Всё закончится на берегу Эльбы

Неспешными шагами Сандра подошла ближе. Она знала эту расслабленную позу. И ей стало страшно. Под смуглой кожей больше не бился пульс. На полу валялся пустой шприц. Даниэль всегда знал толк в отраве.

Сандра отказывалась верить, что пришла домой слишком поздно. Она трясла его за плечи, хлестала по щекам.

– Как ты мог?.. Ну, возвращайся же, Данни. Давай...

Но он не вернулся.

– Мерзавец! Трус!
– в голос кричала она, не сдерживая алых слез.
– Как ты мог меня бросить? Почему сейчас? Как я буду без тебя! Как... одна?..

Сандра не могла остановиться. Она вопила, колотила и заливалась слезами.

Наверное, соседи учуяли вырвавшийся наружу запах дыма - в отличие от неё они были способны на это. Сандра почувствовала, как на её плечи опустились трепетные руки госпожи Крайз, которая знала Сандру ещё девятилетней девочкой. Пока пожилая женщина обнимала и успокаивала тихими словами безутешную Сандру, в квартире побывала полиция и врач. Самоубийство и ничего другого, заключили они.

Сандра вспоминала, как семнадцать лет назад Даниэль убил её, а теперь наложил руки и на себя. Безжалостный эгоист, трус и убийца! Почему сейчас? Из-за того что он оказался прав и началась война с Россией? Или ему пришла повестка на сборы? Может это она сгорела в камине? Тогда что он сжёг ещё?

Ответ на этот вопрос появился, как только Сандра исследовала разоренную библиотеку. В ней не нашлось ни листочка с подчерком отца и самого Даниэля. Он уничтожил все наработки, все статьи и записи, а после покончил с собой.

Зато Сандра нашла послание, что оставил ей муж перед своей смертью. В нём было объяснение всему, что произошло в этот день и за все двадцать два года их брака:

"Ты, наверное, поняла, почему я поступил так с библиотекой твоего отца и, надеюсь, не сердишься. Останься хоть клочок записей профессора или же моих собственных, "Наследие предков" не преминуло бы воспользоваться ими и применить в своём эксперименте по созданию бессмертной армии. Сожженные записи и моя смерть, это залог твоей свободы. Без пересадочного материала нет смысла в технологии оживления мёртвых, как и нет необходимости в материале при отсутствии той технологии. Это как цепь, и изъяв одно звено, я разорвал её для тебя. Теперь тебе нечего опасаться, без моих знаний ты больше не нужна "Наследию предков". Может, ты оценишь мою жертву, а, может, и нет. Ты всегда была чёрствой. А ещё ты не умеешь быть счастливой, и, наверное, считаешь, что и другим рядом с тобой радоваться тоже нечему. Помню, пять лет назад, когда ушла Лили, мы говорили с тобой по душам, и я думал, что наконец-то хоть сейчас, после стольких лет, ты, наконец, простила меня. Но в тот же вечер ты назвала мою жизнь пустой, и я понял, что тебе уже давно не нужны ни мои извинения, ни моё покаяние. Я признаю, что был виноват перед тобой в тот самый миг, когда изменил тебе с Лили. Но ты не умеешь прощать и потому растянула мою вину на все оставшиеся годы, отравив жизнь и мне и себе. И в этом уже твоя вина передо мной. Просто в тебе нет душевного тепла, и ты не способна думать о чувствах людей вокруг себя. Ты умудрилась даже обидеть родную сестру. Когда я остался без работы, только Лили поддерживала меня и не позволяла унывать. Тебе же было всё равно. Ты ведь сама толкала меня в её объятия своим безразличием, и я снова совершал всё ту же ошибку, в надежде, что хоть так смогу увидеть, что ты хоть что-то ещё чувствуешь ко мне. Но ты ничего мне не сказала, даже в твоих глазах я не видел ни гнева, ни обиды. Да, я ошибался и делал непоправимые вещи не раз, но я всё равно любил тебя, какой бы ты не была. Увы, тебе моя любовь и забота нужны не были. Раз и я тебе не нужен, так живи без меня".

Сандра проклинала самоубийцу и его злое письмо, но уже ничего не могла поделать. И почему он не сказал ей всё это при жизни и в лицо, почему? Зачем все эти годы молчал и не вызвал её на серьёзный разговор? Почему ничего не сделал, чтоб она поняла, что чувства всё ещё есть? Но ответить ей уже было некому.

На похороны Даниэля Гольдхагена пришли лишь незнакомые Сандре люди из университета. Она отослала телеграмму Лили, но на кладбище та так и не появилась. Сандра надеялась, что скорбное сообщение в военное время просто затерялось в ворохе корреспонденции. Но что-то подсказывало, что оно всё же дошло до адресата.

Вместо Лили на кладбище появился человек в чёрном мундире и с неподдельно скорбным лицом принёс Сандре соболезнования. Как выяснилось, он руководил институтом в том самом "Наследии предков", где в последние три года и работал Даниэль. "Незаменимый сотрудник" - так отозвался о нём человек в форме. Может Сандре и привиделось, но казалось, бывший начальник Даниэля едва сдерживает слёзы. Он проникновенно посмотрел на Сандру и задал вопрос, которой она боялась услышать от служащего из "Наследия предков":

– Может быть, господин Гольдхаген оставил после себя какие-нибудь записи?

– Нет, - поспешила отрезать Сандра.

– Совсем ничего?
– не хотел верить ей собеседник.

– Только предсмертную записку.

– И то же в ней было?

С иным любопытствующим Сандра не стала бы миндальничать и сказала бы, что это не его дело. Но человеку из "Наследи предков" она призналась:

– Что я отравила ему жизнь, и он больше не хотел жить со мной.

Собеседник не нашёлся, что ответить и, извинившись, ушёл прочь. Сандра искренне надеялась, что больше никогда его не увидит.

Даниэля похоронили рядом с могилой Пауля Метца. Сандра решила, что им бы обоим этого хотелось, ведь Даниэль всегда был для отца как сын.

Она ещё раз взглянула на могилу отца. Что-то насторожило Сандру, но она не могла понять, что именно. Оглядевшись по сторонам, Сандра, наконец, заметила, что с кладбища куда-то подевалась ограда. Только кладбищенский смотритель объяснил Сандре в чём дело. Из-за дефицита железа в стране власти распорядились забрать его у мертвецов. Ведь им должно быть всё равно, а армия получит новое оружие. Разве можно осмелиться и что-то на это возразить?

Не прошло и недели, как Александра Гольдхаген стала вдовой, и она в полной мере осознала, чем чревато её одиночество. Наступил вторник - день переливания. На пороге её опустевшей квартиры стояла женщина, что приходила сюда каждый месяц, чтобы сдать кровь и получить взамен продуктовые карточки для своих троих детей. Сандра не знала, как и быть. В суматохе и нервах последних дней, она напрочь позабыла, что нужно подкрепить свои силы. Но переливания всегда делал Даниэль, только он знал, как провести всё правильно. Сандра ещё раз прокляла его в сердцах, поняв, что не испытывала таких сильных чувств к мужу, пока он ещё был жив. Она отчетливо поняла, что не знает, как обойтись без его навыков, как жить без его помощи. Сандра оказалась в ловушке, зависимости от крови, которую мог донести до неё только Даниэль. А теперь он снял с себя эту ношу, он вообще отказался от всех обязанностей и обещаний.

– Может, вы пригласите другого доктора?
– предложила посетительница.
– Мы бы могли сделать переливание в больнице.

– Боюсь, в таком случае я не смогу расплатиться с вами обоими.

– А может, вы сами сможете запустить аппарат?

– Нет, что вы. Вы же знаете, нужен третий человек, чтобы его обслуживать. Вдвоём можно либо получать кровь, либо её перекачивать.

– Господин Гольдхаген как-то раз забрал у меня кровь и сцедил её в банку, - вспомнила посетительница.
– Он сказал, что законсервирует и перельет её вам позже. Может у вас получится сделать так же, сначала забрать, а потом перелить? Вы же говорили, что были медицинской сестрой.

– Да...
– задумчиво протянула Сандра.

В подсказанной идее было рациональное зерно, выход из трудного положения. Вот только Сандра не знала тонкостей в обращении с аппаратом для гемотрансфузии. Но она прекрасно помнила, вплоть до мелких деталей, все манипуляции, которые совершал с аппаратом Даниэль. Страшно волнуясь, она решилась повторить увиденное, ведь донор была согласна на всё, лишь бы получить лишние граммы жиров и сахара.

Забор крови прошёл удачно. Выпроводив женщину, Сандра поспешила приступить к непрямому переливанию. Как бы не была хороша её память, но она просто не знала, как пользоваться консервантом. И все записи по этому поводу давно истлели в камине.

Сандра осталась довольна собой, она поборола страх беспомощности и теперь точно знала, что с аппаратом может прокормить себя сама. Но эта уверенность пошатнулась спустя месяц, когда ей предложили новую работу подальше от ратуши. Намного дальше.

– Вы же знаете, госпожа Гольдхаген, - заискивающе вежливо говорил ей агитатор, - что сейчас империя нуждается в солдатах. Долг каждого боеспособного мужчины сейчас сражаться за будущее империи.

– А чем здесь могу помочь я?
– непонимающе спросила Сандра.