Все темные создания

— Почему? — спрашиваю я. Мой голос охрип. — Почему это было бы грехом?

— Не могу тебе сказать, — отвечает она, закрывая глаза, но тут же открывает их, чтобы снова встретиться со мной взглядом.

Она тяжело вздыхает и прикусывает нижнюю губу, словно пытаясь удержать свои эмоции.

Чёрт. Чёрт.

— Я ничего не понимаю, — произношу я, не веря, что вообще способен говорить.

Я двигаюсь, всё больше нервничая, и по взгляду Лиры вижу, что она тоже заметила моё явное смятение.

— Это было бы неправильно, и всё. Тебе не нужно знать ничего больше. Ты мне доверяешь?

— Да, — отвечаю я.

Она коротко смеётся, звонко и легко, с ноткой игривости, от которой у меня мурашки по коже.

— Напрасно.

Лира закрывает глаза, откидывает голову назад и погружается чуть глубже в воду. Кожа её коленей поблёскивает в золотом свете свечей, как и обнажённая грудь, плечи и шея, которую мне так хочется поцеловать.

— Чёрт, Лира…

— Не произноси моего имени, — прерывает она меня.

— Почему?

— Просто не произноси, — повторяет настойчиво она, и я не задаю вопросов. — Просто… просто останься, смотри на меня…

Из моих уст вырывается слишком хриплый смешок.

— Это убивает меня, — признаюсь я.

Я больше не задаюсь вопросами и ни о чём не думаю, потому что она лежит обнажённая в этой ванне, её рука скользит между ног, и она думает обо мне, а я здесь, не веря, что до сих пор сижу на месте, что не встаю, что не прошу её позволить мне прикоснуться к ней так, как она это делает…

Мне начинает казаться, что это наказание, придуманное специально для меня, когда Лира снова смотрит на меня, её глаза слегка блестят.

— Никто не просил тебя просто наблюдать.

Я почти вскакиваю с места.

— Нет, — улыбается она. — Оставайся там.

Мне нужно несколько секунд, чтобы это осознать. Затем сердце начинает биться быстрее.

Глава 15

Лира

Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Лиобе.

Я могу потерять сознание.

Прямо здесь. Сейчас. Когда Кириан делает резкий вдох, сглатывает и тянется к ремню.

Это неправильно… но мне это безумно нравится. Если то, что мы делаем, не является погружением в запретное наслаждение, я не знаю, что может быть ещё более греховным.

Я следую за его руками, когда он расстёгивает ремень, затем штаны, и у меня перехватывает дыхание при виде того, как сильно его возбуждает то, что я ему показываю.

Я с трудом подавляю ругательство.

Он смеётся, довольный, и расслабленно откидывается назад, раскинув мощные руки и ноги. Его лицо выражает что-то настолько порочное, что тёплая волна проходит по моему телу, и я невольно думаю, каково было бы сидеть на нём или чувствовать его вес на себе.

— Ты могла бы попросить меня поцеловать тебя прямо сейчас, — мурлычет он. — Кажется, это хороший момент, чтобы оплатить свой долг.

От его взгляда я немного извиваюсь. Я чувствую, как нервы натягиваются, почти до предела, пока продолжаю водить пальцами круги, представляя, каково было бы, если бы это делал он.

— Тебе бы этого хватило?

Кириан смеётся, и этот низкий, ленивый смех вызывает у меня мурашки по всему телу.

— Для начала, да. Потом я бы поцеловал твою шею. Опустился бы ниже, к ключице… — Его глаза беззастенчиво следуют за тем маршрутом, который он описывает. — Я бы уделил время твоей груди. Поцеловал бы живот, пупок и ниже… между ног. Я делал бы это медленно, снова и снова, пока ты не попросишь меня остановиться.

Из моих губ вырывается стон, который я тщетно пытаюсь сдержать, а он отвечает хриплым, животным рычанием, пронизывающим меня до глубины души.

— Я сдержусь, капитан, — уверяю его.

Он смеётся, потому что знает. Знает, что я не уступлю, хотя и не может понять, почему. Он просто пытается вывести меня из равновесия, или, может быть, хочет довести меня до предела, который я начинаю достигать.

Он продолжает прикасаться к себе, не сводя с меня взгляда, и в этом есть что-то запретное, от чего я сжимаюсь и одновременно таю от удовольствия.

— Недавно ты сказала, что я не смогу тебе помочь, потому что ты делаешь это лучше меня. — Это правда. Я помню. Это было после того, как он пробрался в мои покои. В ту ночь я попросила его отвезти меня на север. — Это правда? Тебе больше нравится, когда ты делаешь это сама?

Я сглатываю, внезапно не зная, как продолжить этот разговор, так как каждая инстинктивная часть моего существа хочет проверить то, о чём он спрашивает.

— Это… по-другому.

Кириан склоняет голову набок и несколько секунд разглядывает меня, прежде чем ухмыльнуться.

— Я бы хотел, чтобы ты объяснила, чем. Не представляешь, что бы я отдал за то, чтобы подойти и посмотреть, что именно ты делаешь и чего хочешь от меня.

Я закрываю глаза, не в силах больше выдерживать его взгляд, и подавляю проклятие.

— Посмотри на меня, — просит он. — Посмотри. Разве не для этого я остался?

Я подчиняюсь, потому что это правда. Его образ, когда он доставляет себе удовольствие, — это квинтэссенция запретного, греховного и порочного.

Я осознаю, что Кириан повторяет мои движения, внимательно следит за каждым моим жестом, паузой и сомнением, и в этот момент всё взрывается.

Это безудержный, всепоглощающий разрыв, уничтожающий всё вокруг, оставляя только образ Кириана, который трогает себя, смотрит на меня… такой же потерянный, как и я.

Я кусаю губы, чтобы не закричать, и тут слышу его — рычание, перемежающееся со стоном, пронизывает каждую клетку моего тела.

Слышно только его тяжёлое дыхание, моё дыхание, тихий плеск воды и облегчённый вздох, когда Кириан выпрямляется, вытирается и одевается, пока я всё ещё нахожусь в ванной.

Тёплое ощущение, окутывающее моё обнажённое тело, смешивается с чувством вины, пока я постепенно осознаю, что только что произошло.

Когда Кириан подходит и протягивает мне ту же одежду, что и раньше, я понимаю, что покрасневшее лицо уже не имеет никакого значения.