Все демоны Ада

Господи. Это. Мой. Первый. Поцелуй. Да и не с кем-то там, а с Артуром.

Слушайте, я правда не сплю? А то вдруг сейчас сжимаю бедное одеяло и слюнявю подушку?

Нужны были весомые доказательства, которые я добыла самым сумасшедшим путем, несмотря на свою…э-э-э… говорят, это называют скромностью. Мои руки проделали дорожку с плеч Артура до его настоящей рельефной груди — всегда мечтала так сделать! — и когда мои ноги совершенно смело обвили его бедра, он глухо застонал, нежно опуская меня на маты. Его ладонь, источающая просто неистовое тепло, обжигала мой живот, до которого добрался Артур, слегка задрав боксерку. В принципе, я не хотела долго оставаться в должниках и пустила блудливые руки вниз по его будто высеченному из мрамора торсу, вследствие чего заработала от Артура звериное рычание. Как бы мне ни хотелось заржать сейчас, но чувство, вспыхнувшее во мне, было крупнее этого желания.

Похоже, я пробудила настоящего зверя… Воу.

И да, Артур это подтвердил, вжавшись бедрами в мои, и теперь настал мой черед издать протяжный громкий… стон? — ох, я позорище. Надеюсь, он об этом забудет, а ни то я сгорю от стыда…

Но рано было говорить об этом. Поцелуй продолжал набирать обороты, как и наши шаловливые конечности, и когда я, того не осознавая, позволила Артуру стянуть с себя боксерку, из меня вылетел еще один постыдный звук, который лишь… возбудил его не на шутку.

Мое сознание летало где-то на седьмом небе от счастья, и я не понимала, что мы уже переступаем черту. В самом деле. Пламенные влажные губы Артура опустились на мою шею, одаривая ее поцелуями, и я, не подумав даже сопротивляться — а думать сейчас было нечем — выгнулась ему навстречу. Лямка моего, к счастью, недырявого бюстгальтера (в ту злополучную заварушку с демонами я успела усвоить один урок) лениво свисала с плеча. И… Артур стал медленно тянуть ее вниз, возвращаясь к моим пульсирующим губам, требующим поцелуя.

Как только он собрался сделать нечто сумасбродное, а точнее — стянуть с меня лифчик, железная дверь спортзала громко звякнула, ударившись обо что-то. Мы отпрянули друг от друга так быстро, что не успели сориентироваться и снова повалились на маты, затем попытались поспешно встать.

Закрывая постыдные участки тела, исследованные горячими губами Артура, и при этом желая провалиться под землю, я уставилась на выход отсюда. Кое-кто, то бишь я, если бы и подозревал, что случится что-то подобное, удосужился бы закрыть дверь. На ключ. А так она была не прикрыта даже, а — открыта на все сто восемьдесят градусов. Ой, нехорошо. В сочетании с тем, что здравый рассудок вновь вернулся — аллилуйя! — мне стало вдвойне хреново. В проеме не виднелось ни одной души, зато удушающая темнота за ним навевало на странное чувство, что «маньяк-извращенец» еще не ушел. И…

Эй, кто-то, похоже, наблюдал за нами. Реально наблюдал все это время.

И видел нас… при таком тесном контакте!

Я побледнела, в спешке натягивая на себя боксерку и стараясь не смотреть на Артура, который, я была уверена, впал в шок не меньше меня.

— Что… что это было?

Он, кажется, начал подходить ко мне, но я, а-ля девочка недотрога, которая пару секунд назад не думала, что творит, выставила руки вперед, давая ему понять, чтобы не приближался, и опустила голову. Смотрите-ка, кому здесь стыдно!

— Это… о, боже. Мне…

— Все нормально, Айви, — уверил Артур, но так явно не было. За нами ведь наблюдали! И… что мы вообще только что вытворяли? В спортзале! Куда любой мог зайти!

Стыд облизнул мою спину и, отскочив от руки Артура, которая снова потянулась ко мне, я поспешила выйти отсюда, пока не превратилась в японский флаг. Причем я дала деру после его обеспокоенного выкрика:

— Малышка! Куда ты? Постой!

А словно он не знает, что после такого я не осмелюсь остановиться.

Это было слишком неожиданно. И слишком… небезопасно.

— Айви! — настойчивый голос Артура не заставил меня затормозить.

Вылетев из спортзала, я помчалась по коридору. Камеры слежения наверняка уловили мой грандиозный побег на четвереньках, как только я нырнула в проем и запнулась обо что-то — надеюсь, это был мой блуждающий в потемках мозг.

Особой фантазией я не отличалась, поэтому выбрала прекрасное место для пряток от Артура — угадайте, что? — правильно, свою комнату, где не было никаких систем защиты от… нежеланных гостей. Зная, что Артур, естественно, последует сюда, я, рассчитывая на свою скудную мышечную массу, подперла дверь — да, замечательно просто, никто ведь не пройдет через такую преграду! — и стала прислушиваться. Сначала было тихо, лишь гулкие удары моего сердца были единственным звуком — но! — до того момента, пока дверь комнаты, протаранив мой натиск, не отворилась, и Артур, натянувший футболку только на плечи, не ворвался в комнату, словно здесь внезапно случился пожар. Его голубые глаза, наполненные смятением и испугом, уставились на меня. Тем временем я стояла в сторонке так, словно… готова выпрыгнуть в окно — что, в принципе, было в моих планах на «всякий случай»…

— Послушай меня. Прошу. И не убегай никуда. Нам нужно поговорить. Серьезно, Малышка.

И его намерения выразились еще и в действиях: Артур закрыл дверь. И не просто закрыл, а… подпер ее вдобавок стулом, чем вызвал у меня неутолимое желание поскорее испробовать новый выход отсюда.

Доигралась с откровенным нарядом, девочка…

XV

Все, что произошло между нами, было самым настоящим. Я это знала. И… чувствовала, когда мы целовались, развалившись на матах (никогда бы ни подумала, что мой первый поцелуй — вроде бы явление до жути романтичное и нежное — произойдет в пропахшем потом спортзале). М-да, ужас, как было романтично. Зато… мне ли жаловаться?

Это было дерзко.

Страстно.

Необыкновенно.

И… это было с моим, фактически, не родным братом.

О, боже.

Я поспешила опуститься на кровать — не совсем удачное место, исходя из того, что между нами недавно произошло — и осмелилась уставить в его лицо. Ох, эти чувственные губы… Не верится, что я… их пробовала на вкус. Признаться честно, это было самое чудесное ощущение из всех существующих.

Артур натянул футболку на торс, которого недавно касались мои ладони — кстати, они до сих пор горели адским пламенем от воспоминаний о его бархатной коже — и неловко примостился рядом. Хах, словно я сейчас не выглядела так, будто сижу на бомбе.

— Айви, я… — кажется, Артур хотел сказать мне нечто серьезное — ну, не знаю — начать там, например, разглагольствовать о нашем спонтанном поступке или ворошить прошлое, но я, видимо, не собиралась его слушать, быстро прошептав:

— Не говори ничего.

В самом деле? Я это сказала?

Мое поведение отличалось странностью, и следующее, что приключилось, можно было отнести в ряд доказательств. Губы Артура казались слишком привлекательными. Слишком. Для подростка с разыгравшимися гормонами этот плод был сладок, к тому же — опасен. И меня тянуло испробовать его. В очередной раз.

Повалив Артура на кровать, я забралась поверх него, что-тоо далеко не было свойственно мне, некогда скромной девчонке, и впилась в его губы так, словно прикосновение к ним было глотком жизни. Мои ноги плотно вжались в его бедра. Я чувствовала власть, восседая на нем, а так же… ощущала нечто такое, что теплило мою душу и, вырываясь из ее глубин, выражалось в моих действиях к нему. Причем… нескромных действиях. Да и Артур был хорош. Вместо того чтобы откинуть меня или спросить, какого черта я веду себя, прям как в ПМС, он запустил одну руку на мою талию, другую опустил чуть ниже поясницы, отвечая на поцелуй. Разговоры сейчас были отнюдь лишними. И, знаете, не было особо значимо и то, что нас могут застукать. Снова…