Все темные создания

Я ругаюсь, снова, и снова, а затем возвращаюсь назад.

Я следую по своим же следам, подхожу к камню, пригибаюсь и нахожу Нириду на земле, с обнажённым мечом, готовую пронзить меня им, и, не спрашивая разрешения, подхватываю её за талию.

— Лира, — шипит она. — Убирайся. Ты что, хочешь, чтобы нас обеих убили?

Нирида хватает мои пальцы в попытке освободиться, и в этот момент я замечаю что-то влажное на её руке. Хмурюсь, глядя на алое пятно у себя на запястье. Она ругается, когда я тяну её за руку, заставляя показать ладонь — чистый и ровный порез.

Мы несколько секунд смотрим друг на друга, не отводя глаз.

Она собиралась отвлечь его. Планировала привлечь внимание своей кровью.

— Чёрт, — бормочу я.

Я убираю меч. Снимаю куртку, теперь уже запачканную и к тому же слишком тяжёлую, и стаскиваю куртку с Нириды.

— Лира, — пытается остановить она, — Лира. Хватит.

Но я не слушаю. Я вырываю её куртку, хватаю за запястье и небрежно вытираю порез тканью. Она всё равно будет источать запах, но хотя бы оставленная одежда будет пахнуть сильнее.

— Не будь дурой, — бросает она сердито.

Я заметила, что она уже давно перестала говорить со мной, как полагается из-за моего положения, но это первый раз, когда она оскорбляет меня напрямую.

— Да какое тебе дело до того, что я делаю? Всё равно, если хиру меня убьёт, ты будешь довольна, да?

Я подхватываю её за талию, не давая ответить, и держу её с такой силой, какой она точно не ожидала от Лиры, вошедшей в лес.

О том, как это обьяснить, я подумаю позже.

— Ты ничего не понимаешь, — шипит она, корчась от боли, когда я ускоряю шаг.

Мы идём среди елей, без какого-либо направления. Я не могу перестать смотреть на высокие и стройные стволы деревьев и думать, не скрывается ли среди них тварь, охотящаяся на нас.

— Ты делаешь это из-за Кириана? — спрашиваю я.

Возможно, сейчас не лучшее время для разговора, но у меня есть ощущение, что молчание не имеет смысла, так как наши шаги звучат шумно на земле, а стон Нириды становится всё сложнее сдерживать.

— То, что этот идиот чувствует к тебе, не имеет значения, — грубо отвечает она, зажмурившись.

Даже если она не опирается на раненую ногу, каждый шаг даётся ей с большим трудом.

— А что тогда имеет значение? Этика? — спрашиваю я насмешливо. — Добро и зло? То, что правильно?

Я понимаю, что не в том состоянии, чтобы шутить. Почему, чёрт возьми, я вообще вернулась за ней?

— Твоё выживание важнее этих глупостей. Твоя жизнь… — Боль не даёт ей договорить сразу. — Важнее.

Сердце колотится у меня в груди так сильно, что я боюсь, оно заглушает мои чувства.

— Почему? — настаиваю я.

Теперь вопрос становится настоящим. Я хочу, чтобы она продолжала говорить, хочу, чтобы её слова избавили меня от этой пугающей тишины. Но кроме этого, мне нужно знать ответ.

Не слышно ни единого звука, которые должны быть в лесу: ни пения птиц, ни шума крыльев сов, ни стрекота цикад.

Хриплый смешок Нириды превращается в крик, когда она неудачно наступает.

— Ты не понимаешь.

— Я хочу понять, — говорю я, нервничая.

— Поверь мне, Лира, если бы не другие обстоятельства, я бы сама перерезала тебе горло и оставила, чтобы хиру нашёл тебя первой, — она кусает губы. — Отпусти меня. Оставь здесь. Уходи. Сейчас же.

Её настойчивость только ускоряет мои шаги, потому что у меня возникает предчувствие, что её внезапная тревога не случайна.

— Рада, что мы перешли на «ты», — отвечаю я сквозь зубы от усилий. — Потому что теперь я могу сказать тебе прямо, что ты тяжелее, чем…

Я останавливаюсь.

Тень скользит через лес перед нами, быстрая, как порыв ветра. Ели колышутся, я вижу её между стволами, и, наконец, она замирает сбоку от нас. Она прячется, но я знаю, что она там.

— Это он, да? — спрашиваю я.

Нирида не отвечает, вероятно, потому что охвачена ужасом. Я чувствую это в её теле, дрожащем рядом с моим, в её пальцах, вцепившихся в мою талию, в её глазах, отчаянно ищущих тень в чаще, которую она на самом деле не хочет видеть.

Звук, похожий на треск дерева, раздаётся в лесу, ритмично, кусочек за кусочком.

Крэк. Крэк.

Крэк.

Крэк. Крэк.

Крэк

Часть меня, испуганная и жестокая, напоминает, что их называют «хиру», потому что на языке магии это означает «три». Это те самые секунды, которые у тебя есть до смерти, если встретишься с одним из них.

Один. Два. Три.

Что-то тащит по земле опавшие листья, как змея, извивающаяся в тени.

Хвост. Это проклятый хвост.

Ветки соседней ели слегка качаются и плавно раздвигаются, словно зловещие пальцы осторожно разводят их, чтобы заглянуть внутрь.

Страх захватывает меня, и я уступаю контроль инстинктам.

Хватаю Нириду за плечи, резко отталкиваю её в сторону и бросаю к одному из деревьев. Она лишь слегка удивляется, прежде чем закрыть глаза, смирившись с тем, что я отбираю у неё меч, и начинает шептать молитву.

Она думает, что теперь я действительно принесу её в жертву.

Возможно, так поступила бы Лира.

Возможно, так должна поступить и я.

Но сегодня командую не я.

Думаю, мой резкий шаг насторожил хиру, дал ему толчок для атаки, и вот он выходит из своего укрытия, прекращает бесконечную охоту и бросается на меня. Сначала как бесформенная тень, затем как существо, составленное из ужасов: сгорбленное, с острым, вытянутым рылом, глазами, полными кошмара, и стальными зубами.

Хиру с ужасным криком бросается на меня. Каждая клеточка моего тела хочет бежать в противоположную сторону, но вместо этого я сжимаю меч обеими руками, готовлюсь пронзить его. Напрягаю плечи, впиваю ноги в землю и готовлюсь к удару. Однако в последний момент хиру резко уходит в сторону и с силой врезается в меня сбоку, сбивая с ног.

Воздух вырывается из лёгких, но я не выпускаю меч, который врезается в мои костяшки, когда я падаю на твёрдую землю.

Я пытаюсь встать, отчаянно готовясь к новой схватке, но чудовище вновь атакует. На этот раз оно нависает надо мной. Его лапы по обе стороны моего лица, хвост яростно бьёт землю у моих ног, а пасть широко открыта над моей головой, издавая победный рёв.