Все его потребности

Ее дыхание участилось. Эти голубые глаза немного потемнели. Когда я медленно наклонился вперед и поцеловал ее в висок, ее ресницы затрепетали, щекоча мою щеку. Черт возьми, член был твердым, как скала, и я даже не поцеловал ее как следует.

Откинув голову назад, я нежно провел рукой по ее подбородку, затем провел пальцем по складке ее губ. Эти полные, надутые губы. Они распахнулись, и ее глаза закрылись.

Я погрузил палец ей в рот, затем провел по ее верхней губе влажным кончиком пальца. Мое собственное дыхание было поверхностным, сердце бешено колотилось. Я снова провел кончиком пальца по ее рту.

— Соси. — прошептал ей.

Ее глаза распахнулись, и она отдернула голову, чтобы мой палец больше не касался ее.

— Нет.

Я погладил обнаженную кожу вдоль ее позвоночника, почувствовал ее дрожь.

— У тебя возникли трудности с частью программы «каждый каприз», не так ли, девочка? Если ты хочешь разорвать это соглашение прямо сейчас, то…

— Не хочу. — свирепо глядя на меня, она схватила мою свободную руку и, опустив голову, облизала палец от основания до кончика, как будто это было ее любимое лакомство.

Затем она просунула его между своих пухлых губ и начала сосать. Сначала нежно. Неторопливо. Со стоном она обвела его языком. Ее голова качалась вверх-вниз, ее глаза не отрывались от моих, пока она давала представление порнозвезды. Царапая зубами костяшки пальца, она усилила всасывание, втягивая его еще глубже внутрь.

Боже милостивый.

Член пульсировал в такт движениям ее рта и стал еще тверже, если это было возможно. Заставив Алису сделать это, я только что трахнул себя. И не в удовлетворительном смысле.

Внезапно она с хлопком вынула палец изо рта и отпустила мою руку.

— Счастлив? — злостно спросила она.

Глава 13. Алиса

Становилось все труднее подавлять свои реакции на него — гнев, беспокойство и притяжение. Тот рывок, который я почувствовала, когда он обнял меня и провел пальцами по подбородку. Когда он поцеловал меня в висок и посмотрел на меня бурными серыми глазами. Я тоже почти смягчилась по отношению к нему, пока он снова не напомнил мне о нашей маленькой сделке. Каждый каприз и моя задница в придачу.

Он постоянно выводил меня из равновесия — холодный и саркастичный в одну секунду, горячий и чувственный в следующую. Он играл со мной, и мне это не нравилось.

Он смотрел на меня со смесью веселья и чего-то еще, чему я не могла дать точного определения.

— Отличная работа, девочка. Теперь нам нужно возвращаться. Мне еще нужно кое-что сделать этим вечером.

— Еще больше бедных людей нужно эксплуатировать? — мне не удалось скрыть нотку горечи в своем голосе.

— Вдовы и сироты, которых нужно уничтожать. Щенки, от которых нужно избавиться. — он глубоко вздохнул. — Столько зла нужно совершить и всего двадцать четыре часа в сутках.

— Это не смешно. — взглянула я на него.

— Я считал себя ужасно забавным.

Когда мы шли обратно к дому, я провела рукой по бархатным лепесткам желтой розы.

— К чему тебе все это? Это с чем то связанно? — он остановился, на его губах появилась эта мерзкая улыбка.

— Где ты научилась своим навыкам сосания, девочка? У тебя это исключительно хорошо получается. У тебя было много практики?

Я выпустила лепесток розы и повернулась к нему, чтобы наброситься, но когда я это сделала, палец зацепился за кончик шипа.

— Черт. — я засунула кровоточащий палец в рот.

— Дай мне посмотреть. — взяв мою руку, он поднес ее ближе к своему лицу и сжал.

— Ой, прекрати. — я попыталась вырваться из его хватки, но он приложил больше силы.

— Не будь таким ребенком. Это всего лишь царапина. — достав из кармана сложенный белый носовой платок, он обернул его вокруг моего пальца и надавил.

На этот раз, когда я попыталась отстраниться, он отпустил меня. Я сжала платок и продолжила идти. Я не смотрела на него, не задавала больше никаких личных вопросов.

Положив руку на мою обнаженную спину, он повел меня в дом, через столовую, к подножию лестницы, где он ощупал меня ранее вечером. Щеки запылали при мысли о его руке на моей груди, сжимающей ее так, словно она принадлежала ему. Что он и будет делать в течение следующих двух месяцев.

Но это было ничто по сравнению с тем, что надвигалось. Я собиралась показать ему покорность. Позволить ему потрогать все, что он захочет. Я была на грани паники, когда он посмотрел на меня сверху вниз с насмешливой улыбкой.

— Спокойной ночи, девочка. Постарайся не мечтать обо мне. — он провел пальцами по моему позвоночнику, прежде чем направиться к своему кабинету.

Я стояла одна на нижней ступеньке, совершенно сбитая с толку. Мое сердце замедлило свой ритм до ровного, и угрожающий прилив паники начал спадать.

Итак, это было все? Никакого секса? Должно быть, он играет в другую игру, правила которой знал только он. Но я слишком устала, чтобы разбираться в них сегодня вечером.

Благодарная за отсрочку, я сбросила туфли и, подобрав подол платья здоровой рукой, легко взбежала по лестнице в безопасность своей комнаты. Я закрыла за собой дверь и заперла ее. Это не удержало бы его, но, по крайней мере, я могла бы предупредить себя звуком, если бы он решил ворваться.

Я пошла в ванную и размотала поцарапанный палец. Вышитые на его носовом платке инициалы гласят: Б.Е.С.

Бес — весьма символично звучит.

— Ты идиотка, Алиса. Этот человек собирался захватить наш дом и вышвырнуть нашу семью на улицу, а я усмехаюсь с его инициалов. Неважно, сколько цветов он посадил или как нежно обернул мой окровавленный палец, он владеет моей задницей. И мне лучше это помнить.

В спальне я сняла платье, проведя рукой по дорогой ткани, прежде чем повесить его в шкаф. Затем я надела пару мужских боксерских трусов и старую, выцветшую футболку, прежде чем схватить телефон с приставного столика. Мне нужно было позвонить отцу и объяснить ситуацию. Я могла только представить, что сказала ему Варя, и он, должно быть, уже беспокоится.

Он ответил после первого гудка.

— Привет, папа.

— Боже мой, Алиса, что, черт возьми, происходит? Варя сказала, что ты живешь с Балашевым Егором.

— Извини, я не смогла поговорить с тобой лично. Но когда я пришла к нему по поводу кредита, он предложил мне работу. — сказала я, вкладывая энтузиазм в свой голос. Я не хотела, чтобы отец заподозрил неладное.

— Алиса, он выгоняет нас из нашего дома. Ты не можешь работать на этого человека.

Я опустилась на кровать и, взяв двумя пальцами серое пуховое одеяло, глубоко вздохнула.