Все в сад!

стражи, но до окончания суда покидать город вам запрещено. Ночь можете

провести в гостинице 'Золотой Лев'. Её содержит мой родственник.

Передайте ему эту записку, — человечек нацарапал несколько слов на клочке

бумаги, после чего протянул его Маше, — и он предоставит вам номер и

покормит бесплатно. Так как все найденные при вас ценности конфискованы

до решения суда. Всё. Не смею вас больше задерживать, — дознаватель

поднялся со своего места. — Конвой! Проведите девушку до выхода!

С табуретки Маша поднялась не сразу. Какое-то время ушло на осмысление

того, что она только что услышала. Нет, она, конечно, приложила все усилия,

чтобы допрос закончился подобным образом. Но по мере пребывания в этом

неуютном кабинете надежда, что её вдохновенному вранью поверят, причём

вот так вот быстро, постепенно таяла. Таяла… Таяла… И вот, когда она

испарилась уже практически полностью, свершилось чудо!

— Я… Могу идти? — неуверенно переспросила Маша, опасаясь, что что-то не

так поняла.

— Идите… — отмахнулся дознаватель, который к этому времени на

подследственную уже не смотрел. Он был поглощён складыванием в

извлёчённую из ящика стола папку накопившиеся за время допроса бумаги.

Девушка оглянулась. За спиной у настежь раскрытой двери нетерпеливо

переминался с ноги на ногу необъятный охранник.

Маша медленно поднялась с табуретки, постояла пару секунд неподвижно

и на негнущихся ногах поковыляла к выходу. Почти дойдя до двери,

остановилась, обернулась, и, запинаясь, скороговоркой протараторила:

— До свидания.

Дознаватель, не поднимая головы, молча кивнул, продолжая возиться с

бумагами.

Конвойный за спиной девушки молча положил свою лапищу ей на плечо,

отчего она, присев, чуть не плюхнулась на не очень чистый пол, и резко

развернул её к двери.

— Вперёд!

Снова потянулся кажущийся бесконечным лабиринт из коридоров и

лестниц. Маша шагала, повинуясь командам топающего позади охранника,

от которого так и разило чесноком. 'Хоть не перегаром' — успокаивала себя

девушка, вспомнив, как когда-то давно, ещё на Земле, ехала утром в час пик в

автобусе, а сзади стоял тип такой же комплекции, как у этого борова. И,

постоянно икая, распространял вокруг себя такой, гм, аромат, что Маша уж

думала, что живой до своей остановки не доедет. И, главное, отойти в

сторону никакой возможности…

От нахлынувших воспоминаний её передёрнуло. Нет уж, сейчас ситуация

намного лучше. Тем более, что впереди ожидает свобода. Свобода… Как,

оказывается, это много. Кто бы мог подумать…

Наконец-то за очередным поворотом оказалась закрытая на замок

окованная железом дверь.

— Стоять!
– послышался позади окрик охранника.

— Стою, — буркнула Маша. И уже тише добавила. — А то бы я прошла сквозь

закрытую дверь.

Конвоир протиснулся к двери, чуть не расплющив девушку. Щёлкнул

замок, и тяжёлое полотно отворилось, открывая путь…

Нет, пока ещё не к свободе. Просто в очередную комнату. Посреди которой

стоял Витя. Видок у него был… Скажем так, ошарашенный.

Маша взвизгнула и с порога кинулась парню на шею. Не потому, что так

полагалось по 'легенде', а просто от радости. Витя тут же был расцелован и

засыпан вопросами типа 'ты как?', 'всё в порядке?', 'нас отпускают, ты

знаешь?'.

Вопросы сыпались с такой частотой, что отвечать на них обалдевшему от

налетевшего на него вихря в девичьем обличье парню было просто

невозможно. Ибо он просто не успевал вымолвить и слова.

Наконец Маша пришла в себя и, засмущавшись своего порыва, отклеилась

от Вити.

— Да, меня тоже отпускают, — поделился новостью наконец получивший

возможность говорить парень. При этом он с сожалением вздохнул. Можно

было подумать, что это сожаление относится к тому, что его отпускают, а не

к тому, что его выпустила из объятий Маша.

Охранник, всё это время с интересом наблюдавший за процессом

воссоединения освобождённой из плена нелюдей влюблённой парочки, запер

дверь, через которою он с Машей сюда вошел, и, отперев другую (всего в

комнате их было четыре — по одной в каждой стене), буркнул: — За мной! — и

скрылся в открывшемся за дверью узком коридоре.

Витя решил проявить хорошие манеры, пропустив даму вперёд. А сам

замкнул шествие. Коридор оказался относительно коротким. Но всё равно

вскоре пришлось передвигаться чуть ли не на ощупь, ибо окон в нём не

было, а висевший в специальном кронштейне рядом с входной дверью факел

охранник брать с собой не стал.

Шагов через двадцать сопровождающий остановился и снова зазвенел

ключами. Судя по звукам, сопровождавшим его манипуляции с дверью, тут

был не только врезной замок, но ещё и засов.

Маше с Витей казалось, что этот боров возится уже целую вечность. Но на

самом деле до того момента, как дверь распахнулась, прошло всего-то секунд

двадцать — двадцать пять.

Охранник прошёл вперёд и сделал шаг в сторону. В освобождённый

дверной проём хлынул яркий солнечный свет.

Парень с девушкой, не сговариваясь, ринулись наружу. И остановились,

щуря заслезившиеся глаза.

Повертев головами по сторонам, они обнаружили, что большой площади,

через которую их провезли, нигде не было видно. Позади возвышалась

увитая плющом или ещё чем-то подобным вьющимся глухая кирпичная

стена. Впереди — такая же стена, но без плюща и на пару метров пониже. А