Все схвачено

Но Очкарик не услышал хамства или решил не реагировать на него.

– Когда вы вернетесь?

– А нужен ли я вам? Гумбольдт небось не комментировал то, что вам приносил, так?

– Гумбольдт – плюсквамперфектум. Насколько мне и моим коллегам известно, он живет сейчас на проспекте Фельд маршала вместе с самим собой, но – семнадцатилетним. А, собст венно, каким ему, нынешнему, еще быть? Только юным и только со взором горящим… Трогать мы его не собираемся. По нашим данным, ни он, ни его альтер эго никакой противоправной деятельности не ведут. Дай Бог им, как говорится. Он нам не интересен. А вы – напротив.

– Напротив чего? – ну, не сдержался, ради красного словца, как говорится.

Хотя и понял реплику преотлично.

– Напротив меня, – засмеялся Очкарик. Первый раз за всю встречу! – Я не настаиваю, чтобы вы ползали на пузе в подземельях вашей Столицы. Пусть в постоянном режиме это делают люди более низкого ранга. Ну а вы появлялись бы у нас по мере необходимости нашей с вами беседы. Допустим, раз в две-три недели…

– Я согласен. Но с одним условием.

– Что за условие?

– Снимаете слежку с меня и с Гумбольдта.

Очкарик засмеялся коротко и жестко. Как обычно.

– У вас, Легат, мания величия. За вами мы вообще не следим, тем более что маршруты ваши вполне предсказуемы. Ваш дом. Дом Гумбольдта. Гостиница «Мать-город». Центропарк – как сладкое после обеда. Ну, вот в театр вы сходили. Мы не знали. Так сами и рассказали мне…

Врет, решил Легат. И не шибко умело. Внешне – все стройно. А на подробностях – прокалывается.

– Мой дом, дом Легата, гостиница – это ежику понятно. А откуда вы про Центропарк узнали?

– А что? Попали?.. Мы, дорогой Легат, действительно не пасем вас. Дураку понятно, что вы будете бродить по местам боевой славы. А откуда нам их узнать, эти места? Ну, уж извините, но с вашим здесь появлением, зная о нем, наши люди буквально сразу походили за вами – сегодняшним, юным и прекрасным. Только ради одного: выявить, есть ли хоть малейшая опасность в ваших ностальгических маршрутах. И выявили. Трех дней хватило. Кроме Центропарка, где всякой швали достаточно, никаких опасных мест в ваших потенциальных хождениях не имеется. Ваш юный… назовем его двойником… ваш двойник нигде не появлялся, кроме вышеперечисленных точек плюс велосипедные выбросы. Почему так мало для юноши? А потому что юноша всерьез занят. И выбор у вас лично – невеликий.

Может быть, подумал Легат. Вполне, вполне… Он, как помнилось, в лето перед поступлением в институт и вправду мало отвлекался от подготовки к вузовским вступительным. Только велосипед и отвлекал…

Но слежка за Гумбольдтами – это все равно перебор.

– Хорошо. Про меня – все ясно, согласен. А чем Гумбольдты отличаются? Младший тоже изо всех сил в вуз готовится, а старший – при нем.

– Навестили их, что ли?

– Вчера.

– Значит, имеете свое мнение… Мои люди тоже общались с обоими, докладывали подробно. Сумел понять – не высшая математика.

– Так и будут общаться?

– Зачем? Снимем слежку! Если уже не сняли… У нас не милиция, все люди на счету. Отвлекать их от действительно важных дел – служебное преступление… А вам – спасибо за беспокойство.

– Не за что, – сказал Легат.

Хотя было за что.

– Короче, вы меня покидаете? – Очкарик ни с того ни с сего подтвердил вопросом знаемое.

Легат допустил, что это была фигура речи. Но ответил терпеливо еще раз:

– Ни в коем случае! Я просто решил повысить себя в должности. Мы же договорились. Стану для своих – смотрящим, для вас – консультантом.

– Как Князь Тьмы?

Не зря Легат прочитал про Очкарика кучу статей, рукописей и иных интернет-публикаций, прежде чем идти с ним на контакт. Все пишущие и вспоминающие об Очкарике отмечали его образованность и даже начитанность. Он, вон, и стихи писал. Дилетантские, ясное дело, но бойко. Типа: «И пусть смеются над поэтом… и пусть завидуют вдвойне… за то, что я пишу сонеты… своей, а не чужой жене». Обычная версификация или, в переводе на язык родных осин, умение составлять слова в размер и в рифму. Не поэзия. Но, несомненно, – признак образованности и неплохого владения родным языком.

Ну, и роман про Мастера читал, что вышесказанного не отрицает.

– На лавры Князя Тьмы не претендую, – поскромничал Легат. – Готов быть именно консультантом. Со строчной буквы.

– Годится! У нас в Конторе как раз в штатном расписании имеется такая должность… Тогда до встречи. Когда ждать вашего сменщика?

– Пока не могу точно ответить. Полагаю, через несколько дней. С кем ему работать?

– Работать? – удивился Очкарик. – Ни с кем. Он же просто курьер, да?

– В общем, так.

– Тогда оставьте его данные моему помощнику, пропуск на него будет выписан постоянный. Он должен передавать информацию в мою приемную. Со всеми положенными атрибутами секретности.

– Знаю. Тут мы не разучились.

– А когда вы мне понадобитесь, я передам через курьера. Полагаю, он допущен к особо секретной информации?

– Несомненно, – соврал Легат. – Он же был здесь со мной все время. Я сновал туда-сюда, а он был здесь. Можете не опасаться.

– Я не опасаюсь ничего, кроме болезни, которая может вышибить из седла.

– Есть основания опасаться?

– Пока, к счастью, нет. Это я так, вообще… Да, передавайте привет и наилучшие пожелания вашему Полковнику. Я-то поначалу с осторожностью к его визиту отнесся, даже пожалел, что на вашу просьбу согласился. Ан, неправым оказался! Очень толковый человек. Нестандартно думает, умеет спорить, обаятелен… Хотя и суховат, суховат… Но это уж Контора, она всех умеет строить в шеренгу по пять… Однако рад буду встретиться вновь. Приглашайте, приводите.

– А это плохо – в шеренгу по пять?

– Это не плохо и не хорошо. Это данность. Школа. Хорошая школа, несмотря ни на что. Я вот тоже прохожу ее. Поздновато, правда. Но поговорка про «лучше поздно» на моей стороне. До скорой встречи.

Поднялся, крепко пожал руку.

И – финита.

Холодноватым вышло прощание. Может, и впрямь Легат что-то не то сказал, и Очкарик захотел как минимум переварить сказанное, передумать и сделать какие-то выводы. Может, просто торопится куда-то или к кому-то. Главное, что точка не поставлена. В конце концов, чтоб все эти передвижения туда-сюда по тоннелю не мешали его работе в Службе, можно устроить так, чтобы он являлся к Очкарику максимум два раза в месяц и – по субботам. Просто чтоб видеться с ним. В конце концов есть же выходные! Суббота – сюда, воскресенье – дома…