Всё ещё чуунин

По замыслу Учиха Фугаку во главе деревни должен был встать целый клан. Клан Учиха. Гражданской войны точно было не избежать, это видел даже я, вчитываясь в сухие и крайне осторожные строки отчёта Итачи. Сквозь иероглифы, прочерчивающие бумагу, просматривались его сомнения, сожаления и печаль. Неудивительно, что в дальнейшем он делал всё возможное, чтобы не бывать на собраниях клана, не подставлять всех ещё больше. Даже не знаю, на что Итачи надеялся. Что одному из сильнейших кланов деревни, которые задумали государственный переворот с ликвидацией трети аппарата Хокаге, включая советников, просто погрозят пальцем и скажут «ата-та, мы знаем, что вы задумали, не думайте так больше». Впрочем, насколько я знаю, Учиха тоже планомерно довели до такого. Но других отчётов мы не читали. Были только эти две бумажки, которые вбивали последние гвозди в гроб клана. И да, те пресловутые устные отчёты, о содержании которых никто не расскажет. Я точно знаю, что Итачи уговаривал Хокаге не ликвидировать клан. Потом: хотя бы не весь. А в конце: хотя бы Саске оставить в живых и не раскрывать никому секрета о таком падении клана.

Итачи в какой-то степени поступил гуманно, в соответствии с несколько извращённой моралью этого мира. Как старший сын главы клана, он взял власть в свои руки и совершил суд, смывая позор семьи их кровью. Предательство — это позор. И ведь, по сути, об этом так никто и не узнал. Никто не дразнил Саске принадлежностью к клану предателей. Для всех получалось, что Учиха внезапно погибли от руки «сошедшего с ума Итачи», решившего проверить свою силу. Это была цена.

И сейчас можно много говорить о том, что эта цена была несправедлива, но по меркам этого жестокого мира…

— Саске… у тебя… — пискнула Сакура, заставив меня отвлечься от раздумий и обратить внимание на младшего братишку, которого вообще нельзя без присмотра оставлять похоже.

В его руках чёрным пламенем горели эти отчёты. Правда, что прочитано шаринганом, то из головы не так просто выбросить… но зато никто другой этого не узнает.

Я заглянул в его лицо, чтобы убедиться в своей правоте и наличию в глазах Саске следующей ступени додзюцу: мангекё. Цветочек, похожий на рисунок атома. Ну да… Саске та ещё атомная бомба.

— Аники, ты только фотки оставь, — тряхнул я его за плечо, — Итачи на них такой прикольный, будем потом его дразнить.

Саске вздрогнул, и огонь в его руках затух. Так-то, блин, нашёл место, в Резиденции Хокаге, в непосредственной близости от главы деревни. Нас бы АНБУ нашпиговали железом в один миг. Повезло, что Цунаде такого фортеля точно не ожидала и ещё подстраховалась с секретностью.

От и так довольно тощих документов осталась только фотография одиннадцатилетнего Итачи с обгоревшим краем. Я потянулся за ней.

— Можно её взять? А то тут больше ничего не осталось… — спросил я для проформы.

Цунаде выдохнула, взглядом сканируя Саске, видимо, на адекватность. И это у неё ещё никакого додзюцу нет…

— Возьми, — ответила она. — Это было то, что я думаю? У Саске пробудился мангекё шаринган?

— Да, очень похоже, — ответил я. — Извините нас, Хокаге-сама, но мы, наверное, лучше пойдём?..

— Идите, — ответила Цунаде. — Сакура вас проводит.

Видимо всё же хочет убедиться, что Саске не пойдёт громить Коноху со своим новоприобретённым додзюцу.

На перекрёстке недалеко от «Ичираку» Саске внезапно повернул не влево к кварталу Нара, а направо, я даже подумал, что это он решил Сакуру проводить.

— Сакура, а когда у тебя день рождения? — спросил я. — Помню, что где-то в этих числах, но не помню, когда точно…

— Через три дня, двадцать восьмого, — смутилась Сакура.

— Ну, если будем не на миссии, то зайдём поздравить, — пообещал я. Мы как раз добрались до её дома. Саске остановился вслед за нами, чуть рассеянно оглядываясь.

— Ладно, — Сакура поправила волосы и заложила прядь за ухо. — Спасибо, что проводили…

— Не за что, — попрощался я. Саске только кивнул. Но пошли мы целенаправленно туда же, откуда и пришли к Хокаге.

— Скажешь, куда мы идём, аники? — поинтересовался я, и Саске замер.

— В квартал Учиха, — после паузы ответил он и покосился на меня, словно был не уверен в поддержке.

— Ладно… Только темно уже… Хотя да, у нас же шаринганы… — интересно, зачем ему понадобилось в квартал?

Надеюсь, он не собирается всё там сжигать «очистительным огнём»? Но Саске снова погрузился в свои думы, и я решил, что спрашивать бесполезно, только разозлится на меня такого непонятливого. Сегодня он сказал, что был там всего однажды, может, решил сходить со мной?

Глава 12. Призрачная

Мы пересекли лесок, скрывающий квартал, и оказались на прямой дороге к воротам клана, которая была замощена булыжником. Видно, что тут давно никто не живёт и не ходит: между камнями поросла трава, а полотна с огимонами клана на воротах обветшали, просвечивая дырами. Ощущение, как от японского варианта «Сайлент Хилла», да и лёгкий туман с пруда поднялся. Прямо «квартал призраков» на окраине довольно оживлённой, яркой и пёстрой Конохи. Я когда днём тут был раз, то впечатления не то чтобы очень, а ночью… мороз по коже. Да при том, что в местной религии куча всяких страшилок про духов, призраков, ёкаев и разных жутиков, которые местные любят потравить на некоторых праздниках и вечерами на скучных миссиях. К тому же тут поклоняются усопшим, считая, что те за потомками присматривают, поэтому как-то…

Саске остановился, я остановился тоже. Идти в квартал вот прямо сейчас совершенно не хотелось.

— Может, рассвета дождёмся? — спросил я.

— Я… — что-то хотел сказать младший братишка, но осёкся, потому что вдоль светлой стены, странно пригибаясь, пробежали дети.

— Ты это видел? — спросил я Саске, не уверенный, что мне не показалось. Не думаю, что Саске был в клане единственным ребёнком. Итачи как-то говорил, что до резни Учиха насчитывали двести с чем-то человек, и только порядка семидесяти из них были взрослыми мужчинами-шиноби. Остальные, надо полагать, старики, женщины и дети.

— Что именно? — спросил Саске.

— Детей, которые забежали на территорию клана? — уточнил я, понимая, что наш разговор уже попахивает бредом.

— Видел, — хрипло отозвался младший братец. — Значит, ты тоже?..

— Ага…

— У меня была сестра… Двоюродная. Её звали Юмико, она была младше меня на полтора года, — тихо сказал Саске. — Троюродный брат — Казуки, которому было семь. А ещё я хорошо помню Изуми. Ей было около тринадцати, но она уже получила протектор. Они с Итачи… Их называли «женихом и невестой». Изуми вообще помню, кажется, ещё с младенчества, она общалась со мной и играла. Получается… Получается, что он убил всех их из-за… Чтобы скрыть… Потому что отец и взрослые… Почему они не подумали о своих детях? Почему! — громко выкрикнул Саске.

Звук его голоса разошёлся эхом и вспугнул с дерева стаю ворон, которые с карканьями сорвались с веток и полетели в сторону квартала Учиха.

— Слышишь? — насторожился Саске.

— Что? — тоже прислушался я и услышал шум, детские гомон, крики и возгласы. — Это в квартале! И это точно не призраки!

Холодный липкий страх неясной природы отступил, чакра разогналась по телу, и мы побежали на голоса. Ещё до того, как мы обнаружили на старой улице пятерых пацанов лет десяти, я понял, что, скорее всего, «квартал призраков» должен был привлекать малолетних шиноби, чтобы показать друг перед другом свою удаль и бесстрашие. Ходил же мелкий Наруто по кладбищу ночью, доказывая свою пригодность в друзья. Похоже, что пролетевшая над ребятами стая ворон напугала их до усрачки, кто-то шарахнулся, обо что-то споткнулся, перепугался ещё больше, а потом подошли мы… С красными горящими шаринганами, ага. Я думал, что такие большие и круглые глаза только в аниме бывают. А уж пятки как сверкали!..