Все дело в деньгах

– Дело в том, – начал я, – что я хотел бы поговорить с доктором Клинзи по поводу одного потенциального клиента.

– Я могу назначить вам встречу. – Она скользнула взглядом по моему костюму. – Кто этот пациент, мистер Гордон?

– Я хотел бы поговорить об этом лично с доктором Клинзи.

– Боюсь, что доктор сейчас занят. Вы можете полностью мне довериться. Именно я назначаю встречи с доктором Клинзи.

– Уверен, что вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями, – сказал я. – Но поверьте, это совершенно особый случай. Мне хотелось бы его обсудить с самим доктором Клинзи.

– В чем же эта особенность, мистер Гордон?

Я видел, что не произвел на нее должного впечатления. Из ее глаз исчезла печаль, и сейчас в них была откровенная скука.

– Я агент одной известной певицы, талант которой представляет большую ценность. Если мне не удастся лично переговорить с доктором Клинзи, мне придется обратиться в другую клинику.

Похоже, это ее заинтересовало. Она недолго поколебалась, затем встала.

– Пожалуйста, подождите минуту, я пойду узнаю…

Она открыла дверь и исчезла из виду. Ее не было довольно долго, затем она вернулась, придерживая рукой дверь.

– Прошу вас, входите.

Я вошел в огромный кабинет, обставленный достаточно современно, помимо мебели там был еще хирургический стол. У окна стоял письменный стол, за которым сидел человек в белом халате.

– Мистер Гордон?

Ему удалось произнести мое имя так, словно он был чрезвычайно рад нашей встрече. А потом он вышел мне навстречу. Он оказался невысоким человеком, не старше тридцати лет, с копной густых, светлых, вьющихся, крупных локонов. У него были слегка раскосые светло-серые глаза и мягкие, располагающие манеры.

– Совершенно верно. Доктор Клинзи?

– Да, это я. – Он показал рукой на стул. – Чем могу помочь, мистер Гордон?

Я сел и подождал, пока медсестра выйдет.

– Я работаю с певицей, у нее трехлетний стаж употребления морфина, – сказал я. – Я хочу, чтобы ее вылечили. Во сколько это обойдется?

Раскосые серые глаза без особого энтузиазма пробежались по мне.

– Курс лечения с гарантией стоит пять тысяч долларов, мистер Гордон. К счастью, в нашей клинике мы можем гарантировать положительный результат.

Я глубоко вздохнул:

– Да, за такие деньги можно ожидать положительных результатов.

Он печально улыбнулся, они здесь все, по-видимому, были мастерами печальных улыбок.

– Возможно, для вас это окажется слишком дорого, мистер Гордон, но в нашей клинике проходят лечение самые известные и состоятельные люди.

– Сколько времени это займет?

– Это зависит прежде всего от пациента. Приблизительно пять недель. Если случай очень запущенный, возможно, понадобится восемь недель, но не больше.

– И вы это гарантируете?

– Разумеется.

У меня не было знакомых, столь богатых или сумасшедших, чтобы одолжить мне такую сумму. Как заработать такие деньги, я тоже не знал. Я решил зайти с другой стороны.

– Честно говоря, это несколько больше, чем я могу себе позволить сейчас, доктор. Но она потрясающая певица. Когда она будет здорова, то принесет огромные деньги. Вы могли бы войти в долю. Двадцать процентов от ее гонораров до полной выплаты пяти тысяч и три тысячи сверху как проценты по вкладам.

Не успел я договорить, как понял, что сделал ошибку. Он потерял всякий интерес ко мне, глаза сделались далекими и равнодушными.

– Должен вас огорчить, мистер Гордон, но мы здесь не занимаемся подобным бизнесом. Мы работаем по предварительной записи, и к нам большая очередь. И оплата только наличными. Три тысячи при поступлении в клинику, две после выписки.

– Но у меня совершенно особый случай…

Его холеные пальцы потянулись к кнопке звонка на столе.

– Сожалею, но таковы условия.

Он нажал кнопку.

– А если я смогу собрать эти деньги, вы гарантируете?

– Вы имеете в виду излечение? Конечно.

Он поднялся, в кабинет тем временем вплыла сестра. Они оба снова печально улыбнулись мне.

– Если ваша клиентка решит обратиться к нам, мистер Гордон, дайте нам знать заранее. Мы очень загружены, и нам будет трудно, если вообще возможно, найти для нее место.

– Спасибо, – ответил я. – Я подумаю.

Он подал мне белую прохладную руку с таким видом, словно оказывал этим огромную честь, и сестра проводила меня из кабинета.

По дороге домой я думал над его словами и поймал себя на том, что в первый раз в жизни остро желаю добыть денег. Но где взять пять тысяч долларов? Если бы можно было каким-то чудом раздобыть эти деньги и вылечить Риму, она засияла бы и затмила всех. И я поднялся бы вместе с ней к самой вершине. Это казалось мне таким очевидным.

Так я шел, глубоко задумавшись, в сторону дома, пока случайно не наткнулся на магазин, торгующий граммофонами и пластинками. Я остановился посмотреть на длинные ряды разноцветных обложек и представил себе, как с обложки одной из них на меня будет смотреть фотография Римы.

В этот момент мое внимание привлекла вывеска в витрине, гласившая: «Запишите свой голос на пленку. Три минуты записи всего $2,5. Отнесите свой голос домой и удивите своих друзей».

И тут меня осенило.

Надо записать голос Римы на пленку, и тогда не надо будет водить ее на прослушивания и опасаться, что с ней случится приступ, как в «Голубой Розе». Я отнес бы пленку в разные места, и, может быть, мне удалось бы кого-нибудь заинтересовать и получить аванс на ее лечение.

Я поспешил к себе в пансион.

Когда я вошел в комнату Римы, она была одета и сидела у окна с сигаретой в руке. Она обернулась и выжидающе посмотрела на меня.

– Доктор Клинзи говорит, что сможет тебя вылечить… – сказал я, присаживаясь на кровать. – Но лечение стоит дорого. Он берет пять тысяч баксов.

Она поморщилась, пожала плечами и отвернулась обратно к окну.

– Нет ничего невозможного. – Я не отступал. – У меня есть идея. Мы запишем твой голос на пленку. Тогда у нас будет надежда, что кто-нибудь выложит деньги, когда услышит, как ты поешь. Собирайся, пошли.