Все зависит от нас
Шрифт:
— Я их сам отвезу, тем более что к Саблину из второго отдела заскочить надо.
— Хорошо, только не сам, а с охраной! А то взяли моду…
— Есть, товарищ полковник! Разрешите взять Тельцова и Пучкова?
Полковник, в которого по традиции превратился Серёга, несколько секунд, сурово хмуря брови, начальственно глядел на вытянувшегося по стойке смирно подчинённого, но потом, не выдержав, ухмыльнулся:
— Добре! Только долго там не засиживайтесь. Чтобы до темноты вернулись!
— Вернёмся. Этих сдадим, с Саблиным перетрём и сразу назад.
Вот только сделать всё быстро, как планировалось, не получилось. Началось всё с того, что я сказал Лёшке свернуть с шоссе на просёлочную дорогу. Движения по ней почти не наблюдалось,
Проехав уже километра два в сторону Гумбиннена, вдруг заметил странную нестыковку в пейзаже. Сначала не понял, но потом, ткнув Леху, который был за рулём, попросил:
— Ну-ка тормозни и сдай назад.
Гек без вопросов надавил на тормоз, так что машину немного занесло, а потом, врубив заднюю передачу, резво покатил обратно к развилке дороги.
— Стоп!
Достав бинокль, убедился, что глаза меня не обманули. Метрах в трёхстах от нашего просёлка стояло немецкое орудие. Слегка скрытое редколесьем, но с этой точки были хорошо видны и ствол и несуразно огромное колесо FH18. Интересные дела… Я передал бинокль Пучкову, попросив:
— А ну, посмотри. Что скажешь?
Леха, подрегулировав оптику, удивлённо присвистнул:
— Что за фигня? Мы же здесь позавчера пробегали — этого тут точно не валялось…
— Вот и я думаю: с этих мест немцев выбили чуть меньше недели назад. Техники, и битой и целой, валяется вокруг до чёрта. Но эту дуру что-то не припомню. Вон тот «тигр» помню, «мерс» в кустах помню, «ишака» шестиствольного возле поворота помню, но гаубицы здесь точно не было.
— Что будем делать?
— Смотреть, однако, надо…
Обращаясь к Тельцову, приказал:
— Вань, ты пока за этими волчатами пригляди, а мы по-быстрому сбегаем, глянем, что к чему.
Сержант кивнул, и мы с Геком порысили в сторону непонятной гаубицы. Шли, стараясь не оставлять следов, напряжённо зыркая вокруг, но никакого шевеления рядом не происходило. Интересная картинка, позавчера её не было, сегодня вдруг появилась… Хм, как там говорят — если звёзды зажигают, значит, это кому-то надо. Только вот кому понадобилось с такой тяжеленной штукой возиться? Осторожно подойдя ближе, я, глянув в ту сторону, куда был направлен ствол этой дуры, только хмыкнул. Всё страннее и страннее. Орудие смотрело на шоссейную дорогу, проходящую километрах в полутора отсюда, по которой и шло основное движение. С этой позиции был отлично виден мостик через небольшую речушку, и хорошо различимые машины сбрасывали скорость, проезжая по кое-как заплатанной переправе.
— Илья, а ведь её сюда на «газоне» притащили. Я колею глянул…
— Чего? А, ну да… И след возле пня тоже от русского сапога. Причём свежий след.
— И что это может значить?
— Без понятия…
Поправив автомат, я ещё раз огляделся и сказал:
— Сделаем так — вы сейчас фрицев армейцам сдаёте и сразу дуйте назад, а я пока тут ещё погляжу, что к чему. Кто-то ведь корячился, тащил её сюда. Это тебе не трофейную винтовку с разбитым прикладом на обочину выкинуть — в этой хреновине живого веса тонны под три, и просто так она бы здесь не оказалась…
— Понял… Ты только поосторожней…
— Не учи отца и баста!
Гек в ответ на эту незамысловатую присказку хмыкнул и побежал к машине, а я, прислонив автомат к станине и усевшись на корточки, стал оглядывать местность вокруг орудия. Действительно — вон колея видна от машины, а вот ещё один след… и ещё один… и ещё… Блин, этих следов тут до хрена и больше. И все от советских офицерских сапог. Спрашивается, зачем несколько человек, обутых в наши сапоги, приволокли сюда эту дуру? Двигаясь в полуприсяде, переходил от следа к следу. Вот чёрт,
как же сейчас Бахыта не хватает! Абаев бы всю эту запутанную картинку на раз расколол, а я только минут через сорок смог составить более-менее ясное представление о том, что здесь происходило. Судя по следам, сюда с просёлка сворачивал ГАЗ-63. Потом он дал кругаля по бездорожью и развернулся мордой к дороге. А вот дальше началось интересное — из кузова выскочили два человека и, не отцепляя гаубицы от грузовика, стали пытаться запихнуть орудие в эти кусты. После нескольких неудач у них всё получилось. А после этого — они просто уехали. И спрашивается — зачем все эти пляски с бубнами? Для того чтобы толкать FH18, нужно как минимум человек шесть. Здесь справились втроём, считая водителя, подкреплённого вездеходом. Причём все были, если судить по обуви — офицеры.Я достаточно хорошо знаю нашу армию, чтобы чётко усвоить — там, где надо что-то делать пердячим паром, обязательно припашут солдата. Ну если это не явный криминал. Хотя даже если и явный, то всё равно тяжёлую работу будут делать солдаты. Почему так уверенно говорю — потому что осенью двух старлеев повязали. Эти ухари додумались, когда воровали продукты со склада, для погрузки машины взять четырёх солдат. Причём даже не своих, а из запасного полка. Когда следствие началось, то солдатики офицеров сдали моментально и не задумываясь. Там прицепом ещё и ротного арестовали, который за долю малую с товара бойцов давал. Я тогда ещё общей лености, борзости и скудоумию тыловиков очень поражался. Это же вообще надо не иметь мозгов, чтобы свидетелей в таком деле допускать, но, видно, у ворюг лень победила здравый смысл…
М-да… а здесь, значит, все решили провернуть без рядового состава… Так, вообще что мы имеем? Позавчера орудия тут не было. Я это точно знаю, потому что аккурат во вторник мы в этих местах беготнёй занимались. Значит, вчера вечером или сегодня ночью кто-то приволок сюда эту громилу и оставил её в кустах, причём развернув в сторону основного шоссе, проходящего за каналом. Те, кто её прикатил, действовали несуразно малыми силами, поэтому и использовали грузовик для того, чтобы закатить гаубицу на нужное место. Вопрос — зачем? Усевшись на станину, я закурил и принялся соображать дальше.
Сначала надо определиться, кто это сделал? В смысле, может, это вообще немцы были? Я ещё из читанной в детстве книги знал, что присобачить нужную подошву на обувь для фрицев проблем не составляет. Здесь, правда, с таким ещё не сталкивался, но Богомолову верю. Так что, могут ли это быть немецкие диверсанты? Хм… с одной стороны, конечно, да, но с другой — меня сильно смущала нелепость уже сделанного. Тут и ежу понятно, что, несмотря на отсутствие панорамы на орудии, его притащили сюда, чтобы обстрелять рокаду. Другой вопрос — с обученным расчётом у него скорострельность не более шесть выстрелов в минуту. В том, что диверсанты будут сильно обученными артиллеристами, я сомневался. То есть бабахнут они пару раз с непредсказуемым результатом (ведь ещё попасть надо) и всё. Ладно, вокруг сыро и пылью от выстрела они себя не демаскируют. Но как быть с точностью попадания? Не проще ли заминировать дорогу и дело с концом? Сапёры её уже проверили, да и ночью интенсивность движения сильно падает — можно двадцать минут улучить и мину сунуть… Для чего весь этот геморрой с орудием понадобился? Я всё ставил себя на место немцев и не мог найти ответ. Глупость какая-то получается, а не диверсия.
Так, а если это наши? Но объяснить все эти потаскушки с гаубицей нашими солдатами или офицерами, не получалось вообще… Только ведь зачем-то её сюда приволокли. Надрывались, пыхтели, скользя ногами по мокрому глинозёму, приглушённо матерясь… Стоп! А почему мне пришло в голову, что они ругались именно приглушённо? Угу… а если вот так — наши втихаря сюда волокут немецкую гаубицу. Задействованы только офицеры, причём очень мало офицеров — всего три человека. Трое — это минимальное число, с которым можно её хоть как-то ворочать. Та-а-к… Они устанавливают эту дуру, оставляя рядом один ящик с осколочно-фугасными снарядами, после чего уезжают, забрав панораму с собой как наиболее хрупкую запчасть. Значит — всё это собираются использовать.