Все его потребности

И тогда я заметила его эрекцию. Его очень большую эрекцию.

— Не пялься, девочка. Если только ты не хочешь взглянуть поближе?

Мне следовало бы смутиться, но вместо этого я на самом деле хотела рассмотреть поближе. Насколько большим он был? Насколько толстым? Мое сердце бешено колотилось, я отвела взгляд от его члена. Это было сложнее, чем должно было быть.

— Пошел вон.

— Увидимся за ужином, девочка. — с улыбкой он направился к двери.

После того как он ушел, я сделала глубокий вдох и погрузилась в пузырьки. Но я не могла избавиться от воспоминаний о том, как Егор наблюдал за мной, когда я была наиболее уязвима. Как он внимательно наблюдал за моей реакцией своим горячим взглядом, не отрывая глаз, когда его пальцы двигались внутри меня. Это было более интимно, чем все, что я когда-либо испытывала.

И как я должна была смотреть ему в глаза после этого?

Глава 18. Алиса

Стоя в дверях своей спальни, я провела рукой по переду своего светло-голубого платья. Итак, Егор пальцами трахнул меня ранее. Вряд ли это конец света… И он наблюдал, как я испытывала оргазм. Большое дело… Это была биологическая реакция. Как чихание.

И я также не должна смущаться нашего разговора о презервативах. Это просто забота о безопасности. Сделке. Правда, я принимала таблетки. Так было годами. Я поступила в колледж и сохранила эту привычку, хотя с тех пор ни один мужчина не был рядом со мной… Егор Балашев. Он был рядом. Он был внутри меня.

Я проигнорировала жар, заливающий мои щеки. Глупый румянец.

Взявшись за ручку двери, я собралась с духом и вышла из комнаты. Но когда спустилась по лестнице, Егор на этот раз меня не ждал. В столовой его тоже не было.

Выдвигая стул, Роберт наклонил голову в знак приветствия.

— Егор Семенович связан бизнесом. Боюсь, он не сможет поужинать с вами этим вечером.

Хотя я нервничала из-за новой встречи с ним, на самом деле я была разочарована его отсутствием. Боже, что со мной было не так? У меня был тот Стокгольмский синдром, когда я отождествляла себя со своим покупателем?

Мне нужно было взять себя в руки. У меня не было Стокгольмского синдрома, и если Егор не смог присоединиться ко мне, это было хорошо.

Роберт подал тарелку зеленого супа и удалился. Я чувствовала себя идиоткой, ужиная в одиночестве за длинным полированным столом. Хотя на этот раз я могла расслабиться. Мне не нужно было быть настороже, когда Егор был рядом, наблюдал за мной, дразнил своим забавным, саркастичным чувством юмора. Я была счастлива спокойно поесть. Очень счастлива. На самом деле, в экстазе.

После ужина я не знала, чем заняться, поэтому решила побродить по первому этажу и посмотреть на антикварные безделушки. И мне было все равно, что говорил Егор. Этот дом был просто модным подобием музея.

Я начала с дальнего конца дома, ближайшего к столовой, и вошла в… Гостиную? Я не знала официального названия, но она было оклеена обоями цвета яичного желтка. Это совсем не было похоже на стиль Егора. Не то чтобы я была экспертом или что-то в этом роде, но в его кабинете были большие удобные кожаные кресла и огромный деревянный стол — теплая, мужественная обстановка. А также несколько дорогих на вид пейзажей. Но в этой комнате все было с точностью до наоборот.

Вычурный, заставленный расписанными вручную китайскими шкафчиками и фарфоровыми чашами, огромный Будда наблюдал за мной из угла. Итак… азиатская комната, тогда? Реально, тематические комнаты?

Я вышла в холл и взглянула на витрину, в которой хранились старинные пороховые баллончики. Почему Егор купил все это? Проснулся ли он однажды утром, внезапно очарованный резными испанскими кинжалами? Потому что их было семнадцать, смонтированных в отдельных стеклянных коробках и висящих вдоль одной стены.

Переходя из комнаты в комнату, я видела потрясающие пейзажи, бюсты древнеримских женщин и стадо фарфоровых пастушков, разбросанных по каминной полке. Я надеялась, что у него была убийственная система безопасности и чертовски большая страховка.

Наконец, я наткнулась на круглую комнату в задней части дома с огромным телевизором с плоским экраном и мягким зеленым диваном. Сбросив туфли, я поджала под себя ноги и схватила пульт с кофейного столика.

По крайней мере, у него был спутник. После того как страховая компания отказала в экспериментальном лечении, в котором нуждалась мать два года назад, наша семья прекратила кабельное телевидение и все прочие несущественные расходы — в любом случае, у меня было не так уж много времени, чтобы смотреть телевизор.

Просматривая станции, я остановилась на триллере, который уже видела. Мысли блуждали, пока я смотрела фильм. Я пыталась дозвониться Вере этим вечером перед ужином, но в доме никто не ответил. И звонок перешел на голосовую почту, когда я пыталась дозвониться на мобильный сестры. Я звонила снова и снова, но все безрезультатно. Вера не могла закрыться от меня навсегда.

Подперев подбородок ладонью, я закрыла глаза.

Глава 19. Егор

Я нашел ее свернувшейся калачиком на диване, ее лицо было милым и расслабленным. Я хотел бы расслабиться. После того как увидел ее, нежащуюся в ванне, всю розовую и сияющую, после того, как погладил ее мягкую влажную кожу, я провел два с половиной часа в тренажерном зале, лупя по груше, бегая на беговой дорожке, поднимая тяжести. Я дрочил в душе, но это едва смягчило остроту ноющего члена. Ради бога, я трахнул ее пальцами. Я вообще не планировал прикасаться к ней. Отсутствие у меня самоконтроля беспокоило. И привести ее сюда было ошибкой, одной из худших идей, которые приходили в голову за долгое время.

Я схватил пульт и выключил телевизор. Алиса не пошевелилась. Ее ноги, согнутые в коленях, были длинными и обнаженными. Подол ее светло-голубого платья поднялся до изгиба ее идеальной формы попки, открывая намек на круглый шар. Я еще не видел ее задницу. И даже ее грудь. Я прикасался к ней, наблюдал, как она кончает, но не получил даже намека на лучшие моменты.

Скрестив руки на груди, я не мог отвести от нее взгляда. Глубоко вздохнув, я заставил себя отвести взгляд от этой сочной задницы и вернуться к ее лицу, к ее взъерошенным волосам.

Я принял решение этим вечером — мне нужно было сохранять дистанцию. Больше никакой голой Алисы. Больше никаких посещений ванной. Больше никаких прикосновений. Это было просто чертовски неприятно.

Я должен отправить ее домой к ее семье. Это было глупо, держать ее здесь, не трахая до бесчувствия. Но каждый раз, когда я думал о том, чтобы отпустить ее, то отвергал эту идею. И она не погасила свой долг. Кроме того, мне нравилось дразнить ее, говорить возмутительные вещи, наблюдать, как ее щеки наливаются румянцем.

Черт возьми, когда я успел превратиться в такого бессвязного придурка?

Протянув руку, я ткнул ее в плечо. Ее брови нахмурились, но она не проснулась. Поэтому я схватил прядь белокурых волос и пощекотал ею ее нос. Все еще спящая, она провела рукой по лицу.

— Девочка. — прошептал я, все еще держа в руке прядь волос, я провел ею по складке ее губ. — Алиса.

— Уходи — она откинулась задом на спинку дивана, отчего платье задралось еще больше.

Я украдкой взглянул и увидел, что половина ее задницы в форме персика торчит наружу, только и ожидая, чтобы его погладили.