Все дороги ведут сюда

К тому времени, когда я открыла дверь в гараж, мистер Роудс уже вышел и подошел ко мне. Он был в униформе, по-видимому, работал в выходные, и я бы солгала, если бы сказала, что у меня ни капли слюны не потекло от того, как его штаны облегали его мускулистые бедра. Но больше всего мне понравилась та часть, где была заправлена его рубашка.

Он был горячим, как черт.

— Привет, мистер Роудс, — позвала я.

— Привет, — ответил он, эти длинные ноги съедали расстояние внутри.

Я встала рядом с клеткой.

— Смотри, что мы нашли.

Он снял солнцезащитные очки, и его серые глаза на мгновение остановились на мне, брови слегка приподнялись.

— Вы должны были подождать, — сказал он, тоже останавливаясь перед клеткой и наклоняясь.

Он почти сразу выпрямился, посмотрел на меня, а затем присел, зацепив дугу солнцезащитных очков за рубашку, и сказал странным, напряженным голосом, который не звучал раздраженно… просто странно:

— Ты его поднимала?

— Да, я думаю, что он на стероидах. Он довольно тяжелый.

Он откашлялся и замер, прежде чем голова мистера Роудса наклонилась ко мне. Он очень медленно спросил:

— Голыми руками?

— Ам принес мне твои кожаные перчатки.

Он снова заглянул в клетку и долго-долго смотрел туда. На самом деле, наверное, всего минуту, но мне показалось, что намного дольше. Тем же странным тоном он сказал:

— Аврора…

— Я сказала, что мы должны подождать, хорошо, но я не хотела, чтобы мой друг убежал, а потом оказался на улице и попал под машину. Или что-то в этом роде. Посмотри, какой он величественный. Я не могла допустить, чтобы он поранился, — пробормотала я. — Я не знала, что ястребы такие большие. Это нормально?

Он сжал губы. — Нет.

Почему он звучал так сдавленно?

— Я сделала что-то неправильно? Я причинила ему боль?

Он поднес большую руку к лицу и провел ею ото лба к подбородку, прежде чем покачать головой. Его голос стал мягче, когда его взгляд снова переместился в мою сторону; он посмотрел на мои руки и лицо.

— Он не причинил тебе вреда?

— Причинил мне вреда? Нет. Казалось, ему было все равно. Он был очень вежлив. Я сказала ему, что мы собираемся помочь ему, так что, возможно, он это почувствовал.

Я постоянно видела видеоролики о том, как дикие животные становятся пассивными, когда чувствуют, что кто-то пытается им помочь.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что происходит.

Его плечи начали трястись. Потом его грудь. Следующее, что я поняла, это то, что он начал смеяться.

Мистер Роудс начал смеяться, это было грубо и звучало так, как будто двигатель пытается ожить, весь такой сдавленный и резкий.

Но я была слишком взволнована, чтобы оценить это, потому что… потому что он смеялся надо мной.

— Что смешного?

Он едва мог выговорить слова.

— Ангел… это не ястреб. Это беркут.

..•.?.•.•.

Ему потребовалась вечность, чтобы перестать смеяться.

Когда он, наконец, закончил, он просто снова начал хохотать, этот громкий животный смех вместе с тем, что, я была уверена, было парой свежих слез, которые он смахнул руками, пока смеялся.

Думаю, я была слишком ошеломлена, чтобы по-настоящему оценить этот грубый, неиспользованный ранее звук.

Но как только он перестал смеяться во второй раз, он объяснил, вытирая при этом глаза, что собирается отвезти моего друга в лицензированный реабилитационный центр, и он вернется позже. Я послала другу воздушный поцелуй через решетку, и мистер Роудс снова начал смеяться.

Я не думала, что это так смешно. Ястребы были коричневыми. Мой друг был коричневым. Это была вполне логическая ошибка.

За исключением того, что орлы, по-видимому, были в несколько раз крупнее своих более мелких собратьев.

Затем я отправилась в город, чтобы купить подарки для своей семьи, прежде чем вернуться в продуктовый магазин. К тому времени, как я вернулась домой, грузовик «Парков и дикой природы» вернулся. Но самое главное, к стене гаража была прислонена длинная лестница, а на самой верхней ступеньке стоял крупный мужчина, держащий в одной руке банку и направляющий ее к стыку между крышей и стеной.

Я припарковала машину на ее обычном месте и выпрыгнула, не обращая внимания на сумки на заднем сиденье, чтобы увидеть, что происходит. Подойдя к лестнице, я крикнула:

— Что ты делаешь?

Мистер Роудс был настолько высоко, насколько только он мог залезть, рука, державшая банку, была вытянута настолько далеко от всего тела, насколько это было возможно.

— Избавляюсь от дыр.

— Тебе нужна помощь?

Он не ответил, прежде чем потянулся немного в сторону и, по-видимому, заполнил еще одну дыру.

От летучих мышей.

Он заделывал отверстия от летучих мышей.

Поскольку у меня не было другого посетителя, я совсем забыла о том, что он заполнял их.

— Мне осталась еще одна, и я закончу, — сказал он, прежде чем отойти немного в сторону и заполнить еще одну. Он засунул банку за заднюю резинку брюк и медленно спустился вниз.

Я все время наблюдала за его бедрами и ягодицами. Я не гордилась собой.

Он сменил форму на джинсы и еще одну футболку. Я хотела свистнуть, но не стала.

Наконец он спрыгнул и повернулся, вынимая банку из того места, где он ее спрятал.

— Спасибо за это, — сказала я ему, глядя на седые волосы, смешанные с каштановыми. Ему это так шло.

Брови мистера Роудса немного приподнялись.

— Не хотел, чтобы ты поставила мне одну звездочку, — сказал он невозмутимо. Полностью шокируя меня.

Во-первых, ранее он смеялся; теперь он шутил? Его похитили инопланетяне? Неужели он наконец понял, что я не какая-то отмороженная?

Я не была уверена, но это было не так важно. Я собиралась принять это. Кто знал, когда в следующий раз он будет так дружелюбен?

— Была бы тройка, — сказала я ему.

Один уголок его рта немного приподнялся.

Это была улыбка?

— Я собирался построить дом с летучими мышами, который чуть не убил тебя, — сказал он.

Он шутил со мной. Я даже не знала, что ответить, он меня так удивил. Когда я подняла челюсть с земли, голос моей мамы мягко заговорил мне в ухо, и я опустила плечи. Настала моя очередь стать серьёзной.

— Не мог бы ты вместо этого показать мне, как это сделать? — Я сделала паузу. — Я действительно хотела бы знать, как.