Все ведьмы делают это! (Другая редакция)

– Что ж, – выдержав тягостную паузу, заговорила Анастасия. – Теперь вы воочию убедились, что у вас нет другого выхода, как сделать то… что нужно сделать. Даже если вы передумаете, вы никуда не сумеете спрятаться. Не от меня. От них.

– Они – духи зла? – тихо спросила Кагами.

– Они – САМО ЗЛО!..

– Благодетели… – прошептала Ама-но кавара и в сердцах разорвала шелковый шнурок.

– Поймите и запомните это хорошенько! – Анастасия от волнения согнула в руках золотую указку так, словно это был стебель камыша. – Зло можно заставить служить себе. Только сначала надо самому послужить Злу.

– Это что же, мы заключили контракт с дьяволом? – громко, словно очнувшись ото сна, спросила Асунаро. – Ничего себе, обрели гармонию! Просветлились!

– А чего же ты хотела, милая? – ядовито усмехнулась Анастасия. – За удовольствия надо платить!

– Я что-то не испытала пока никаких удовольствий, – сумрачно ответила Асунаро и мельком глянула на потолок – не вывалятся ли оттуда опять эти уроды.

– Всему свое время, сестры. Вам же ясно дали понять: сначала мы должны выполнить возложенную на нас миссию, а уж потом…

– Ну да, ясно… Одного не пойму: а зачем мы всю колонию в оборотней превратили? – спросила Тамахоси, доставая нож и принимаясь вырезать очередную фигурку.

– А разве одним только тэнгу нужны рабы? – вопросом на вопрос ответила Анастасия. – Нам ведь они тоже понадобятся. Когда мы добьемся воплощения наших желаний.

При упоминании о желаниях лица женщин прояснились.

– А теперь перейдем к делу, которое нам предстоит выполнить. На сей раз никакого срыва быть не должно. Синдзена будем брать в его собственном офисе. Смотрите сюда…

Вместо драгоценной карты Курильской гряды на стене появился голографический план офиса корпорации «Новый путь». Анастасия распрямила указку и принялась отмечать точки размещения группы захвата.

– Сегодня для захвата Синдзена самая подходящая ночь. Умерла его сотрудница, и по традиции он должен бдеть над телом покойницы, читая Семь Сутр Лотоса. Тут-то мы его и возьмем. Получится лучше, чем в театре.

– Не пойму, – нахмурилась Тамахоси и поставила на стол свежевырезанную фигурку крысы. – А что мы так церемонимся с этим япошкой? Перо ему в бок, и дело с концом. И не надо ничего подписывать. И тэнгу получат сами все, что хотят…

– Не все так просто, Тамарочка, – вздохнула Анастасия. – Этот Синдзен – не просто человек. Он – Мироку.

– Будда грядущих времен? – ахнула Ама-но кавара, больше всех читавшая японскую литературу. – Бог?!

– Ну да. В их понимании… Но это нас останавливать не должно.

– Ничего себе! – ахнула Асунаро. – Жизнь как в сказке – чем дальше, тем страшнее.

– А чего же ты хотела, сестра, – усмехнулась Анастасия.

…Ближе к ночи женщины засобирались в офис корпорации «Новый путь». Они надевали на себя костюмы-хамелеоны, вооружались сетями, инъекторами с сильнейшим снотворным, нунчаками и сюрикенами.

– Пусть общий осмотр здания сделают мои крыски, – просила Тамахоси.

Анастасия согласилась, хотя, как показало предыдущее нападение, толку от оживших деревянных солдат было мало.

– Едемте, сестры, – сказала она женщинам, запрыгивая в крытый военный грузовичок. – Мы должны сделать это.

– Мы сделаем это, – ответили женщины. Они опять были в трансе – каждой перед операцией захвата Анастасия лично вколола по пять кубиков спиртовой настойки мухомора крапчатого.

Грузовичок отъехал от затерянного в лесу коттеджа почти бесшумно и, распугав неизменно ошивавшихся вокруг волков, помчался к Москве.

– Вы сделаете это для меня, – шептала Анастасия. – Чтобы тэнгу вернули мне ту великую силу, которая была отнята у меня. Чтобы я снова восстала непобедимой Великой Черной ведьмой, словно сновидение, ставшее явью!..

* * *

Нельзя допускать, чтобы бдение у гроба проходило кое-как.

Ж. Амаду

…Словно сновидение, ставшее явью, снег сыпал мне на волосы, таял в моих ладонях, оставляя вместе с капельками воды ощущение того, что я будто родилась заново.

«Я Вика.

Я вернулась.

Чем вы все, черт возьми, занимались, пока меня не было?

Святая Вальпурга, этих родственников и на неделю-то нельзя без присмотра оставить, обязательно вляпаются в какие-нибудь малоприятные приключения».

Так я говорила сама себе, при этом безумно радуясь тому, что обрела-таки человеческий облик (кстати, не утратив при этом способностей превращаться в дракона), и сама себя казня за легкомыслие: не превратись я тогда в дракона, не было бы неприятностей у моего милого семейства.

А с другой стороны… Не будь я драконом, не подружилась бы я с Инари.

И не шла бы сейчас на ее похороны.

Это только мужчины в силу их непрошибаемой самоуверенности считают, что женская дружба существует в виде совместных походов по модным магазинам и перемывания косточек своих любовников. К стыду своему, я тоже до последнего времени так считала, хотя в моей жизни никогда не было закадычных подруг. Таких, чтобы можно было довериться, как самой себе. Ведьмам не нужны подруги. Ведьмы – принципиальные одиночки (семья в счет не идет).

Но когда я, обретя свободу ото всех и почувствовав за спиной неутомимые крылья, кружила в пустом черном московском небе, бессмысленно закладывая виражи и исходя безмолвным криком от ощущения собственного драконьего одиночества и ненужности, вдруг во тьме возникла ало-золотая молния и утешающе полетела рядом.

Так я подружилась с Инари Такобо.

Это была отличная дружба двух гордых драконих, которым чужды были зависть, ревность и мелочные страдания по поводу того, что у подруги очередное новое платье и новый ухажер, а я пятый год донашиваю старые джинсы и сплю с одним и тем же мужем. Полет – вот был лейтмотив такой дружбы, и немудрено, что в конце концов мы с Инари назвали друг друга сестрами по духу и Силе.

И потому я сейчас иду на похороны Инари.

Чтобы вернуть ей жизнь.

Своей Силой и властью истинной ведьмы.

И не будь я Викка, если не сделаю этого!

Подругами так просто не разбрасываются.

Это ведь только врагов наживать легко. Враги – они как грипп, – не заметишь, как уже подхватила себе какого-нибудь лютого недруга. А вот друзья… И тем более подруги… Сколько пустого, никчемного человеческого песка просеивается сквозь твое сердце, пока не блеснет тебе истинное золото родственной души!