Все вернется

Евгений вылез из моей машины, мы попрощались, и я уехала.

По дороге я заскочила к Вите Шило. Он, как это часто случалось, проводил свой досуг в интернет-кафе. Я села рядышком.

– Вить, те записи, с ментом, надо запустить в Интернет.

– Надо — запустим! Хочешь, я музыкально оформлю его, какой-нибудь песенкой типа: «Наша служба и опасна, и трудна»? Или — «Не прячьте ваши денежки по банкам и углам, несите ваши денежки, иначе быть беде!»

– Хочу! Ты, главное, сделай так, чтобы взяточник был виден четко, а вот голос взяткодателя лучше изменить. Сможешь?

– Легко!

Я отстегнула Вите еще пару купюр из хомяковского миллиона, попрощалась и уехала.

Глава 11

Дома, содрав с головы рыжий парик, умывшись и приведя себя в надлежащий вид, я села к камину — подумать. Дровишки потрескивали, и это создавало такую уютную атмосферу, что хотелось сидеть вот так целый день и предаваться размышлениям.

Итак, деньги от Хомякова я получила. Думаю, это послужит ему хорошим уроком за оскорбление Юлианы и отказ заводить дело на роддом! А еще — за его чрезмерную любовь к деньгам. Чужим. Любишь брать взятки — люби и сам давать! А чтобы у господина следователя не возникло желания вернуть свои деньги обратно и вновь начать доставать Евгения, надо создать ему такие условия бытия, окружить его такими проблемами, чтобы Хомяков напрочь позабыл и о Евгении, и обо всем другом, и занялся бы исключительно своей персоной. Для этого, во-первых, я и запустила ролик в Интернет, а во-вторых, завтра с утра я поеду к Антону Ярцеву в редакцию и отдам ему второй диск с записью торжественного вручения взятки. У Антона есть свои люди повсюду, даже на телевидении, и не только на местном, но и в области. Возможно, он еще и статейку забабахает в «Горовске сегодня»…

Я взяла трубку и набрала номер Ярцева:

– Антон, тебя интересует тема дачи взятки работнику правоохранительных органов?

– Меня интересует все! А у тебя есть материальчик?

– Даже с видеозаписью.

– Вези, посмотрим. Если дело стоящее, возможно, я возьмусь за него сам, а нет — подарю кому-нибудь из коллег.

– Только, Антон, одно условие: человек, давший взятку, сделал это под сильным нажимом. У него вымогали деньги, так что он пострадать не должен.

– Понял. Но телефончик-то его ты мне сольешь?

– Если у него не будет возражений.

Таким образом, в местной газете «Горовск сегодня» вскоре появилась статья журналиста Антона Ярцева под заголовком: «Осторожно, следователь!» Антон — мастер своего дела, к тому же он такой дотошный! Он нашел еще трех человек, у кого Хомяков вымогал взятки, и все они дали Ярцеву интервью. Евгений тоже не стал прятаться и рассказал, как Игорь Игоревич грозил посадить его за драку с ножом. Дело передали другому следователю, Евгений был признан невиновным.

Сразу вслед за статьей на местном телевидении показали запись передачи взятки Хомякову.

Знакомая Алины, работающая с Хомяковым в одном отделении, рассказала ей, что того на время следствия от всех дел отстранили. Потом он тихо куда-то испарился. В отделении поговаривали, что товарищ старший лейтенант подал рапорт. Своей возлюбленной «киске» Игореша даже не позвонил на прощанье…

* * *

Я сидела в гостях у Любимовых. Раиса Константиновна, как всегда, поила нас чаем с пирогами. На этот раз они были с яйцом и зеленым луком.

– Обожаю с яйцом! — Юлиана откусила кусок от пирога и смаковала его, блаженно прикрыв глаза.

– Юль, ну ты хоть довольна?

Подруга посмотрела на меня и задумалась:

– Знаешь, мне действительно стало полегче. Хоть и не намного, но легче. Конечно, этот хам получил по заслугам. Мне ни капельки не жаль его. Но… Полина, моего Ванечку мы ведь пока не вернули.

– Вот именно — «пока». Хомяков был первым этапом нашего дела. Он, кстати, прикрывал и Ангелину Романовну. Теперь она осталась незащищенной. Что там говорит твоя тетя Валя, работающая в роддоме санитаркой?

– Говорит, что в последнее время главврач стала нервной какой-то, дерганой. На санитарок кричит, чего раньше не бывало. Сама какая-то взъерошенная, вчера пришла в роддом с изрядным опозданием… Все думают, что у нее, похоже, неприятности.

– Ну, вот видишь, это же очень хорошо!

– Что же здесь хорошего?! Тетя переживает, она не привыкла трудиться в такой атмосфере. В Пенсионном фонде, где она служила раньше, коллектив был хороший, и начальница — интеллигентнейшая женщина.

– Юль, скажи своей тете, чтобы она не принимала близко к сердцу выходки Ангелины Романовны. Она так дергается, потому что понимает — ее прикрытие рухнуло. Я имею в виду Хомякова. Теперь у нее своего человека в органах нет. А может, она чувствует, что настала ее очередь платить по счетам?

– Ты хочешь за нее взяться?

– Нет, сначала я займусь патологоанатомом. Чует мое сердце, что этот крендель сыграл в твоей истории не последнюю роль. Ты ведь говоришь, они с Ангелиной часто встречаются?

– Да, несколько раз она у него ночевала.

– Вот видишь, значит, у них действительно близкие отношения. А для близкого человека можно многое сделать.

– Кто же способен на такой грех пойти — ребенка у матери забрать?! — вздохнула до того молчавшая мама Юлианы.

– Я думаю, он это сделал отнюдь не за «спасибо» и не за красивые глаза Ангелины Романовны, — сказала я.

– За деньги, что ли? — Раиса Константиновна возмутилась до глубины души.

– И причем немалые… А Ангелина поделилась не только с ним, но и с Хомяковым, чтобы он ее прикрыл, в случае чего.

– Откуда ты это знаешь, Полина?

– Не знаю — предполагаю. Но этот вывод напрашивается сам собой. В одиночку главврач не провернула бы такое дело. Думаю, заплатили какой-нибудь помощнице в роддоме… Да и ей самой достался хороший куш.

– Так, может, мы с нее и начнем? Вернее, продолжим?

– Нет, пока что я займусь патологоанатомом. И надо бы подключить Ярцева. Он до таких историй охоч.

Юлиана вздохнула:

– А мне так хотелось добраться, наконец, до Ангелины!

– Если тебя это утешит, обещаю: следующей будет она!

* * *

Лучше всего, конечно, устроиться работать в морг. Но директором меня туда не возьмут, секретаршей — тоже вряд ли, а санитаркой я и сама не пойду. Не смогу. Так что придется следить за Зосимовым Леонидом Максимовичем и таким образом добывать о нем информацию. И, возможно, мне придется подключить к этому процессу Ярцева.

А вот как установить у него прослушку? Похоже, это будет потруднее, чем в случае с Хомяковым. Под каким предлогом я попаду в морг? И не просто в морг, а в кабинет Леонида Максимовича. Да, задачка!

Что мне сказал о нем дядя Сережа? Что он — фрукт довольно интересный. В городском морге, где он работает, два года тому назад пропал труп ребенка, и Зосимов проходил по этому делу свидетелем.

Дельце-то было, прямо скажем, тухленьким! В морге пропал труп! Это ж надо такому случиться! Я еще понимаю, когда в роддоме пропадает ребенок. Живой, он кому-то нужен. А тут труп, да еще детский. Точнее, тело грудного ребенка. Лежал себе труп в холодильнике, лежал, а потом — исчез. Поневоле поверишь словам Любови Ивановны, что его продали, чтобы выдать кому-то взамен живого ребенка.