Все дороги ведут в «нигде»

– Твой дом соединён с транспортным узлом через подземный туннель. Это удобно, чтобы путешествовать, не нарушая жизни города, – пояснила Алина.

Кирилл кивнул, хотя в голове роились десятки вопросов. Машина остановилась перед домом, и двери открылись автоматически. Кирилл медленно вышел, глядя на конструкцию, которая отражала заходящее солнце.

Он замешкался, взгляд снова скользнул к Алине. Она почувствовала его неуверенность.

– Всё в порядке, Кирилл, – мягко сказала она, положив руку ему на плечо. – Теперь это твой дом.

Кирилл кивнул, хотя её слова прозвучали с тяжестью, которую он не был готов принять. Двери машины закрылись, и транспортное средство бесшумно поднялось в небо, оставляя их наедине с тишиной сада.

– Пойдём, – сказала Алина, направляясь к дому.

Кирилл последовал за ней, его шаги отдавались эхом на вымощенной дорожке. Когда они подошли к входу, двери беззвучно раздвинулись, открывая просторный вестибюль, залитый мягким светом.

– Это место… невероятно, – пробормотал Кирилл, оглядываясь.

Стены были гладкими, почти пустыми, украшенные несколькими абстрактными картинами в холодных оттенках синего и серебристого. Пол из белого мрамора блестел, как зеркало, отражая свет.

Навстречу вышла стройная брюнетка с короткой стрижкой, её движения были точными, а осанка – выверенной.

– Позволь представить, – сказала Алина. – Это Елена, твой домоправитель, управляющая и помощница.

Кирилл кивнул, отметив профессионализм её манер и нейтральное выражение лица.

– Добро пожаловать, господин Говоров, – произнесла она спокойным тоном. – Надеюсь, ваш путь был комфортным?

– Настолько комфортным, насколько может быть похищение, – сухо ответил Кирилл.

Елена не изменила выражения, но в её глазах промелькнуло уважение.

– Позвольте показать вам дом.

Она повернулась и уверенно направилась вперёд, её каблуки чётко стучали по полу. Кирилл следовал за ней, осматривая минималистичные картины на стенах. Каждая из них казалась более абстрактной, чем предыдущая, будто художник пытался зашифровать скрытые смыслы.

Пол, напоминающий полированное стекло, излучал мягкое свечение. Каждый шаг Кирилла оставлял за ним едва заметный след света.

– Пол синхронизируется с вашим ритмом, – пояснила Елена, заметив его удивление. – Это помогает создать ощущение спокойствия.

Кирилл молча кивнул, снова оглядываясь. Дом был одновременно пугающим и завораживающим.

Стены первого этажа были выполнены из того же стекловидного материала, что и фасад дома. Сквозь них просматривался идеально ухоженный газон, а снаружи кружились голографические проекции. Абстрактные узоры, напоминающие струящуюся воду, сменялись светящимися линиями, повторяющими движение ветра.

– Это… искусственное? – Кирилл указал на голограммы.

– Да, но в этом мире ничто не кажется более естественным, – с лёгкой улыбкой ответила Алина.

В центре зала располагалась круглая голографическая установка. Елена активировала её лёгким движением руки, и пространство наполнилось светящимися формами. Перед Кириллом развернулась миниатюрная проекция дома с детализированной визуализацией каждой комнаты.

– Это ваша внутренняя карта. Если вы когда-нибудь потеряетесь, просто вызовите её, и система подскажет путь, – пояснила Елена.

Гостиная занимала центральное место на первом этаже. Пространство с высокими потолками и отсутствием перегородок казалось почти бесконечным. Мебель, плавных и невесомых линий, выглядела естественным продолжением комнаты. Центральным элементом был диван необычной формы, который, как объяснила Елена, мог трансформироваться в зависимости от настроения.

– Диван подстраивается под ваши предпочтения, – сказала она, заметив, как Кирилл с интересом сел на край. – Если вы устали, он изменит угол наклона и температуру поверхности для вашего комфорта.

Одна из стен отображала динамический пейзаж: густой лес, внезапно залитый солнечным светом. Когда Кирилл подошёл ближе, сцена сменилась на морское побережье с перекатывающимися волнами.

– Это «живая стена». Вы можете выбрать любое изображение или сцену. Она реагирует на ваше настроение, – пояснила Елена.

– Позвольте показать вам кухню, – сказала она, ведя их через арочный проход, который растворялся в стене, когда они вошли.

Кухня выглядела воплощением футуризма. Полированные металлические столешницы плавно переходили в стены, а над центральным столом парила прозрачная капсула. Елена коснулась панели, и капсула засветилась, демонстрируя меню блюд.

– Это автошеф. Вы выбираете блюдо, и система готовит его за считанные минуты, – пояснила она. – Но если вы предпочитаете готовить сами, кухня оснащена всем необходимым.

Кирилл провёл рукой по столешнице. Сначала она была холодной, но под его прикосновением начала теплеть.

– Всё здесь умное? – спросил он.

– Именно. В этом доме ваша единственная задача – наслаждаться жизнью, – сдержанно ответила Елена.

Лестница на второй этаж казалась парящей. Кирилл осторожно поднимался, ступени едва заметно светились под его ногами. Елена следовала за ним, объясняя:

– На втором этаже находятся ваша спальня, кабинет и комната для отдыха. Всё спроектировано для максимального комфорта.

Спальня оказалась просторной, но уютной. Огромная кровать с мягким изголовьем стояла у панорамного окна, за которым виднелся газон с танцующими голограммами. Потолок был покрыт полупрозрачной панелью, на которой отображались звёзды.

– Ночной режим, – пояснила Елена. – Вы можете выбрать любую визуализацию, чтобы засыпать под неё.

В кабинете стоял стол с гладкой поверхностью, активирующейся, как только Кирилл подошёл ближе. На полках не было привычных книг – их заменили тонкие устройства, каждое из которых содержало целую библиотеку.

– Ваши произведения тоже здесь, – добавила Елена, заметив его интерес. – Их считают основой культуры в этом мире.

На верхнем этаже находилось пространство для отдыха. Кинотеатр с экраном, который менял форму в зависимости от контента, и зона для тренировок с виртуальным тренером, синхронизированным с движениями пользователя.

– Это ваш личный уголок, – сказала Елена. – Всё создано для вашего комфорта.

Кирилл осматривался молча. Дом оказался даже больше, чем он мог представить, но казался странно пустым, словно лишённым души.