Все своими руками! Хозяйственные будни оруженосца

— Да берите, — махнула рукой я. Ну, нежить, подумаешь. — Вы некромант, выходит?

— Некрос! — сурово поправил меня Хлодвиг. — Не надо путать, это обидно. Некромант всякой ерундой занимается, по кладбищам бегает, а некрос науку творит.

— Вы здесь наукой заняты? — обалдела я. — А какой?

— Да разной, — отмахнулся Хлодвиг и все-таки сожрал последний огурец — я недоглядела. — Вон, ставлю глифы защитные, чтобы драконы сюда не лезли. Надоели, твари, сил нет, — пожаловался он. — Как я на службе был, так они тут гнездо устроили. Я и пугало ставил, и в засаде сидел, а потом плюнул — маг я или не маг?.. Позорно, конечно, величайшему из славных рыцарей Ртишвельских на такую погань размениваться, но что делать? Комфорт дороже!

Ах вот оно что… «Величие предков», значит, замок хранит. Ну, Хьюберт, считай, что ты у меня на огороде с утра до ночи будешь кверху задом загорать. Вот из принципа, потому что мог бы и как есть рассказать.

— А я еще зелья всякие варю, а кому тут нужны мои зелья? — продолжал плакаться Хлодвиг. — Есть приворотное, есть отворотное, есть зелье забвения, но это все так, чтобы навыки не терять. Дар мне Великими дан огромный, потому и некросом стал, чтобы не утратить силу мою и знания. А вообще — скучно. И нынешние короли не особо нас на службе-то жалуют.

— Почему? — удивилась я. — По идее вы с такими знаниями полезны?

— А, — с грустью покачал головой Хлодвиг, — раньше рыцарь что? Один границы хранил, денно да нощно в чистом поле. А сейчас? На коне гарцевать да в турнирах биться? Вот возьми моего потомка…

Я насторожилась. Чтобы Хлодвиг не растерял запас красноречия, я даже отдала ему остатки еды — кусок булки от души оторвала. Лопай, мол, только говори. Интересно же.

— Величайший рыцарь, королем обласкан. А что он может? — спросил Хлодвиг и сам себе ответил: — Крестьян обобрать. Перед дамами покрасоваться. А выпусти его на дракона? А? То-то! Мечом махать на такую тварь много ума не надо. То есть — это заведомо гиблое дело. А на стаю драконов? А если бы монтозавры набежали, как четыреста лет назад? А? — Он тыкал мне в нос попкой огурца, но я терпела. — Как с ними справиться? У них шкуру ни мечом, ни луком не прошибешь, а жрут они что твоя саранча, все подчистую!

— И как справиться? — я отвела огурец от своего носа. — Магией, что ли?

— Можно магией, — согласился Хлодвиг. — А можно хитростью. А вот хитер ли Хьюберт, рыцарь Ртишвельский?

— Ну вообще-то да, — я решила отдать Хьюберту должное, вспомнив его торг с Уркхартом. — Знаете, в делах коммерции он очень даже ничего. И, — прибавила я, потому что одним торгом не ограничилось, — он еще и монахом странствующим отменно прикидывается, чтобы есть на халяву. И даже лечит.

—Ле-ечит, — насмешливо протянул Хлодвиг и вытер руки о балахон. Неужели наелся? — А вы откуда так хорошо его знаете, милая дама?

— Я его оруженосец, — вздохнула я, а Хлодвиг аж шарахнулся:

— Это как же, девка, тебя угораздило?

Э? Что, вот уже не «милая дама», а «девка»? Это потому, что оруженосец — подай-принеси, или потому, что подай-принеси именно Хьюберту?

— Сама не знаю. Его величество так пожелал, — ответила я и тут же сдала своего шефа с потрохами: — А еще он пожелал Хьюберта женить на своей сестре. А он сюда сбежал. Сейчас с крестьян стрясет деньжат и явится.

— Ай-яй-яй, — покачал головой Хлодвиг. — Нехорошо… Разве дело для рыцаря в замке сидеть, когда граница открыта? Так и разбойники набегут, и драконы скот пожрут, и…

— А вы-то сами? — поддела я его. — Вы же можете?

— Ну как могу, — засмущался Хлодвиг. — Теоретически да. Из замка. Его как могу, так и охраняю. А так-то некросу и некроконь нужен. Корова-то что, я ее мороком слегка успокою, а потом подхожу, она смирная, а конь резво бежать должен. И желательно под рыцарем, а не от него. Тебя как звать-то, девка?

— Ликс, — тоскливо сказала я. Спать уже смертельно хотелось, а Хлодвиг вроде бы все самое важное мне сказал? — Вы извините, я спать…

— Да-да! — обрадовался он. — Пойдемте, я вам комнату покажу. Не то чтобы она подошла бы для прекрасной дамы, но вам сгодится.

Гостеприимство у него, конечно, своеобразное. Я надеялась только, что у него там не гроб. Но встала и пошла за Хлодвигом — в конце концов, все лучше, чем вот так, под открытым небом.

Хлодвиг повел меня сразу на лестницу на второй этаж. Как ни жутко мне было на нее наступать, я рискнула — ну, если что, полагаю, он меня вытащит, не оставит же под обломками? Хотя кто его знает вообще, еще сделает из меня какую-нибудь, к черту, нечисть, чтобы не так одному скучно было, когда за Хьюбертом все-таки явятся и женят, сколько бы он ни орал.

Второй этаж был неожиданно ухоженный — наверное, Хлодвиг в одиночестве не знал, чем заняться. То тут, то там стояли доспехи, и даже пыли на них было не то чтобы много, ковровые дорожки лежали, истертые, разумеется, в хлам, но лежали же! А в комнате, куда меня Хлодвиг привел, стояла кровать. Вроде бы не совсем никудышная. Я подошла, проверила… ну, каркас, конечно, может и рухнуть, но хоть балдахина нет, одни столбики, должны выдержать.

— А вы в гробу спите?

— Нет, конечно, — насупился Хлодвиг. — Сплю я в кровати, как все нормальные люди. А в гробу просто думаю о былом, как все нормальные некросы.

Теперь у меня засвербил вопрос, где он взял гроб, но я его благоразумно оставила при себе. Какое мне дело? Где взял, там, очевидно, больше нет.

— Располагайтесь, — предложил Хлодвиг. — Спокойной вам ночи. Завтра увидимся.

И ушел. А я села на кровать и подумала, что Хьюберт, когда явится, получит по самое не балуй. А может, он потому и не торопится? Кому охота зуботычины собирать? А еще я подумала, что эта нечисть прожорливая и надолго еды нам на троих как-то не хватит, даже с учетом того, что я оставила про запас. После чего я легла — так просто, проверить, что за кровать, но вырубилась моментально, а проснулась, когда уже солнце взошло.

Черт!

Я подскочила и кинулась вниз, как была, неумытая и нечесаная. У меня там Королева недоеная! Масло, сливки! Черт, черт! Как я могла?..

Но когда я выскочила из дверей и уже готова была носиться электровеником, была остановлена костлявой рукой на плече. Тяжелой, между прочим. И захочешь — не дернешься.

— Что ты, Ликс, доброе утро, — довольно прожурчал над ухом Хлодвиг. — А…

— Извините, у меня тут, — выдохнула я и попыталась вывернуться. Ничего себе у него хватка, это не Хьюберт, его никаким сапогом не прошибешь. — Давайте потом, а? Корова…

— А я подоил, — просто сказал Хлодвиг и выпустил меня наконец, а я аж рот открыла. — И сливки собрал. Вон, на масло. Масло — это хорошо, люблю масло, да на хлеб теплый. И горшки еще принес, все равно без дела простаивают.

Я проследила за его рукой. Ну да, горшки вижу, и пустые, и с молоком… А нога копченая, кстати, где?

— Вы уже позавтракали, да? — с кривой улыбкой спросила я. — Мне что-нибудь осталось?

Хлодвиг немного смутился. Вообще при относительно близком знакомстве он оказался симпатичный: лицо выразительное такое, глазки хитрые, даже лысина под шлемом его не портила. Не скажешь, что ему сто лет в обед, точнее, больше четырехсот.