрейв может отрицать это, но и он знает, что любили. Вам нелегко было примириться с замужеством без любви. Это была ваша идея? Или вашего любовника?

Леди Маргрейв ничего не ответила. Она смотрела на Саута так, будто не поняла его вопроса.

– Должно быть, вы оба сознавали необходимость такого шага, продолжал Саут. Невозможно было длить вашу связь, если бы хоть ктото из вас не сочетался узами брака. Вероятно, вы оба опасались сплетен. Поэтому и пришли к соглашению. Возможно, что ваш любовник и устроил ваш брак. Если он собирался делить вас с другим мужчиной, то был заинтересован в том, чтобы вы были хотя бы привязаны к своему мужу. И ваш выбор пал на графа Маргрейва. Возможно, вначале вы даже испытывали к нему чтото вроде привязанности, хотя можно предполагать, что этот брак оказался для вас тяжким испытанием.

Саут стоял, чуть расставив ноги и заложив руки за спину. Он подал знак Индии, чтобы та подошла к двери, и вновь заговорил:

– Похоже, что некоторое время все шло гладко. Вы произвели на свет первого ребенка, и ваш муж не подозревал, что не являлся его отцом. Даже после того, как он узнал о вашем романе, он не усомнился в своем отцовстве. Думаю, мысль о том, что ваш сын не от него, ужасала его. Должно быть, он решил, что лучше не ворошить прошлое.

Индия медленно поднялась на ноги и с отсутствующим видом оправила платье. Затем направилась к двери. Виконт продолжал:

– Ваш муж настоял на том, чтобы вы порвали эту связь, верно?

Графиня вздохнула.

– Я покорилась, сказала она.

– Покорились? Когда поняли, что беременны от мужа?

– Он насильно овладел мной. Я не могла доставить ему радость сознавать, что он отец моего ребенка.

– Но ваш любовник знал правду? спросил Саут.

– Да.

– И покончил с собой?

– Да.

Графиня с мольбой в глазах посмотрела на Индию:

– Ты должна меня понять. Я не могла оставить тебя при себе. Ты была постоянным мучительным напоминанием о насилии надо мной. Напоминанием о том, чего я лишилась.

Индия покачала головой:

– Я понимаю только одно. Вы думали лишь о себе и своей мести. Вы отослали меня к Хоторнам, а потом забрали меня у них.

– Нет! Это Аллен! Он заставил меня сделать это. Он хотел познакомиться с тобой. Хотел узнать свою сестру. И я не смогла отказать ему.

– Но ведь ему было всего девять лет.

Графиня сжала кулаки и воскликнула:

– Я не могла ему отказать!

Опираясь о стену спиной и плечами, Маргрейв ухитрился подняться на ноги.

– Она меня боится, заявил он. Она всегда меня боялась. Боялась того, что я могу сказать или сделать. Она не хотела привозить тебя в Мерримонт. Помни, это граф просил ее забрать тебя! Он был готов признать тебя доче рью. Как раз этот разговор я и подслушал. Он давнымдавно простил ее и хотел, чтобы ты жила с нами. Но мать противилась.

– Значит, вы попросили ее?

– Ну, можно сказать и так.

Индия помнила, каким он был в детстве. Гадюкой. Аллен постоянно угрожал матери. Если графиня права, то именно он убил человека, считавшегося его отцом.

– Так вот почему меня приглашали в Мерримонт на чай, сказала Индия. Вы очень хотели, чтобы я была там.

– А ты сомневаешься?

– А когда умерли мои родители… Она внезапно умолкла, пораженная страшной догадкой. Это вы подожгли наш дом. Вы сделали то же, что и позже сделали в Эмбермиде. Индия повернулась к Сауту. Да, он убил моих родителей, теперь я не сомневаюсь в этом. Саут, он убил моих родителей.

– Знаю.

Увидев, что она остановилась на пути к двери, Саут подошел к ней.

– Он не мог допустить, чтобы ты принадлежала комунибудь, кроме него, Индия. Уже тогда. Эту особенность характера он унаследовал от отца. Взглянув на графиню, виконт спросил: Вы это хотели сказать, миледи? Ваш сын так же одержим своей сестрой, как ваш брат был одержим вами?

Из груди графини вырвался отчаянный вопль, но он тотчас же прервался, потому что Маргрейв набросил ей на шею крученый золоченый шнур от занавески и принялся душить ее. Он намотал шнур на руку, сделав из него нечто вроде гарроты. Графиня отбивалась, прижимала руки к горлу, но все попытки освободиться только усугубляли отчаянное положение.

– Поберегитесь, матушка. Вы удавите себя.

Графиня перестала сопротивляться. Прерывисто дыша, она с мольбой в глазах смотрела на Индию и Саута. Саут пристально взглянул на графа:

– Чего вы хотите, Маргрейв?

– Хочу уйти, последовал ответ.

– Так идите же. Но сначала отпустите графиню.

Маргрейв покачал головой:

– Уверен, что вы не пропустите меня.

– Даю слово, что пропущу.

– Отдайте мне Индию.

– Нет.

– Мои ноги все еще связаны. Надо их развязать.