Всё закончится на берегу Эльбы

– Наверное, ты права, так и должна поступать хорошая жена, - согласилась Сандра.
– Долго же ты шла к своему призванию. А Гвидо известно, что у вас не будет детей?

– Пока что мы не говорили на эту тему.

Беззаботность, с которой это было сказано, поразила Сандру, особенно после оскорбления, которое Бремер незаслуженно нанёс ей самой.

– Он вообще знает, сколько тебе лет, что он младше тебя? Почему он считает, что я твоя старшая сестра?

– Саша, ну подумай сама. Ты давно замужем, Даниэлю скоро будет сорок лет. Логично предположить, что ты старше меня, да и на вид...

Сандра прекрасно поняла, что хотела сказать Лили, но благоразумно не стала этого делать. Да, на фоне Лили Сандра сильно проигрывала. Но всё равно старше её она не была.

– Значит, для твоего жениха мы больше не близнецы, - холодно заключила Сандра.

– Ну пожалуйста, не надо трагедий, - умоляюще обратилась к ней Лили.
– Какая разница, когда кто родился? Мы сёстры, и этим все сказано.

– А что будет, когда он увидит твои документы, где ясно написано, что ты родилась в 1899 году?

– Ничего. А что страшного может случиться?

– Лили!
– не выдержала и повысила голос Сандра.
– Посмотри ещё раз в зеркало, ты не выглядишь на тридцать пять. Может быть я и выгляжу, но не ты.
– Поняв, что сестре нечего возразить, она продолжила допрос.
– Гвидо вообще в курсе, что ты пьешь кровь? Надеюсь, что нет, ибо это будет настоящей катастрофой.

Лили виновато посмотрела на сестру, а после гордо вздернула голову, чтобы ответить:

– Да, знает. И вовсе не против.

От волнения Сандра опустилась на стул и произнесла едва слышно:

– Как? Зачем ты сказала?

– Я ничего не говорила, - всё тем же уверенным тоном продолжала Лили.
– Я просто сделала.

– Что сделала?

Лили присела рядом и, не отрыва взгляда от испуганной сёстры, поведала:

– Разве ты сама не пробовала этого с Даниэлем? Наедине, в минуты страсти, разве тебе не приходило в голову узнать, какая она, кровь любимого человека?

Лили оказалась права, Сандре подобное никогда не приходило голову. Она даже не могла подумать, что кровь можно поглощать, не прибегая к переливанию. Пить? Но это же настоящий вампиризм!

– Ты?.. Его кровь?.. Как?

– Какая же ты формалистка, - рассмеялась Лили.
– Можно питаться, как делаешь это ты. Но мой способ даже лучше, поверь. Это непередаваемое ощущение теплоты во рту и на языке. Я едва не забыла это чувство, если бы не Гвидо.

– Как он позволяет тебе такое?

– Я лишь прошу его надрезать кожу на плече. Ему кажется, что это лишь моя маленькая причуда. Здесь нет ничего опасного. Я прошу совсем немного, ведь делаем мы это часто.
– Лили понизила голос до заговорщического шепота, но даже в нём проскакивали нотки пережитого наслаждения.
– Это непередаваемое чувство, когда он даёт вкусить мне своей крови и изливает в меня семя. Я словно принимаю жизнь во всех её телесных проявлениях.

От этого признания Сандре стало несказанно противно. Совмещать питание и секс казалось абсурдом и мерзостью.

– Гвидо ничего не подозревает, - продолжала заверять её Лили.
– Ты же знаешь, пока мужчина охвачен вожделением, его можно уговорить на что угодно.

Такая житейская премудрость тоже не была известна Сандре, да ей и не на ком было её испытать. Немного придя в себя после такого откровения, Сандра спросила лишь:

– А Отто?

– Что Отто?
– нахмурившись, переспросила Лили.

– Ты и с ним это делала?

– Нет, он не позволял.

– Так значит, ты и его просила?

– Да, но он не понял меня. Поэтому всё и зашло в тупик.

Выслушав это неожиданное признание, Сандра призадумалась. С языка едва не сорвалось имя Даниэля, но она вовремя сдержала себя. Да и к чему спрашивать? Вряд ли бы он позволил Лили такое, ведь давнее обещание Сандры полностью его обескровить, наверняка, запало Даниэлю глубоко в душу, чтобы искать помимо плотских утех ещё и кровавых развлечений.

Прокрутив в голове сказанное Лили ещё раз и сопоставив факты, Сандра пришла к выводу: раз сестра пьёт кровь Бремера, следовательно, ей не нужны переливания через аппарат. И знать об этом обязан только один человек. И она поспешила спросить его об этом:

– Ты знал, что Лили отказалась от переливаний?
– задала она вопрос Даниэлю.
– И не сказал мне?

Гольдхаген удивленно посмотрел на жену и ответил:

– Мне кажется, это её личное дело.

– Правда? А может и мне устроить личное дело, как ты на это смотришь? Найти молодого любовника и ненавязчиво присосаться к его горлу?

– Не говори глупостей, - спокойно заметил Даниэль.
– Пить кровь из шеи у тебя не получится, если ты не собираешься убить человека, конечно.

– Вы просто отвратительны, - в сердцах бросила Сандра, - оба.

– При чем здесь я?
– вопросил он без тени обиды.
– В конце концов, не вечно же Лили быть привязанной к гемотрансфузному аппарату. Это называется приспособлением к новым условиям среды и новой кормовой базе.

– Лили не крыса, чтобы так о ней рассуждать, - одернула его Сандра - Надеюсь, меня ты не погонишь на вольный выпас?

– Это твое личное дело, - пожал он плечами.

Сандре стало несказанно обидно. Впервые за много лет Даниэль сказал ей прямо, что её жизнь его совсем не интересует. А ведь когда-то он её ужасно ревновал даже без весомого повода. А теперь... теперь они лишь соседи по общей квартире. Тогда к чему тут ревность?

26

Свадьба Гвидо и Елисаветы Бремер состоялась в ратуше по новым обычаям, с напутственной речью мюнхенского шефа гестапо, римскими приветствиями и выкриками "Да здравствует победа".

Лили переехала в дом мужа и всё реже навещала сестру и Даниэля. В переливаниях она больше не нуждалась, а Сандру совсем не заботило, помрет ли от обескровливания майор Бремер, или нет.

Вскоре в Нюрнберге были приняты два новых закона: "о гражданине империи" и "о защите немецкой крови и немецкой чести". Оказалось, власти не поленились и заблаговременно и скрупулезно изучили генеалогию своих подданных, чтобы решить, кому из них присуща расовая чистота, и кто достоин быть подданным "Тысячелетней империи", а кто нет. Особенно новым законам были рады сионисты, видя в них преграду для смешанных браков, а значит, защиту чистоты еврейской крови. Две фашистских идеологии, безусловно, нашли общий язык.