Все о рыбалке (сборник)

К тому времени во всех заливах, прибрежных осоках и камышах, у всех плавучих трясин появляются мириады мелкой рыбешки; густыми стаями толпится она, привлекаемая затишьем и бесчисленными растительными и животными организмами, которые кишат в мутной воде травянистых прибрежий. В ясное тихое утро, проезжая на лодке мимо камышей и лавд, вы увидите, какие массы молодой рыбы укрываются здесь от ветра и многочисленных врагов; тем не менее и эти несметные стаи дают весьма не полное понятие о количестве мальков в озере. Все это исключительно молодь чебака, частию окуня; других рыб почти не видно: они или укрываются на самом дне озера – в вязком иле, или безвыходно таятся под трясиной, или, наконец, еще не вышли в озеро из рек и протоков. К первым принадлежит весь молодой карась, также линь, ко вторым – весь ерш и значительная часть окуней, к последним – почти вся молодь язей и ельца, которая в начале лета встречается только у устьев и истоков, и то сравнительно редко.

Отсюда очевидно, наибольшему истреблению птицами и хищными рыбами, по крайней мере первое время, подвергаются молодые чебаки и окуни, которые всего менее прячутся, чаще других видов плавают на поверхности воды и выходят на чистые места озера. Действительно, не только большая часть всех уток-рыбалок, чаек, гагар кормятся исключительно чебаковыми и окуневыми мальками, но сюда же, в курьи и камыши, привлекаемые легкостью добычи, собирается почти вся годовалая щука, почти весь прошлогодний окунь. Более крупные щуки и окуни держатся в более глубоких заливах, нередко на значительной глубине и, подобно большинству всех взрослых рыб, живут там в продолжение всего лета.

Не только все прошлогодние щучки и окуни стекаются в мелкие затишья и преследуют стаи молодых чебаков и окуней, но даже и щурята-селетки принимают самое деятельное участие в истреблении мелкой рыбешки. Во второй половине июня они выходят из водяного моху, где укрывались до сего времени, и начинают неутомимо охотиться за мальками, почти не уступая в проворстве и живости взрослым. Всюду в неглубоких курьях, особенно там, где все дно густо заросло различными водяными растениями, там и сям неподвижно лежат щурята в ожидании добычи; при первом взгляде их длинное брусковатое тело кажется небольшим темным сучечком, застрявшим на листьях водяного растения. Вот медленно, не торопясь, выплывает из смежных камышей густая стая молодых чебаков; как молнии выскакивают щурята из своих засад, быстро скользят по поверхности, оставляя за собой едва заметную струйку, постепенно расходящуюся треугольником; испуганная стая спешит укрыться в родные камыши, преследуемые мальки выскакивают из воды, но на шум выходят более крупные и опасные хищники, которые с нетерпением выжидали выхода мелюзги из тесного лабиринта камышей, где преследование не совсем удобно; скоро усматривают рыбу и зоркие чайки и крачки (Sterna hirundo). Происходит полное смятение – молодая рыба, отрезанная от своих надежных убежищ, мечется как угорелая во все стороны, рассыпается дождем, всюду летят брызги, плещется крупная рыба. Но не проходит даром и зачинщикам суматохи: щурята, в свою очередь, даже очень часто делаются добычей окуней и своих более крупных собратьев; они все-таки представляют для них более лакомую добычу.

В это время щурята бывают уже величиной около двух вершков: они растут чрезвычайно быстро, гораздо скорее всех прочих озерных рыб. Они, впрочем, и вылупляются прежде всех. Икра щук, особенно на солнцепеке и в мелкой воде, развивается очень скоро; молодая рыбешка, как мы видели, выклевывается иногда через десять, даже восемь дней, так что в степных озерах уже в начале мая можно наблюдать щурят, хотя еще с желточным пузырем, мешающим им свободно двигаться. В это время они однако, имеют еще не полное сходство со взрослыми щуками, которые около средины мая, как мы видели, истребляют их беспощадно; но по мере всасывания этого пузыря молодь приобретает все более и более полное сходство со старыми, делается все живее и проворнее, наконец, окончательно расходится в разные стороны и начинает укрываться в мелких местах озера, заросших водяными растениями, в особенности водяным мхом. Как известно, щуки никогда не живут стаями и ведут б. ч. одиночный образ жизни.

Рис. 16. Разрез икринки костистой рыбы

Рис. 17. Живчики рыб

В глубокой и более холодной воде, также в тени развитие щучьей икры идет гораздо медленнее и продолжается иногда долее двух недель; но в большинстве случаев щурята выклевываются ранее всех рыб – в первой половине мая – и в начале лета отличаются только своею относительною длиною. К средине этого месяца в реках и протоках, в прибрежных осоках и под широкими листьями лопуха уже кишат молоденькие ельчики: вскоре вслед за ними на припек в неглубоких камышах выходят из яиц миллионы крошечных чебачков и окуньков; затем – молодые язи, ерши; а в начале июня, даже в последних числах мая выклевываются молодые лини и караси. Икра ерша, язя, ельца, которые мечут в более холодной воде, редко развивается менее чем в две недели; между тем зародыши чебака, окуня, карася выходят из яичек в десять, семь, а молодые линьки даже в три-четыре дня.

Рассмотрим теперь вкратце, каким образом совершается развитие яйца рыбы. При некотором увеличении легко разглядеть, что каждая разрезанная икринка состоит из двойной оболочки и заключенного в ней желтка. Наружная оболочка, называемая белочною, всегда содержит небольшие поры, через которые может проходить вода; внутренняя оболочка – желточная – отличается своею крайнею тонкостью и прилегает к желтку, который представляется густою, б. ч. желтоватою жидкостью. Кроме того, в каждом яичке замечается т. н. яичная воронка (Micrapyle), которая пробуравливает оболочку и доходит до поверхности желтка. Совсем другое замечаем мы под микроскопом на продуктах самцов – молоках. Они состоят из беловатой жидкости, наполненной бесчисленными мельчайшими тельцами, которые имеют сходство с булавкой и находятся в беспрестанном движении, почему и называются живчиками (сперматозоидами). Для оплодотворения яичка не только требуется, чтобы оно было смочено семенем, но и необходимо, чтобы один или несколько живчиков проникли в желток через вышеупомянутую яичную воронку. Только тогда начинается развитие яйца, заключающееся в том, что известная часть желтка начинает делиться на небольшие ячейки, из которых потом слагается продолговатая кожистая пластинка – первый зачаток зародыша.

Однако, как мы уже видели, оплодотворяется далеко не вся икра, выпускаемая рыбою во время нереста; можно даже принять, что в большинстве случаев начинает развиваться меньшая половина, а другая сгнивает и погибает без всякой пользы. Главная причина тому именно неравномерное распределение самцов между самками, но не менее важно и то обстоятельство, что икринка сейчас же начинает всасывать воду через поры белочной оболочки, быстро разбухает и затрудняет вхождение живчика через яичную воронку, которая, вероятно, разрывается. В свою очередь, и подвижность живчиков крайне ограничена и продолжается иногда не более 2–3 минут, так что даже при одновременном излиянии молок и икры все-таки многие икринки не успевают оплодотвориться. Вообще можно принять, основываясь на опытах искусственного оплодотворения, что при обыкновенных условиях оплодотворяется не более половины всего количества икринок. Но оплодотворенная икра имеет такое множество врагов между птицами, также рыбами, водяными насекомыми и прочими подводными обитателями, что навряд ли девять десятых всех зародышей достигает своего полного развития в молодых рыбок, лишенных желточного пузыря, которые уже могут избегать многих опасностей.

Зародыш, смотря по температуре воды, развивается более или менее быстро; в общих чертах можно принять за правило, что чем позже какой-либо вид выметывает икру, тем скорее из нее выклевывается молодая рыбешка: зародыш линя, который, как было упомянуто, играет при наступлении жаров, освобождается из яйца через три, даже два с половиною дня. Обыкновенно деление той части желтка, которая называется образовательной, начинается через несколько часов после оплодотворения; затем в скором времени обособляется зародыш, тело его удлиняется, задний конец увеличивается все более и более и образует хвост, а передний утолщается и образует голову, на которой показываются две точки – зачатки глаз; зародыш растет за счет остальной части желтка, наконец, освобождается из оболочек и выходит из яйца.

Первое время молодая рыбка бывает снабжена довольно объемистым пузырем, который выставляется из брюха и заключает в себе часть питательного желтка, не вошедшего в состав зародыша, и сначала имеет только отдаленное сходство со взрослой рыбой: голова ее отличается несоразмерной величиной; у многих сазановых рыб по выходе из яйца нет ни пищеварительного канала, ни заднепроходного отверстия, недостает непарных плавников, а у некоторых даже грудных. Но с возрастом желточный пузырь всасывается, развиваются органы, бывшие в зачатке, образуются недостающие, изменяются относительные размеры тела – и зародыш постепенно приобретает почти полное сходство с родителями. Пока существует желточный пузырь, молодая рыбка не нуждается ни в какой пище и едва может двигаться; только по исчезновении его она делается более проворною и отправляется отыскивать и добывать себе нужный корм. Понятно, икра во время своего развития и молодая рыбешка, выклюнувшаяся из яйца, подвергаются несравненно большему истреблению, чем впоследствии, когда молодь уже в состоянии спасаться бегством от своих многочисленных неприятелей. Мы уже упоминали, в каком множестве истребляется икра и молодь не только рыбами, особенно после нереста, но и птицами, в каком количестве остается икра на мели и высыхает. Но кроме этого, как икра, так и молодь имеет еще множество других врагов, которые становятся безопасными только впоследствии. Сюда принадлежат лягушки, особенно зеленые, еще более плавунцы и другие водяные насекомые; в мелких заросших озерах они даже бесспорно составляют самых главных истребителей икры и мальков карасей, которые по своему исключительному местопребыванию менее других рыб подвергаются нападению рыб. Нередко плавунцы поедают или портят вполне сформировавшихся карасиков, укрывающихся в няше, где сравнительно редко делаются добычею водяной птицы, и рыбаки без основания считают водяных жуков одними из самых опасных врагов этой рыбы, которая вообще не отличается проворством и часто не в состоянии спастись от них бегством. Менее значительный вред карасям приносят тритоны, называемые здесь водяными ящерками, которые вообще здесь гораздо малочисленнее, чем на западном склоне Урала; в черноземной равнине они уже вовсе не встречаются, но и в Урале оба вида (Triton cristatus u taeniatus) заметно малочисленнее четырехпалого тритона, который принадлежит к недавно открытому роду Isodactylium. Весьма возможно, однако, что и Isodactylium питается карасьей икрой, так как очень часто встречается вместе с этой рыбой в больших ширфах и глубоких разрезах.

Рис. 18. 4-дневный зародыш костистой рыбы (щуки)

Рис. 19. Зародыш костистой рыбы (Blicca) перед выходом из яйца

Рис. 20. Молодая рыбка (форель), вылупившаяся из яйца

Рис. 21. 1. Личинка плавунца. 2. Плавунец. 3. Водолюб. 4. Водяной клоп. 5. Водяной скорпион

Таким образом, хотя в заросших и полузаросших озерах карасья икра и молодые карасики не преследуются хищными рыбами, которые уже не могут жить в таких водах, но сильно истребляются всевозможными гадинами, беспрепятственно размножающимися в карасьих озерах. Участь молоди этой рыбы в более глубоких и чистых бассейнах, где уже живут щука и окунь, еще незавиднее: наверное, в скором времени более девяти десятых детвы делается добычей этих хищников, не щадящих и взрослых карасей. Вот почему последние встречаются в большом количестве только в тех озерах, где не встречается этих главных врагов, которые пользуются их неповоротливостью и находят в них самую легкую добычу. Молодые чебаки, несмотря на более открытый и общественный образ жизни, в скором времени становятся такими шустрыми и бойкими, что успевают иногда избежать опасности, между тем как молодые караси едва ли не делаются со временем еще более вялыми и ленивыми. В этом отношении они превосходят даже молодых линей. Взглянув на толстое, неуклюжее туловище карася, желудок которого почти во всякое время года битком набит зеленью водорослей, станет понятною его вялость и неповоротливость, обуславливаемые его растительною пищей: карась не нуждается в быстроте движений, так как корм у него, как говорится, под носом. Зарывшись наполовину в няшу, выставив один хвост, копается он в вязком иле и в этом положении чаще других рыб подвергается нападению различных водяных насекомых, мелких паразитных рачков, а также и хищных рыб. Только по вечерам и ночам карась выходит отсюда и лакомится молодыми стеблями водяных растений, особенно камыша. В это время всегда можно услышать то характерное чавканье и чмоканье, по которому нетрудно отличить его от других рыб, и только в это время попадается он в сети. На зиму частию по недостатку пищи, но еще более по недостатку воздуха в мелких, почти промерзших озерах карась б. ч. вовсе зарывается в няшу и остается там с декабря до конца или середины февраля, т. е. в продолжение периода наиболее толстого льда. Эта т. н. спячка его, которая у других рыб в Зауральских озерах замечается довольно редко и не каждый год, так как они продолжают кормиться всю зиму, и его растительная пища делает понятным, почему карась растет несравненно медленнее всех других озерных рыб.