Все схвачено
Шрифт:
– Так, господин прорицатель.
Все так, все правда. Он действительно был в гостях у Очкарика. На даче. Один.
– Уволь, – засмеялся Генерал. – Из меня прорицатель, как из говна пуля. Всего лишь логика. Которую я, знаешь, люблю и часто ею пользуюсь… С кем тебя Очкарик познакомил?
Молчать было глупо. Генерал переиграл его всухую.
– С Мужиком.
– А вот тут поподробнее, пожалуйста. Помнится, старина Гумбольдт именно через Мужика выходил на Очкарика. Это понятно. А наоборот-то зачем?
Рассказывать ему про Пахаря, про их поездку к Гумбольдту, про решение Гумбольдта
Хотя это рвение будет вмешательством в жизнь суверенного прошлого.
– Отвечаю. Хоть и терпеть тебя не могу за публичное унижение моего гордого человеческого достоинства…
– Помилуй, – засмеялся Генерал, – унижение перед кем? Перед моими любимыми кактусами? Им пофиг. А больше никого нет. Так что не лепи горбатого, как пишут в плохих детективах. Колитесь, сэр.
Вот пристал!
– Этот Мужик, как я смутно понял… – начал колоться Легат, – вообще-то коротковатым был завтрак, разговорить его времени не хватило… этот Мужик – обыкновенный теневик из того времени, мощный теневик, который держит под собой множество производств, левых скорее всего, хотя легальные тоже не исключаю, имеет крепкие каналы на таможнях, а еще кучу денег и ничего не боится. Потому что Очкарик его как-то крышует. Видимо, они давно дружат. Может, с детства… А может, и за деньги. Хотя это на Очкарика не похоже…
– А для чего знакомил?
– Ни для чего. Просто из симпатии ко мне. Уж извини за нескромность… Пригласил в выходной день на дачу, познакомил с лучшим другом, славно выпили и славно закусили… Где крамола? И зачем ее искать? Или ты иначе не умеешь?
– Умею. Даже поверю тебе. Отчего ж не поверить… Но вот закавыка! Не вернулся ты в воскресенье. Остался там. Что задержало-то?..
– А ты что же, следишь за мной, Генерал? – гадким тоном, с обидой, с негодованием.
Но отметил, что их возвращение вместе с Премьером не было засвечено. Почему? Как? Охрана постаралась?
– Избави Бог! – воскликнул Генерал страстно, только руки не заломал в негодовании.
– Гулял, знаешь ли. Очень мне нравится гулять по Столице моего детства и юношества. Потом поужинал в ресторане отеля «Мать-Город», у меня там номер полу-люкс в постоянном пользовании. От Конторы. Там и заночевал. А с утра был с визитом к Очкарику, где и донес до него печальное известие об уходе с курьерской должности.
– Почему ж на даче его не известил?
– Момента не случилось. Забыл. Мужик помешал. Камнепад пришел… Множить причины?
– Не стоит. Я весь – одно большое ухо.
– После визита – в родное время и в родную Службу. Командир у меня злой и памятливый, проект важный на мне висит. Я здесь пробуду не менее двух недель, мы так с Очкариком и договорились. Связником поработает Диггер, ты его досье, чую, наизусть помнишь – с твоими-то способностями. А если я Очкарику понадоблюсь, он через Диггера сообщит.
– Ты вывел Диггера на Очкарика?
– Упаси Боже! Зачем ему в такие выси?
Он максимум с тамошним Полковником работать будет. Ответ полный?.. Да, забыл. Очкарик заявил, что курьер ни с кем на прямую общаться не должен. Он всего лишь станет передавать запечатанный конверт в его личную приемную. И все.– Жизнь покажет… – Генерал был не только хорошим логиком, но и философом. – Командир твой в курсе?
– Более чем.
– Ладно. Скажи Диггеру, что мы поможем ему в организации нормального легитимного диггерского Общества, найдем помещение, ускорим регистрацию. Я знаю, он сейчас колотится по разным начальникам по сему поводу…
– Вот за это спасибо. Это ему – как елей на голову, – поблагодарил Легат и встал.
Потому что раньше встал Генерал.
– Рад был побеседовать, – любезно сказал Генерал, пожав руку гостю и провожая его к выходу.
– А уж я-то как рад! И слов не найду…
Генерал неожиданно рассмеялся.
– Смешной ты, – сообщил. – Надо бы нам как-нибудь посидеть в спокойной обстановке. На том же шоссе, к примеру, злачных мест там сегодня не в пример больше, чем вчера.
– Почту за честь, – ответил Легат.
Только каблуками не прищелкнул. И пошел прочь.
А в спину услыхал:
– Вообще-то есть мнение, что проект наш надо не переформатировать, а попросту закрыть. Поэкспериментировали и – точка. Ты как к этому?
Легат обернулся.
– Ты всерьез?
– А когда я шутил? – удивился Генерал.
– Твое мнение или вышестоящее?
– Будем считать, что мое.
– А Директор знает?
– Я с ним говорил. Он того же мнения.
– А Премьер?
– А Премьер, а Президент!.. Ты про мировую закулису забыл…
– А причина похорон проекта?
– Смысла не видим. Тратим почем зря человеческие ресурсы. А где результат? Время – деньги. А мы и время тупо посеяли, и денег не вырастили.
Легату поплохело. Не от идеи, выброшенной Генералом ему вслед, нет, идея, по-хорошему, просилась на волю, Легат и сам об этом думал, но не додумывал, обрывал. Но понимал: не наигрался пока…
– Я подумаю, – сказал он. – Можно?
– Обязательно, – засмеялся Генерал. – Только недолго. А то мы завтра-послезавтра все закроем, запечатаем, а ты все еще думать станешь…
– Завтра-послезавтра? – переспросил Легат.
– Фигура речи, – ответил Генерал.
На том и расстались. О времени для «посидеть» речь вторично не зашла. Слова, слова, слова, как говаривал бессмертный герой бессмертного драматурга. А и то к лучшему! Нет, что ли, у Легата людей, с которыми ему приятно посидеть в неофициальной обстановке?..
А проекту, похоже, – фигец. Наигрались и – будет. И не Генерала, не Директора это решение…
И Легат пошел назад в Службу. Он хотел позвонить Осе. А потом поработать. Он своих подчиненных черт-те сколько не видел. Это плохо…
Оса откликнулась сразу, но сразу и оговорилась:
– У меня сегодня концерт в «Спортивном». Хотите – приходите. Потом, после концерта – поговорим. Наверно, есть о чем, да?
– Есть о чем, да, – повторил слова и интонацию Легат. – Лучше я к концу подойду. Не обижайтесь, но я первый день в Службе. Вопросов накопилось – гора. Разгребу и подойду. Вы когда финалите?