Все оттенки тьмы

— Не передергивайте. Помогла копу, которому запретили продолжать расследование. Ладно. Проехали. Сейчас уйдете, и все? И больше мы никогда не увидимся?

— Точно. — Бэнкс поднялся. — Но если вдруг понадоблюсь, звоните по этому номеру. — Он написал на своей визитке номер нового мобильного, отдав ее, пошел к двери.

— Погодите, — позвала его Томасина. — А можно одну просьбу, малюсенькую?

Бэнкс остановился:

— Смотря что вы попросите.

— Не достанете мне билет на следующий концерт «Голубых ламп»? А может, вы меня и Брайану представите?

Бэнкс поглядел на девушку:

— Посмотрим. Вдруг что и получится.

12

К концу четверга Иствейлская школа и Истсайд уже сидели у Энни в печенках. Напиваться она не хотела, а вот побыть одной в тишине и спокойствии просто мечтала. Зайдя в «Лошадь и гончих», она заказала стакан апельсинового сока и расположилась в дальнем зале паба. Как всегда, никого больше там не оказалось. В этом темном и прохладном зальчике ей всегда отлично думалось. Энни надеялась собраться с мыслями и, возможно, тихонько поговорить с Бэнксом по телефону.

Версии Бэнкса казались ей довольно дикими, и все же… в отношениях Дерека Ваймена и Марка Хардкасла действительно было что-то странное. С чего это они так подружились? Неужели эти встречи были всего лишь посиделками двух заядлых театралов? Общие интересы, и только? Или за всем этим скрывалось что-то менее безобидное? Если Ваймена так удручало, что Хардкасл задумал собрать профессиональную труппу, зачем делать вид, будто они друзья?

Надо будет поговорить с Кэрол Ваймен наедине, решила Энни. Только как бы не засветиться. Суперинтендант Жервез за помощь Бэнксу по головке не погладит, это уж точно, и Энни превратится в такую же персону нон грата. Если уже ею не стала. И ради чего? Ради ходульной какой-то версии, построенной на шекспировском сюжете? Даже если Бэнкс прав, никаких обвинений никому выдвинуть не удастся.

И все же надо признать — любопытная вырисовывается картина. Интригующие детали и несостыковки крутились в голове, не давали Энни покоя, и она решилась рискнуть.

Но сначала надо поговорить с Бэнксом — если удастся. Энни нашла его номер в списке звонков и нажала кнопку вызова. Поднесла телефон к уху. Вскоре послышался голос Бэнкса, на фоне отдаленного гула машин.

— Ты где? — спросила Энни. — За рулем? Можешь сейчас говорить?

— Могу, — ответил Бэнкс. — Как раз подхожу к площади Сохо. Погоди секунду, пока я усядусь на травку. — После короткой паузы он вновь заговорил: — Вот, так уже лучше. В чем дело?

— Да ни в чем. Просто хочу сообщить последние новости. Я поговорила с Дереком Вайменом, в школе. Мы в основном беседовали о Ники Хаскелле и о нападении на Мура. Но уже уходя, я выдала ему, что их с Марком Хардкаслом видели в «Красном петухе».

— И?

— Он сразу насупился и велел мне не лезть в чужие дела. Сказал, что имеет право пить где угодно и с кем угодно. Ну, не совсем так, но смысл примерно этот.

— То есть напрягся, да?

— По-моему, да. Если предположить, что ты прав насчет приемчиков, позаимствованных у Яго, и прочего… уточняю: только предположить! Если все и впрямь произошло примерно так, как ты сказал…

— Ну-ну. Я тебя слушаю.

— Ты не думал о том, что это все здорово меняет?

— В смысле?

— Если Дерек Ваймен натравил Марка Хардкасла на Лоуренса Сильберта… — начала Энни.

— Никаких «если», — прервал ее Бэнкс. — Я только что был у частного детектива, Ваймен нанял его следить за Сильбертом. Оттуда и фотографии.

— Что-что он сделал? — от удивления Энни чуть не выронила телефон.

— Нанял частного детектива, — повторил Бэнкс. — Довольно расточительно, учитывая, что денег у Ваймена в обрез. Ты бы видела гостиницу, в которой он останавливался. Дешево и сердито. Но, наверное, без детектива ему было никак не обойтись. Ведь он все время должен торчать в школе, не мог он часто кататься в Лондон, как бы ему ни хотелось. И потом, был риск, что Сильберт его засечет и тут же узнает. Они ведь знакомы, пару раз ужинали вместе.

— И что произошло?

— В общем, детектив, кстати девушка, проследила путь Сильберта от квартиры в Блумсбери до Риджентс-парка. Там он садился на скамейку и дожидался того, неизвестного нам господина, после чего они вдвоем отправлялись в дом на Чарльз-лейн. Девушка сказала, что Ваймена совершенно не интересовало, чем они там занимаются, ему нужны были только фотографии. Понимаешь, Энни? Только снимки Сильберта в компании другого мужчины. Доказательства его измены.

— Но свидания эти могли быть чисто дружескими.

— Сомневаюсь. Фотографии, мягко скажем, двусмысленные. Они вдвоем на скамейке в парке, вместе идут к дому. Правда, за руки не держатся. Единственный интимный жест подловлен у входа в дом, когда незнакомец пропускает Сильберта внутрь и кладет руку ему на плечо. Но если человек задумал интригу в стиле Яго, то он и из такой ерунды сделает козырь.

— Так чем там занимался Сильберт и этот его знакомый?

— Подозреваю, что это связано с работой. Наверное, какое-нибудь спецзадание. Я заходил в этот дом, там живет парочка старичков, и какие-то они… фальшивые. Милая пожилая леди пудрила мне мозги очень умело. Послушал я ее и еще больше уверовал, что там у них какая-то шпионская явка, а не подпольный бордель.

— Значит, Сильберт на самом деле не вышел на пенсию, а продолжал работать?

— Похоже на то. Или стал работать на своих бывших противников, кем бы они ни были. Но ты только представь, какие картинки Ваймен рисовал Хардкаслу, как смачно расписывал несуществующий адюльтер!

— Я вот к чему веду, — продолжила Энни. — Даже если Ваймен и настроил Хардкасла против Сильберта, то с чего мы решили, что он хотел убить именно Сильберта? Он ведь его едва знал. А вот с Хардкаслом они были достаточно близки.

— Ты считаешь, что он с самого начала нацелился на Хардкасла?

— Я считаю, что это возможно. И не забывай про одну маленькую, но очень важную деталь: Ваймен не мог предугадать, чем обернутся его интриги.

— Согласен. Ваймен не мог знать, что Хардкасл сначала убьет Сильберта, а потом пойдет вешаться.

— И слава тебе господи, что не мог.

— Но наверняка понимал, какую смуту вносит в их жизни, целенаправленно сеял раздор. Знал отлично, что в итоге кто-то от этого может и пострадать.

— Ну да, хотя бы психологически. Пусть даже он хотел лишь разлучить Сильберта и Марка.

— Думаешь, в этом все дело?

— Ну, это логично, разве нет? Если человека пытаются убедить, что ему изменяют, то скорее тут расчет на то, что он бросит своего партнера, чем на что-то кровавое. Не на то ведь, что ревнивец убьет его, а потом повесится сам. Да. Ваймен наверняка злился на Хардкасла — ведь тот покушался на его обожаемый театр. Недостаточно, чтобы убить, а вот чуть-чуть подгадить — вполне.