Все рассказы и повести Роберта Шекли в одной книге
Шрифт:
— Десять секунд до пункта Бета, — сообщил Райчик.
— Отлично. — Сомерс повернулся к панели управления.
— Четыре-три-два-один-огонь!
Сомерс запустил двигатели. Ускорение вжало астронавтов в кресла. Давление продолжало нарастать, и — о ужас! — его рост не прекращался.
— Топливо! — вскрикнул Уоткинс, глядя на бешено крутящуюся стрелку датчика.
— Курс! — просипел Райчик, сражаясь за последний глоток воздуха.
Капитан сбросил рычаги тяги в ноль. Но двигатели продолжали работать, все глубже впрессовывая космонавтов в кресла. Освещение в рубке управления
Ускорение продолжало расти. Двигатели «Дейрдре» выли в агонии, толкая корабль вперед. Сомерс оторвал от подлокотника свинцовую руку и медленно передвинул ее к аварийному выключателю. Нечеловеческим усилием дотянулся до клавиши и отжал ее.
С драматичной внезапностью рев двигателей смолк. Стали слышны скрипы и стоны измученного металла. Освещение мерцало, словно «Дейрдре» моргала от боли, потом стабилизировалось. И наступила тишина.
Уоткинс бросился в машинное отделение. Вернулся он мрачнее тучи.
— Из всех мыслимых бед… — пробормотал он.
— Какая? — спросил капитан.
— Главная топливная магистраль. Разозлилась на нас и лопнула. — Уоткинс покачал головой. — Предположительно усталость металла. Должно быть, накапливалась много лет.
— Когда ее проверяли в последний раз?
— Ну, это герметичный узел. Предполагалось, что он переживет корабль. Абсолютно надежный, если только не…
— Если не бракованный.
— А это не моя вина! Узлы должны были пройти рентген-контроль, термообработку, флюороскопию — нельзя просто так доверять механизмам!
Наконец-то Уоткинс убедился в правоте этой инженерной аксиомы.
— Как у нас с топливом? — спросил капитан.
— Не хватит, чтобы проехаться на детском автомобиле по Мэйн-стрит, — уныло сообщил Уоткинс. — Попадись мне этот контролер ОТК…
Капитан Сомерс повернулся к Райчику. Тот горбился над графиками за своей штурманской панелью.
— Как это повлияет на наш курс?
Райчик закончил расчеты и задумчиво покусывал карандаш.
— Нам конец. Мы минуем орбиту Марса раньше, чем он туда подойдет.
— Насколько раньше?
— Очень намного, капитан. Мы летим за пределы Солнечной системы, как пробка из бутылки шампанского.
И Райчик улыбнулся бесшабашной улыбкой, которую Уоткинс счел особо неуместной.
— Черт побери, приятель, — взорвался он, — хватит ухмыляться, надо действовать! У нас осталось немного топлива. Мы же можем развернуть корабль? Штурман ты или нет?
— Штурман, — холодно ответил Райчик. — Но если бы я рассчитывал курс так, как ты обслуживаешь двигатели, мы бы давно вспахали носом Австралию.
— Ах ты, ничтожный приживала! Я-то хоть получил работу честно, а не через женитьбу…
— Хватит! — осадил их капитан Сомерс.
Уоткинс с раскрасневшимся лицом и ощетинившимися усами был похож на моржа, готового броситься в бой. А Райчик, сверкая глазами, только этого и ждал.
— Успокойтесь, — сказал Сомерс. — Здесь приказы отдаю я.
— Вот и отдайте какой-нибудь приказ! — огрызнулся Уоткинс. — Прикажите ему проложить разворотный курс. Это вопрос жизни и смерти!
— Тем более нужно сохранять спокойствие. Мистер Райчик, можете
вы рассчитать такой курс?— Это первое, что я попытался сделать. На оставшемся топливе шансов у нас никаких. Мы можем отклонить корабль на градус, максимум на два, но это ничего не даст.
— Конечно даст, — воскликнул Уоткинс. — Следуя по изогнутой траектории, мы вернемся в Солнечную систему!
— Обязательно вернемся — через несколько тысяч лет.
— Тогда нужно приземлиться на какой-нибудь планете — Нептун, Уран…
Райчик покачал головой:
— Даже если бы внешняя планета оказалась в нужное время в нужном месте, нам все равно потребовалось бы топливо — много топлива, чтобы сбросить скорость и лечь на орбиту. И даже если б мы сделали это, кто бы нас оттуда забрал? Корабли еще не залетали дальше орбиты Марса.
— По крайней мере, у нас был бы шанс, — возразил Уоткинс.
— Возможно, — безучастно подтвердил Райчик. — Но мы не можем изменить курс. Боюсь, осталось только помахать Солнечной системе на прощание.
Капитан вытер лоб, попытался что-нибудь придумать и обнаружил, что не может сконцентрироваться. Слишком большое несоответствие между ситуацией и ее восприятием. По логике, корабль с огромной скоростью покидает Солнечную систему. Но внешне ничего не меняется. Они остаются на месте: висят над бездной, три человека, запертые в тесной и душной каюте, пропахшей потом и разогретым металлом.
— Капитан, что нам делать? — спросил Уоткинс.
Сомерс бросил на инженера хмурый взгляд. Неужели Уоткинс и правда верит, что капитан возьмет и выхватит решение из воздуха, словно фокусник? Он даже не может сосредоточиться на проблеме. Им нужно сбросить скорость и развернуть корабль. А ощущения говорят: корабль стоит на месте. Какая тут, к черту, скорость?
Он ничего не мог придумать. Больше того, ему казалось, что проблема совсем в другом: куда деваться от этих сумасшедших скандалистов, куда сбежать из тесной и душной рубки?
— Капитан! Вы обязаны найти решение!
Сомерс попытался стряхнуть с себя чувство нереальности происходящего. Настоящая проблема, сказал он себе, заключается в том, чтобы остановить корабль. Он посмотрел на статичную каюту, застывшие в иллюминаторе звезды… Мы движемся, и движемся очень быстро, старался убедить он себя.
— Наш бравый капитан не способен принять вызов и трезво оценить ситуацию, — поморщился Райчик.
— Конечно способен, — возразил Сомерс, пытаясь прийти в себя. — Я поведу корабль по любому рассчитанному вами курсу. Это моя основная обязанность. Проложите маршрут до Марса!
— С удовольствием! — рассмеялся Райчик. — Раз плюнуть! Инженер, мне потребуется топливо, примерно десять тонн. Проследи, чтобы я его получил!
— Идет, — сказал Уоткинс. — Капитан, я хочу подать заявку на десять тонн топлива.
— Заявка принята, — сказал Сомерс. — Хорошо, господа, мы повязаны круговой ответственностью. Нужно взять себя в руки. Мистер Райчик, как насчет связи с Марсом?
Когда связь была установлена, Сомерс взял микрофон и обрисовал ситуацию. Диспетчер на другом конце, казалось, с трудом понимал суть проблемы.