Все зависит от нас

Уже было совсем темно, когда мы, следуя небольшой колонной, не доезжая километров пяти до городка, увидели на дороге солдат, стоявших возле уткнувшегося в кювет «виллиса». Я, глядя на толпу рядом с темнеющим силуэтом машины, сказал:

— Знаешь, Серёга, зуб не дам, но вот на фофан с тобой готов поспорить, что там наш клиент. Сейчас выяснится, что это очередная автокатастрофа или случайная мина, на сто раз проверенной дороге…

Подполковник, не отвечая и не дожидаясь остановки машины, выскочил на ходу и тут же зычным голосом поинтересовался:

— Кто старший, что здесь произошло?

Жалко, что Гусев спорить отказался, а то бы я по его коротко стриженной башке такого леща влепил… Всё потому, что, в кювете действительно валялась машина Горбуненко, а он сам и водитель, вытащенные солдатами, лежали тут же, возле обочины, накрытые одной плащ-палаткой.

Что случилось, нам объяснил сержант-пехотинец, который вёл своих людей в расположение части. Сначала его отделение обогнал этот «виллис» и скрылся за деревьями. А через несколько минут оттуда послышалась пара очередей. Отделённый погнал своё подразделение бегом, но всё, что они нашли, так это только заглохшую машину, съехавшую с дороги, и в ней два трупа. По мыслям сержанта, это прячущиеся немцы, которых хватало по окрестностям, завидев одиночную машину, не удержались и прошили её очередями. В пользу этой версии говорила небольшая россыпь свежих гильз от MP-40, валяющихся недалеко от джипа. А сразу организованная пехотой прочёска местности никаких результатов не дала.

— Я думаю — немного немцев было, поэтому они даже в бой не вступили, а сразу убежали, когда нас увидели. Скорее всего, вон к тому леску.

Сержант показал предположительное направление бегства фрицев, а я поинтересовался:

— Так вы их видели?

— Никак нет, товарищ капитан. Когда мы прибежали, тут уже никого не было. Только вроде звук машины слышался, но света фар видно не было, так что это, наверное, показалось…

— То есть ни вы, ни ваши люди своими глазами ничего не видели и лишь можете догадываться, как всё произошло?

— Так точно!

— А звук, который после стрельбы слышался, от легковушки был или как от грузовика?

Сержант нахмурил лоб, но толком ответить не смог:

— Так это… я же говорю — еле слышно было. Дорога вон там поворот делает, и весь звук деревья глушат. Может, и показалось…

— А перед «виллисом» кто-нибудь проскакивал? Ну минут за пять-десять до него?

— Не знаю. Мы ведь, считай, как с просёлка сюда вышли, так эта легковушка и проехала. А что там до неё было, бог весть…

Тут меня посетила очередная мысль:

— А машина? Когда машина проезжала, сколько там людей было, не заметили? Сзади кто-нибудь сидел?

Собеседник задумался, а потом покачал головой:

— Темнело уже, да и внимания особого не обратил. Видел только командира с водителем — это точно. А вот что сзади было — не заметил. Они быстро проскочили, плюс на машине тент натянут был…

— Может, кто из бойцов твоих видел? Или потом звук отъезжающей слышал?

— Сейчас узнаю. Разрешите построить отделение?

— Валяй.

Но и солдаты тоже не обратили на проезжающий джип никакого внимания и никакой уезжающей машины не видели и не слышали. Пока я всё это выяснял, Гусев с комендантским лейтенантом ковырялся возле «виллиса», а теперь разглядывал трупы, подсвечивая себе фонариком. Сидя на корточках, он, видно, усёк что-то интересное, поэтому махнул рукой:

— Илья, иди сюда! — И когда я подошёл, направив световое пятно на голову мёртвого водителя-ефрейтора, спросил: — Чего видишь?

Я присел рядом и, сунув нос ближе, разглядел только пулевое отверстие в голове трупа.

— Ну дырку вижу входящую, а что?

— А здесь?

Серёга перевёл фонарь на Горбуненко.

— Ещё одну дырку…

— А ещё у каждого по паре входных в туловище, с правой стороны спины… Теперь пойдём к машине.

Подойдя к джипу, он осветил пробоины в тенте и борту.

— Что скажешь?

Я ковырнул пальцем пробитый брезент, а потом, заглянув внутрь, полюбовался на то, как луч фонаря просвечивает сквозь отверстия, но особых мыслей от этого не прибавилось. Оглянувшись на полковника, пожал плечами и ответил:

— Что можно сказать — прямо какие-то снайперы работали. Двенадцать попаданий в машину, из них шесть пуль влепили исключительно точно.

— Больше мыслей никаких не возникает?

Я от этих вопросов начал постепенно раздражаться:

— У меня одна мысль, но совершенно неподтверждённая. Судя по россыпи гильз, стрелок был или один, или они во время работы рядом стояли, а значит, это лохи. Спецы так засаду не делают. Но для лохов они слишком хорошо стреляли. По движущейся мишени настолько хорошо отработать не каждый сможет. Опять-таки — гильзы прямо на обочине. Это что получается — немцы вдоль дороги шли, а может, даже голосовали? Тем более что, судя по следам, «виллис» тут тормознул. Почему он остановился? Фрицев увидел и решил подбросить? Бред полный… А моя мысль такая — в машине был третий, который и ухлопал остальных. Доехав сюда, под каким-то предлогом остановил джип и пульнул обоим в голову, а потом выскочил из него и, отойдя, добавил из автомата, чтобы на нападение похоже было…

— Вот! — Серёга поднял палец: — И у меня такая же мысль появилась. Так что поехали назад в дивизию и узнаем, кто был этот третий.

— Погоди, пехотинец говорил, что вроде звук машины слышал сразу после стрельбы, но не уверен в этом. Я следы посмотрел, но ни фига не понял — была ещё одна тачка или нет, непонятно…

— Да там всё так затоптано — чёрт ногу сломит. А сейчас надо ехать быстрей, вдруг что и выясним насчёт возможного попутчика.

Отпустив сержанта и оставив людей из комендантского взвода грузить трупы и забирать «виллис», мы поехали обратно. По пути я не удержался и начал цеплять Серёгу:

— Ну что, нерешительный ты наш? Если бы ты не орал, как больной бегемот, а потом не наводил по часу телефонные консультации, то мы бы этого Филиппа тёпленьким взяли. Но тебе обязательно повыпендриваться надо было, гнев начальственный демонстрируя. Опустить любимых подчинённых ниже плинтуса, куражась и тыкая пальцем в больные места. Как ты там вопил? «Ваше беспробудное пьянство опять одержало верх над половыми излишествами»?

Гусев на эти слова моментально отмазался:

— Что ты несёшь, не говорил я такого!

Но потом до него дошёл смысл сказанного и он коротко хохотнул. После чего, снова став угрюмым, спросил:

— А если в штабе никакого третьего не видели, какие действия предлагаешь?

— Элементарные — готовиться к ректальной тонзилэктомии, потому что этот возможный спутник Горбуненко не такой дурак, чтобы светиться перед штабными.

Серёга, с удивлением подёргав себя за ухо, признался:

— Хм… слово «ректальная» я знаю, а всё вместе что означает?

— Гланды будут рвать через жопу…