Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв
Шрифт:
Элен двинулась по противоположному тротуару, и Мэлони сделал то же самое, но в отличие от нее — стремительными прыжками. Он остановился, чтобы обругать круглоголового водителя грузовика, и потом побежал догонять Элен в тот самый момент, когда она входила в «Вулворз». «Вряд ли в этом месте покупают ружья», — подумал Мэлони, когда следовал за ней по проходу.
Однако Элен пришла не за ружьем. Она спросила у служащего:
— У вас есть конфетти?
В «Вулворзе» конфетти были, и Элен купила прозрачный пластиковый пакетик этой ерунды и снова, наверное, столкнулась бы с Джоном на своем пути, если бы он не отскочил в сторону.
Он последовал за ней
Мэлони с трудом прокладывал себе дорогу сзади. Он отдал бы многое, чтобы снова подойти к ней. Но судя по всему, не было никакого смысла еще раз подвергаться при всем честном народе ее пренебрежительному отношению.
Элен направилась вниз по Стейт-стрит к «Джексону» и затем свернула по направлению к Мичиганскому бульвару и вошла в здание, расположенное рядом с отелем «Блэкстоун». Она полностью игнорировала присутствие Мэлони, когда ожидала лифта, и поскольку адвокату казалось, что не стоит делать что-нибудь украдкой, то он вошел в лифт вместе с ней, вместе с ней вышел и увидел, как она прошла по коридору и исчезла за одной из дверей, на которой была табличка с надписью:
КЛИФФОРД БАРНХОЛЛ МД, БА, MS, МА, РВД [23]
И все. Ни тебе часов работы офиса, ни хотя бы должности его хозяина, ни приглашения войти. Ничего, кроме имени этого чудака с вереницей букв, означающих его степени.
Мэлони протянул руку к шарообразной дверной ручке. Потом отвел руку назад и сердито взглянул на стеклянную панель. Наконец он повернулся и возвратился к лифту…
Через 15 минут он вернулся на свою собственную территорию.
Его офис находился на 79-й западной Вашингтон-стрит, недалеко от бара Джоя Ангела — таким образом, оба заведения находились в Сити-холл, в самом сердце Чикаго.
23
Английские аббревиатуры соответствуют: доктор медицины, бакалавр гуманитарных наук, магистр естественных наук, магистр педагогики, доктор философии.
Многое из истории города произошло именно здесь, в Сити-холл, еще в те старые, но не очень добрые деньки, прежде чем наступили перемены.
В стенах этого громадного, блочного и квадратного здания Джон Колин, Серые Волки и другие им подобные новоиспеченные магнаты в шляпах и фраках в задних курительных комнатах, с помощью бесчестной системы голосования распродавали город квартал за кварталом.
Пожалуй, самым честным из этой компании был Аль Браун, также известный как Аль Капоне, который работал посредством двух «товаров» — денег и пуль, чтобы закрепить только за собой распространение третьего — нелегального спиртного.
Однако эти колоритные деньки миновали, и сейчас Сити-холл, подобно опытной седой проститутке на заслуженном отдыхе, ожидал, что в этом неспокойном месте наконец установится относительный закон и порядок.
Джон Дж. Мэлони отлично знал этот городской Сити-холл. Он чувствовал себя как дома в его коридорах с высоченными потолками в кабинетах. Он знал месторасположение многих шкафов с секретными бумагами, и когда требовали обстоятельства, что иногда случалось, то он пользовался этой информацией, запираясь на два оборота ключа. Однако он всегда следовал законам доброго спортивного состязания и был таким образом неохотно, но уважаем.
Когда он вошел в свой офис, Мэгги с деловым видом
печатала, и на ее некрасивом лице было написано осуждение. Джон Дж. Мэлони всегда ощущал, что Мэгги занималась не своим делом. Ей бы выйти замуж и жить в миленьком домике с мужем и кучей ребятишек, о которых она бы заботилась.Но ни разу в жизни Мэлони не напивался до такой степени, чтобы посоветовать ей сделать именно так. Он был не настолько глуп, чтобы лишиться отличной секретарши, вложив ей в голову эту замечательную идею.
— Это — миссис Мэссей, — сказала Мэгги. — Она желает что-то обсудить с вами.
Посетительница была неопределенного возраста — из той породы бедствующих бесхарактерных женщин, которые тихо занимаются своим незначительным делом, принимая на себя удары судьбы как что-то само собой разумеющееся, причем делают это с флегматично-бесстрастным терпением. Она носила бесформенное серое платье и шаль поверх седой головы; на ногах были туфли, серые от городской пыли. «Наверное, уборщица», — подумал Мэлони, хотя профессия клиентов его мало волновала. Не потому ли он неохотно защищал малоимущих. Они как бы являлись причиной его бедности, и все же большая часть его самых энергичных усилий была направлена на интересы бедняков. Как было приятно хотя бы раз в виде исключения обнаружить у себя в офисе жительницу берегового района, увешанную драгоценными камнями и золотом.
Мэлони улыбнулся миссис Мэссей и обратился к Мэгги:
— Мне надо позвонить. Дайте мне десять минут, — и удалился в свой кабинет.
Усевшись за письменный стол, он позвонил и попросил Джека Джустуса.
Джек, как всегда, был естественно небрежным:
— Привет, Мэлони. Как дела?
— Кое-как справляюсь. А у тебя?
— Прекрасно, прекрасно.
— Как Элен?
— Прекрасно, прекрасно.
— Значит, у вас все прекрасно?
— Разумеется, — приветливо проговорил Джек. — И какого черта ты звонишь?
— Да так… Просто интересно.
— Интересно — что?
Любопытство Джека раздражало Мэлони. Это адвокат должен задавать вопросы. Однако здесь не суд, где судья может приказать свидетелям заткнуться. А осведомленность Мэлони о том, что Элен собиралась купить Джеку на день рождения ружье — конфиденциальные сведения. Так что Мэлони сымпровизировал:
— Это может прозвучать глупо, но я видел сон.
— И что же ты там видел?
— Мне приснились ты и Элен. Она разгуливала по улице с прозрачными как стекло глазами.
— Сон про прозрачные как стекло глаза?!
— Угу.
— А чем занимался я?
— Тебя там не было.
— Но ты же сказал, что видел сон про меня и Элен. Теперь ты утверждаешь, что меня там не было.
— Господи Боже! Это ведь был всего лишь сон!
— Тогда чего ты так взволновался?
— Черт возьми! Я совершенно не волнуюсь.
Наступила пауза, во время которой Джек, очевидно, пытался объективно оценить ситуацию. Наконец он вынес свой вердикт:
— Ты явно взволнован. Не знаю, может быть, ты один из тех МЕЧТАТЕЛЕЙ, которые верят в сны.
Мэлони не был мечтателем, однако почувствовал, что попал в такое положение, что обязан защитить людей, верящих в сны.
— Просто о снах написано чертовски много книг.
— Ты их читал?
В вопросах Джека не было ничего враждебного. Похоже, он проявлял живой интерес к феномену, что непробиваемый Джон Мэлони вдруг начал верить в сны.
— Послушай! — взорвался Мэлони. — Я позвонил и задал вежливый вопрос. Я что, не могу получить вежливый ответ?
— О’кей, о’кей. Мы с Элен живем прекрасно.