Все прекрасное – ужасно, все ужасное – прекрасно. Этюды о художниках и живописи
Шрифт:
Много вопросов, на которые нет ответов. И не следует их искать. А то, гляди, наломаем дров, «порубим посадки». Этому нас и учит притча «о четырех мудрецах, вошедших в Пардес». Остается только комментарий. Ибо нам доступно лишь одно знание, одна истина, которая начинается словами: «Шма Исраэль!..»
Микеланджело Буонарроти
Моя знакомая, обладательница нетипичной женской фигуры, рассказала, как однажды в Коктебеле загорала в укромном местечке на пляже,
В юности я рассуждал: как необычно, как интересно Микеланджело изображал женщин. Удивлялся тому, что никогда в жизни ничего подобного не встречал.
В картине Микеланджело Буонарроти «Святое семейство» из галереи Уффици в центре произведения располагаются: Мария, младенец Иисус и Иосиф. На втором плане, слева и справа от святого семейства, мы видим две группы обнаженных юношей. Юноши прекрасно знают друг друга. По всей видимости, у них есть имена, фамилии, прозвища. Молодые люди переговариваются друг с другом. Флиртуют.
Свои игры, свои счеты.
Возможно, и с автором произведения.
Что делают обнаженные юноши по соседству со Святым семейством? Гиды и справочники уверяют нас, что молодые люди символизируют старый мир. Старую веру.
Почему не руины, как было принято в те времена, а именно флиртующие компании голых парней ассоциируются в данном случае с дохристианской эпохой?
У иудеев однополая страсть осуждалась. И однажды, как мы знаем, увлечение себе подобным полом закончилось плачевно.
Содомом и Гоморрой.
Что это за старый мир?
Мир мужеложества?
А новый мир?
Гетеросексуальных отношений?
В таком случае симпатии художника явно на стороне язычников.
На что, кстати, указывает все творчество великого мастера.
Микеланджело изображал мужскую вселенную.
Качков. Атлетов.
Сверхчеловеков Ницше.
В Сикстинской капелле в «Страшном суде» Иисус предстает перед зрителем поражающим воображение культуристом.
Не духовная, а физическая мощь выходит на первый план.
Анатомический атлас.
Женщины существуют в этом пространстве в силу необходимости. Для соблюдения приличий. Но и их, как правило, представляют мускулистые мужские особи в женском обличье.
Трансвеститы.
Эзопов язык для тех, кто «в курсе».
Исключением является лишь образ Мадонны.
Когда же Микеланджело раздевает женщину, последняя подчас оказывается чудовищем.
Так выглядит написанная с ненавистью покидающая Эдем Ева из фрески «Грехопадение и изгнание из рая» свода Сикстинской капеллы.
Здесь змей-искуситель предстает в виде женщины с драконьим хвостом.
Кстати, Томмазо Мазаччо, изображая тот же сюжет «Изгнание из рая» в церкви Санта-Мария-дель-Кармине, выписал Адама тщательно и убедительно, в то время как тело Евы изобразил весьма схематично. Впечатление, что автор не вполне был знаком с предметом. И лишь догадывался, «что к чему».
А вот еще один пример женоненавистничества Микеланджело – скульптура «Ночь» из гробницы Джулиано Медичи. Груди «Ночи» скульптор изваял сокращенными в мышечной судороге. Уродливее эту прекрасную часть женского тела никто не изображал.
Даже обнаженная грудь семисоттридцатилетней старухи Евы в сюжете «Смерть
Адама» Пьеро делла Франческа (из цикла фресок истории «Животворящего креста» в базилике Сан-Франческо в Ареццо) не вызывает подобного отвращения.Бедро «Ночи» также изуродовала до неузнаваемости судорога, превратив в отталкивающий фрагмент плоти. При этом конвульсии тела никак не отразились на спокойном лике фигуры аллегории.
Кажется, будто женское тело бьется в судорогах само по себе, независимо от прекрасной головы.
«Ночь» – самая многотрудная, самая законченная, доведенная до блеска мрамора скульптура во всем ансамбле мемориальной часовни рода Медичи при флорентийской церкви Сан-Лоренцо.
Одной из безусловных вершин творчества Микеланджело и духа человеческого вообще (да простит меня читатель за высокопарный стиль) являются скульптуры «Пленников» из собрания Галереи Академии изящных искусств во Флоренции, опередившие развитие культуры на века.
Скульптуры как будто и не принадлежат эпохе кватроченто.
Сотворенные с немыслимой для своего времени свободой, это скорее модернистские экзистенциальные высказывания XIX–XX веков.
Исполненные трагизма и внутренней драмы, фигуры в каменном капкане, пленники судьбы.
Над героями витает проклятье, рок, кафкианский фатум. Богооставленность.
Немой рев – слышится-видится в ауре этих шедевров.
Ню
Мне попался в руки журнал «Польша». Листая, я наткнулся на фотографию голой девушки со спины. Под картинкой стояло название «Весенний акт». Воодушевившись, я быстро срисовал девушку. Мне показалось этого явно недостаточно. Силой творческого вдохновения юный художник-исследователь проник в глубь пространства и в волнении смело взглянул на девушку спереди. Создав вторую версию «Весеннего акта», я припрятал альбом. Моя старшая сестра Люся обнаружила криминальный тайник и пригрозила рассказать родителям.
В царской России фотографировать ню было запрещено. Дело это приравнивалось к порнографии. Виновнику грозила тюрьма. Тем не менее, рискуя свободой, иные смельчаки занимались незаконным творчеством. За этими бесценными дагеротипами нынче гоняются коллекционеры.
В 1934 году классика русской и советской фотографии, участника многих международных выставок, мастера изображения обнаженного тела Александра Гринберга посадили на три года, обвинив в изготовлении порнографии.
В 60-е годы французское издательство Hachette выпустило в карманной серии две книжечки с репродукциями картин Амедео Модильяни. Одна – с портретами. Вторая – с обнаженными. Немногочисленные «выездные» граждане, вернувшись из-за границы, несли в букинистические магазины купленные с целью перепродажи книжечки Hachette. Строгие товароведы с портретами принимали, а с обнаженными отвергали, соответственно указаниям свыше.
В поездах по вагонам сновали подозрительные личности и, притворяясь глухонемыми, предлагали купить на выбор: самодельный альбомчик с отретушированными портретами полуразрешенного Сталина или набор мутных фоток, с которых на пассажиров из кустов взирали малопривлекательные запрещенные голые тетеньки с распущенными волосами.